Возлюбивший зло - Пирс Энтони

Внезапно все стихло. Пэрри обнаружил, что они в мрачном лесу.

— Этого я как раз и опасалась, — пробормотала Лила. — Седьмой круг Ада.

— Здесь ведь должна течь Река Крови и идти огненный дождь.

— Правильно — в первом и третьем кольце. А это — второе, в прошлый раз мы прошли мимо. Мы в Лесу Самоубийц.

Пэрри огляделся:

— И чем же он так плох?

— Смотри сам.

Издалека прямо на них неслась свора свирепых собак — из разинутых в лае пастей капала слюна.

— Адские Псы! — догадался Пэрри. — Но мы можем легко укрыться от них на деревьях.

— А вот кое-что еще. — Лила показала наверх.

Подняв голову, Пэрри увидел рассевшуюся на ветвях деревьев стаю отвратительных существ. Туловищем и крыльями они походили на огромных птиц, однако головы и груди у них были как у безобразных старух.

— Гарпии. Мы оказались между двух огней.

— Так же как и самоубийцы, которых постоянно рвут на части, где бы они ни укрылись, — добавила Лила.

— Выходит, Асмодей нарочно отправил нас сюда, чтобы подчеркнуть, что спор с ним равносилен самоубийству…

— Или для того, чтобы испытать. Если ты не сможешь выпутаться из этой ситуации, значит, ты для него не опасен.

Пэрри воздал должное справедливости подобной проверки. Ведь магия Асмодея не должна быть сильнее магии Хозяина Ада. Только неопытность Пэрри сделала его уязвимым.

— И те и другие — демоны. Я смогу утихомирить их пением.

— Не думаю… — начала было Лила.

Однако Пэрри уже открывал рот. Едва он начал петь, как гарпии принялись заглушать его хриплыми голосами. На этом фоне не стало слышно даже собачьего лая. Однако Псы вовсе не собирались успокаиваться — ведь пение Пэрри совсем не действовало на них, поскольку перекрывалось мощным хором крылатых чудищ.

Пэрри и Лила бросились к деревьям. Как правило, дьяволица свободно поднималась в воздух, но, похоже, здесь, в Аду, ей приходилось довольствоваться обычными человеческими возможностями.

Карабкаться по сучковатым деревьям не составляло труда, зато с резкими криками на беглецов тут же налетели гарпии, простирая к ним острые когти.

Отыскав высохший сук, Пэрри отломил его и, словно дубинкой, с размаху ударил подлетевшую тварь. Сук легко прошел сквозь призрачное тело, в то время как ее когти, словно железные тиски, сжали ему руку.

Пэрри уже не первый раз очутился в положении, когда адские существа нападали на него, а он не мог ответить им тем же. Наверное, все сводилось к тому, чтобы души грешников постоянно преследовали страдания, а они даже не могли сопротивляться. Едва ли такой порядок назовешь справедливым. Впрочем, рассчитывать на какую-то справедливость в Аду явно не имело смысла…

Пэрри попытался стряхнуть гарпию, но та крепко вцепилась ему в руку — раскрытый зловонный рот брызгал разноцветной слюной. Чудовище махало крыльями, отчего ее безобразные обвислые груди раскачивались из стороны в сторону. Каждая капля слюны, которая попадала на Пэрри, жгла его. Он никак не мог освободиться, а к нему уже приближалась еще одна гарпия. Казалось, Лила была не в лучшем положении…

Внезапно Пэрри осенило. Приподняв руку вместе с тварью, он с силой ударил ею о подоспевшую вторую гарпию.

Жалобно вскрикнув, обе упали на землю. На секунду Пэрри удалось освободиться.

Однако рядом уже кружили другие крылатые чудища, которые видели, что произошло. То и дело устремляясь вниз, они стали рвать Пэрри когтями и снова отлетать прочь. Пэрри попытался уворачиваться и едва не упал с дерева, под которым нетерпеливо прыгали злобные псы.

Словно кинжал, его руку полоснул острый коготь. Вероятно, на него еще попала ядовитая слюна, потому что Пэрри обожгла нестерпимая боль. Казалось, спасения нет…

Впрочем, почему бы не воспользоваться магией? Ведь он, в конце концов, колдун!

Пэрри поспешно спрятался за вызванный им образ огромного разъяренного медведя, который с силой хватил лапой одну из гарпий. Та испуганно шарахнулась назад.

Однако омерзительные созданья очень быстро догадались, что медведь не настоящий, и снова бросились на Пэрри. Ему как раз хватило их замешательства, чтобы сотворить новые иллюзии: на этот раз три гарпии, которые ринулись к псам. Пэрри наколдовал также пса — подпрыгнув, тот ухватил зубами крыло воображаемой гарпии. А когда та очень натурально грохнулась оземь, свернул ей шею. Все вокруг обагрилось кровью. Добиться более убедительного обмана зрения Пэрри еще ни разу не удавалось, и он был очень горд своей работой.

Увидев это, стая гарпий, как и следовало ожидать, пришла в ярость. Забыв о Пэрри, они набросились на псов, уверенные, что те на них напали. Свора оказала ожесточенное сопротивление, и вскоре разгорелся яростный бой.

Приблизившись к Лиле, Пэрри окружил себя и ее заклятием, делавшим их неприкосновенными. В отличие от ее чар, его магия превосходно работала.

Впрочем, ничего удивительного. Лила была дьяволицей и подчинялась законам Ада, в то время как Пэрри являлся инкарнацией, а не какой-нибудь там грешной душой. Все его могущество осталось при нем. Асмодей прибегнул к тому же, к чему обратился Пэрри, пытаясь избавиться от гарпий, — к обману чувств.

— Сотвори выход, — сказал Пэрри Лиле, когда они отошли подальше от страшного побоища.

— Но я лишена силы, мой господин, — возразила дьяволица.

— Зато я — нет, — гордо бросил он. — Я подлинный Хозяин Ада, и ты делаешь то, что я приказываю. Твоя сила возвращена. Нам нужен выход.

Лила очертила рукой круг, который тут же превратился в дверцу. Открыв ее, они взобрались в туннель и молча пошли по нему. Пэрри чувствовал на себе восхищенные взгляды дьяволицы, которая отлично понимала — только что он сделал огромный шаг на пути к утверждению своей власти.

Впрочем, пока ему удалось лишь избежать расставленной Асмодеем ловушки. До того чтобы добиться полного господства над Адом, было еще слишком далеко. Предстояло узнать заклятие — вот только как?

— Мой господин, — обратилась к нему Лила, когда они наконец вышли на свет. — Я сделала глупость, заставив тебя страдать. Можно было легко избежать этого. Я должна отвести тебя к Нокс.

Пэрри молча кивнул. Теперь ее предложение показалось ему единственно разумным.

Предстоящая встреча с Нокс тревожила Лилу. Она решила, что им с Пэрри следует заняться любовью, не дожидаясь вечера. Пыталась ли дьяволица как-то заглушить его интерес к воплощению Ночи или боялась, что позже у них уже просто не будет случая, Пэрри не знал. Он вовсе не собирался пускаться во все тяжкие, однако его любопытство возрастало.