Цена его любви - Кира Шарм

Совсем хреновый расклад. И я ни хера уже не понимаю.

Грач?

Я его тело-то видел? Нет.

Есть шанс, что он жив и играет в странную игру?

Только вот на хера бы ему?

И без того все в своих руках держал!

И голову о стену разможить сам себе готов за то, что схроны прочищали, а дом загородный посмотреть даже в голову не пришло!

— Радует только то, что условия у нее, похожу, реально неплохими были. Только решетки на окнах. А так… Все хорошо и пристойно. Ну, и похоже, твоя сестренка успела крови похитителям попить. Судя по осколкам разбитой посуды…

— ладно, — заставляю себя успокоиться. Сдавливаю переносицу пальцами. — Времени нет, Гордей. Стас приехал?

— Минут десять, как здесь. Пьет в гостиной твой лучший виски. Зашел с черного хода, как ты и просил. И машину его мы уже отогнали.

— Хорошо. Пусть идет к Даше. Пусть забирает. Через десять минут на мой телефон место для обмена сбросят. Ты туда поедешь. Аккуратно. Оцепишь там все. Чтобы никто не выбрался. И, Гордей…

— Да не волнуйся, Влад. Не в первый раз. Сделаю все так, что у Регины и волосок с головы не упадет.

— Да. Если там будет Регина. В чем я уже очень сильно сомневаюсь.

Ну вот и все.

Что мог, то сделал.

— Стас.

По лицу вижу, он до сих пор недоволен тем, на что согласился. Но обратной дороги уже нет. Для меня так точно. Все давно решено.

Молча наливаю себе полный стакан виски из бутылки, которую он уже успел достать.

Так же молча чокаюсь с ним, опрокидывая в горло обжигающую жидкость одним глотком.

Краем глаза замечаю, как во двор съезжаются черные внедорожники. Как вороны на белом снегу. По душу.

— Влад.

Стас с грохотом ставит свой стакан на стол. Резко вытягивает руки.

Черт.

Крепко обнимаемся. По-мужски. Как перед последним боем.

Слов не нужно. Я знаю, он не подведет.

Медленно разворачиваюсь в сторону распахивающейся с грохотом двери.

Стас уже выходит. Ему нужно забрать Дашу.

На пороге Морок. За его спиной Тигр. Их люди растекаются черными фигурами по всему двору.

— Влад! — черт, как же не вовремя.

Сердце дергается, когда слышу ее нежный голос. Хочется все бросить и укрыть ее собой.

Какого хрена она сюда пришла! Я же сказал, дождаться Стаса в комнате!

— Уходи, Даша.

Бросаю, не поворачиваясь. Не отводя глаз от холодного, непроницаемого лица Морока.

— Ты знаешь, почему мы здесь.

Его ледяной, как всегда, без грамма эмоций голос, звучит оглушительно.

— Нет! — раздается оглушительный, раздирающий душу крик Даши одновременно с тем, как Морок вскидывает руку со стволом. Одновременно с его выстрелом.

Того, что я сделал, в нашем мире не прощают. Даже лучшие друзья, с которым прошли пешком половину жизни. Бок о бок. Это понятно каждому.

Даша.

— Неееееееет!

Вопль раздирает мое горло.

Всю меня. Грудь, душу, выламывая ребра.

— Нееееееееет!

Я не могу. Я отказываюсь!

Этого не может, не должно быть!

Влад приказал ждать Стаса, но я не сказала ему…. Господи, как же много я ему не сказала!

Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, когда мы увидимся снова! Я просто не могу не сказать ему о том, как его люблю, как он мне дорог! Насколько стал моим воздухом, моим сердцебиением, самой моей жизнью. Он должен. Он должен знать, услышать это! Пусть мы все чувствует, все понимаем, но ведь и слова иногда несказанно важны!

Я замерла, когда на пороге вдруг появилась мощная фигура в черном. Я видела этого человека. И того, кто стоит сейчас за ним.

Видела еще с репортажей про приемы, на которые Влад ходил без меня. Они были рядом. Вместе. И с ними еще один человек. Дан.

Они друзья, кажется. Но теперь…

Он, этот человек в черном, вызывает внутри только леденящий ужас. Не могу сказать, почему. Он похож мне сейчас на ангела смерти. Я даже замираю, как загипнотизированная глядя на него.

— Ты знаешь, почему мы здесь.

Его голос звучит льдом. Он него замерзает кровь в жилах. Он убивает одними глазами.

Но…

То, что происходит дальше, всю жизнь кровавым пятном будет стоять у меня перед глазами.

Влад приказывает уходить. А я не могу пошевелиться. Даже воздух в легких, кажется, застывает. Превращается в лед.

Он вскидывает руку. Выстрел оглушает. Разрывает барабанные перепонки. Ослепляет намертво, лупит по глазам.

— Нееееееееет!

Я вся исхожусь в безумном вопле.

Влад падает.

Но броситься к нему мне не удается.

Сильные руки обхватывают меня за талию. Держат, будто самые настоящие стальные тиски.

— Пустите! — я барахтаюсь в этом захвате.

— Пусти! Может, он еще жив! Пустииииииииии!

Где все? Где люди Влада? Почему никто ничего не делает? Почему ему не оказывают помощь? Куда все подевались? Где Гордей, остальные? Почему этот человек так и продолжает стоять на месте, а Влад — лежит на полу без всякой помощи? Почему?

— Нееееееет! — я брыкаюсь, царапаюсь, кусаюсь, дергаю ногами, но никак не могу выбраться из тисков чужих рук. Пока он… Пока он там… О, Боже!

— Влааааааааад!

Я не могу. Я должна быть рядом! Даже если это будет его последний выдох. Я. Я должна его поймать! Прикоснуться. Обхватить лицо!

Нет! Не последний! О чем я?

Влад жив! Он не может умереть! Он не может…

— Тихо, — ухо опаляет властный приказ. — Тихо, Даша. Ты идешь со мной. Ты обещала. Обещала, черт тебя дери, Владу!

— Нееееееет!

Что? Что я обещала? Что брошу его умирать? Что ничего не сделаю, чтобы помочь ему?

Таких клятв я Владу не давала!

— Нет! Пусти! Пусти меня к нему!

Брыкаюсь, вкладывая все силы. Вою от бессилия.

— Даша. Если ты сейчас не послушаешь меня, ты его предашь, — его голос хлещет меня хуже пощечин. — Давай. Нам надо уходить. Ну, помоги мне.

— Нееееееет!

Куда уходить? О чем он? Зачем? Ради чего?

Ради того, чтобы спасти себе жизнь? Но она ничего не стоит и ничего не значит, если в ней больше нет Влада!