Замок лорда Валентина - Роберт Силверберг

Достав из кошелька две монеты по кроне, он схватил хьортов за жирные руки и, самодовольно улыбаясь, прижал к их ладоням по монете. Хьорты обменялись взглядами и бросили деньги в грязь.

– Крона? – прошептала Карабелла. – Неужели он думает купить их за крону?

– Подкуп офицера имперского правительства – серьезное преступление, – оскорбился жирный хьорт. – Вы будете арестованы и предстанете перед судом в Верфе. Оставайтесь в своем фургоне до прихода конвоя.

Залзан Кавол повернулся, начал что-то говорить Валентину, задохнулся, сердито махнул Делиамберу и тихо заговорил по-скандарски с братьями. Лизамон снова взялась за рукоятку меча. Валентин пришел в отчаяние: через минуту здесь будет два мертвых хьорта, а жонглеры превратятся в беглых преступников у самого входа в Пиурифэйн. Это явно не ускорит его путь к Хозяйке Острова.

– Сделай что-нибудь поскорее, – шепнул он Делиамберу.

Вруунский колдун уже двинулся вперед. Он поднял деньги и снова протянул их хьортам.

– Простите, но вы, кажется, уронили эти монеты.

Он сунул их в руки хьортам и одновременно на секунду слегка обвил концами щупалец их запястья. Едва он выпустил их, худощавый хьорт сказал:

– Ваша виза действительна только на три недели. Уйдете из Пиурифэйна через эти же ворота. Другие выходы для вас закрыты.

– И к тому же очень опасны, – добавил другой.

Он махнул невидимым стражам, и те растащили баррикаду в стороны, освободив таким образом дорогу для фургона.

Когда все вошли в фургон, Залзан Кавол яростно рявкнул на Валентина:

– Не давай мне больше неправильных советов! А ты, Делиамбер, должен знать, как улаживать такие дела! Это могло сильно задержать нас и лишить дохода.

– Если бы ты подкупал их реалами, а не кронами, – тихо, чтобы скандар не слышал, произнесла Карабелла, – все было бы гораздо проще.

– Неважно, – ответил Делиамбер. – Нас пропустили, верно? Всего лишь немного колдовства… Это дешевле, чем подкуп.

– Ох уж эти новые законы! – проворчал Слит. – Такое множество указов!

– Новый корональ, – сказала Лизамон, – хочет показать свою власть. Все они такие. То такой указ, то этакий, а старый понтифекс со всем соглашается. Один такой указ лишил меня работы. Вы знаете это?

– Вот как? – удивился Валентин.

– Я была телохранителем одного мазадонского торговца, который очень боялся завистливых конкурентов. Лорд Валентин ввел новый налог на личных телохранителей для всех, кто не имеет благородного ранга. И размер его был как раз равен моему годовому жалованью. Так мой хозяин, отсохни его уши, через неделю уволил меня. Два года работала – и прощай, Лизамон, спасибо тебе, получи бутылку моего лучшего бренди на память! Сегодня я защищаю его презренную жизнь, а завтра я – непозволительная роскошь, и все благодаря лорду Валентину! Ох, бедный Вориакс! Как вы думаете, не брат ли убил его?

– Придержи язык! – рявкнул Слит. – Такие дела в Маджипуре не делаются!

Но она упорствовала:

– Несчастный случай на охоте, как же! А старый Малибор утонул на рыбалке? С чего бы нашим короналям так неожиданно и странно умирать? Раньше никогда не случалось ничего подобного, верно? Они становились понтифексами, уходили в Лабиринт и жили чуть ли не вечно, а теперь Малибора съели морские драконы, а Вориакса нечаянно прихлопнули в лесу! Я вот думаю: наверное, там, на Замковой горе, все уж больно рвутся к власти!

– Хватит! – прервал ее Слит, очень недовольный таким разговором.

– Как только выбирают нового короналя, для всех остальных принцев не остается надежды на выдвижение. Вот если корональ умрет, они снова соберутся на выборы. Когда лорд Вориакс умер и стал править этот самый Валентин, я сказала…

– Заткнись! – рявкнул Слит.

Он встал в полный рост, едва достигая груди женщины-воина, глаза его горели. Она держалась спокойно, но руку положила на рукоятку меча. Тут вмешался Валентин.

– Она вовсе не хотела оскорбить короналя, – спокойно сказал он. – Просто она слегка перебрала вина, и оно развязало ей язык. – Он повернулся к Лизамон. – Прости его, ладно? Мой друг слишком нервничает, ты же знаешь.

Второй взрыв, во много раз громче и сильнее того, что был полчаса назад, прервал спор. Животные лягались и визжали, фургон дернулся. С сиденья возницы раздавались яростные проклятия Залзана Кавола.

– Фонтан Пиурифэйна, – объявил Делиамбер, – одно из величайших зрелищ Маджипура. Стоит посмотреть, как он выбрасывает воду.

Валентин и Карабелла выскочили из фургона, за ними все остальные. Они оказались на открытом месте, где множество мелких деревьев с зелеными стволами образовали нечто вроде естественного амфитеатра, тянувшегося на полмили вдоль тракта. В дальнем его конце взрывался гейзер, но такой, что по сравнению с ним гейзеры Горячего Кинтора, выглядели как мелкие рыбешки рядом с морским драконом. Колонна пенившейся воды превосходила самые высокие башни Дюлорна, белый столб высотой в пятьсот-шестьсот футов, если не больше, вырывался из-под земли с непостижимой силой. В верхней части, где он разделялся на множество потоков, разлетавшихся во все стороны, сиял таинственный свет всех цветов радуги, окружая колонну как бы разноцветной бахромой. Теплые брызги наполняли воздух.

Извержение продолжалось – невероятный объем воды под столь же невероятным напором устремлялся в небо. Валентин чувствовал, как все его тело пронизывают действующие здесь подземные силы. Он смотрел с благоговейным ужасом и ощутил нечто вроде шока, когда колонна стала уменьшаться и наконец исчезла совсем, оставив после себя лишь капельки теплой влаги.

– Каждые тридцать минут, – сообщил Делиамбер. – Говорят, с тех пор как метаморфы живут в Маджипуре, этот гейзер ни разу не опоздал ни на минуту. Это их священное место. Понятно? Вот пришли паломники.

Слит перевел дух и изобразил священные знаки. Валентин положил руку на его плечо. В самом деле, неподалеку, у придорожной гробницы собралось с десяток метаморфов. Они смотрели на путешественников, как показалось Валентину, не слишком дружелюбно. Некоторые аборигены, стоявшие впереди, поспешно спрятались за других, а когда появились снова, то выглядели на удивление расплывчато и неопределенно. Но это было еще не все. Они начали изменяться: у одного выросли пушечные ядра грудей, как у Лизамон, у другого – четыре косматые скандарские руки, третий имитировал белые волосы Слита. Они издали странный высокий звук – возможно, так звучал их смех, а затем вся группа скрылась в лесу.

Валентин не выпускал плечо Слита, пока не почувствовал, что тело маленького жонглера утратило напряжение. Тогда он со смехом проговорил:

– Хороший трюк! Вот бы нам делать такое. Скажем, вырастить дополнительные руки во время представления. Ты хотел бы?

– Я хотел бы быть в Нарабале, – ответил Слит, – или в Пилиплоке, или еще где-нибудь, только подальше отсюда.