Искалеченный мир - Вадим Громов

— Это кто? — Шатун встретил блондинку встревоженным взглядом. Ему нечасто доводилось видеть цельнометаллическую амазонку в напрочь раздрызганных чувствах.

— Это? Никита это… — Лихо на ватных ногах опустилась на колченогий стул. — Только я ни черта не врубилась, что с ним стряслось. Это полностью другой человек… Мёртвый.

— Поговорить с ним? — Шатун вопросительно посмотрел на Лихо. Он был в курсе взаимоотношений этой парочки в суровцевский период их жизни. — Может, придёт в себя.

— Не надо. — Лихо незаметно посмотрела в направлении столика, где четвёрка что-то обсуждала, скупо, но яростно жестикулируя. И, как успела понять блондинка, Хлыст-Мёртвый был сам по себе, отдельно от троицы. Возможно, ему хотели предложить работу. Возможно, у него были какие-то проблемы. Возможно… Да, ебулдыцкий шапокляк! — зная характер Никиты, возможно было очень многое. А учитывая нынешние реалии, можно предполагать вообще всё.

— А с лицом у него что? — спросил громила. — Кляксы дебош устраивали?

— Не знаю, — Лихо вроде бы безучастно пожала плечами и вдруг обмякла, всхлипнула. — Да что со мной, блядь! Успокойся, дура…

— Ну тихо, — участливо пробормотал Шатун, ощущая себя фантастически неловко в роли утешителя плачущей дамы. — Хватит, Лихо. Не надо…

Лихо скрипнула зубами, ещё раз всхлипнула и решительно вытерла слёзы. К столу вдохновенно протискивался пухлоухий распорядитель, несущий плошку, наполненную жареным мясом. Блондинка почему-то вспомнила тот шашлык из собачатины, закончившийся гибелью Германа. И в левой стороне груди у неё неприятно кольнуло.

— Приятного аппетита! — Михеич сгрузил заказ на стол. — Может, всё-таки ещё чего-нибудь? Чего…

— Вон того, у которого пол-лица кляксы на сувениры растащили, знаешь? — Лихо невежливо перебила распорядителя и незаметно ткнула пальцем в сторону Хлыста. — Правильно, головой вертеть не надо, некрасиво… Так что, владеешь информацией?

— Это Мёртвый, — озабоченно сообщил Михеич, наклонившись к Лихо. — Страшный человек.

— Я это уже поняла, — сказала Лихо. — Ты его хорошо знаешь?

— Ну как… — замялся Михеич, впрочем, без любых признаков виляния. — То часто заходит, то пропадает на какое-то время. Лично я с ним не знаком. Он толком ни с кем не корешится. Да и правильно. При его-то роде занятий…

Лихо потёрла большой палец об указательный и быстро чиркнула большим пальцем по горлу. Посмотрела на Михеича. Тот опустил веки. «Всё верно».

— Что, совсем нет никого, кто с ним по душам гутарил? — Блондинка кокетливо посмотрела на своего визави. — Есть же кто-то, по глазам вижу. Ублажи слабую женщину, сориентируй незаметно…

Распорядитель шалмана, определённо разомлевший от кокетства блондинки, отвернул голову, поискав кого-то взглядом, и повернулся обратно.

— В углу, слева. Старый хрыч с кривым носом и двумя пустыми кружками.

Лихо положила на стол ещё одну обойму.

— Через минуту эти две кружки должны быть полными. Бегом, сладкий мой…

Обойма испарилась со стола, и Михеич самым магическим образом исчез в табачном облаке. Видимо, деловая жилка в нём забивала все остальные тяги и устремления.

— Ешь, не торопись, — сказала Лихо, и Шатун закинул в рот первый кусок мяса. — Я пойду потолкую с аборигеном…

Она встала и направилась к указанному Михеичем столику, за которым обретался дедок с физиономией бывалого флибустьера, на старости лет завязавшего с рискованным ремеслом. И в данный момент с глубочайшим прискорбием пришедшего к выводу, что последний золотой дублон является фальшивым. Вследствие чего непригодным для обмена на благородный напиток.

— Скучаем, уважаемый? — Лихо присела на свободный стул, тоже оказавшийся колченогим. — Позвольте скрасить ваше одиночество? Чисто визуально.

— В обмен на что? — «Бывший флибустьер» посмотрел на неё немного задорным и пьяненьким, но не утратившим цепкости взглядом. — Имейте в виду, что все военные тайны я продал ещё позавчера. Гнусавому типу в чёрном макинтоше, страдающему косоглазием и хромающему на правую ногу. Так что, если вы по этому делу…

— Если небольшое, но более-менее въедливое освещение вон той личности — это из разряда военных тайн… — Лихо лёгким кивком определила объект своего интереса. — То хотелось бы попросить сделать исключение.

Михеич притащил две наполненные кружки и поставил их на стол с таким благоговением, как будто это были сосуды с эликсиром вечной молодости. Лихо благосклонно улыбнулась, и он отчалил обратно за стойку.

— Ну так как? — Блондинка посмотрела туда, где дискуссия четвёрки никак не шла на спад. На Лихо уже никто не обращал внимания, тем более что её полностью закрывал широкой спиной какой-то верзила, сидящий за следующим столиком.

Новый знакомец Лихо посмотрел на неё, потом на кружки. Подцепил одну из них, сделав большой глоток. Крякнул и отхлебнул ещё. Поставил кружку на стол.

— Что вы знаете о Мёртвом? — Блондинка смотрела на него, не отводя взгляда. — Какие он носит подштанники — мне глубоко начхать. А вот как давно вы с ним знакомы и как он здесь появился… Почему у него такое лицо. И почему он — Мёртвый…

— Вы его знали? — Дедок чуть прищурил глаза. — У вас такой… такой растрёпанный вид, в моральном смысле, конечно же. Такие лица бывают у людей, встретивших своё прошлое, которое изменилось и совсем не в том направлении, в каком бы хотелось…

— Вопросы задаю я. — Лихо задавила ворохнувшееся внутри состояние. — Такого словосочетания, как Никита Хлыст, от него слышать не доводилось? Поодиночке или все вместе…

— Нет. — Собеседник покачал головой. — Никогда. Все четыре с половиной года, с тех пор как я его нашёл. Хлыст, говорите? Подходит, точно…

— Где нашли?

— Да занесла меня нелёгкая в Притчино. Это верст пятьдесят с гаком отсюда. Там и нашёл. Еле живого. А внешность у него, что характерно, уже вот такая и была. Как будто он сам себе, по лютому душевному расстройству, решил пластическую операцию калёным утюжком смастрячить. Честно говоря, не думал я, что он выкарабкается. На ладан дышал. Но, видать, ворожит ему кто-то не самый слабосильный: девять из десяти точно бы загнулись… А он — выбрался.

— Дальше.

— А дальше что? Притараканил я его сюда, дня три в чувство приводил всем, что под рукой было. А он не помнит ничего. Совсем. Кто он, что он… Короче — мёртвая зона у него в памяти образовалась.

— Так вот оно как… — Лихо рассеянно провела рукой по щеке. — И, как я догадываюсь, до сих пор — кто он, что он, откуда…

— Чистейшая правда. — Собеседник блондинки завёл глаза к потолку. — Ни имени, ни родины, ни жизненных приоритетов. Совершеннейшая пустота.

— А почему тогда — Мёртвый?

— А тут две точки зрения имеются. Первая: это потому, что все, кого ему заказывали, долго не зажились. Ни один не уцелел. Квалифицированно сработанные жмурики, доложу я вам, барышня. Талант у человека, как ни кривись по поводу выбранного ремесла…