Таинственный герцог - Джо Беверли

— Она странная, ничего не скажешь, — признала горничная. — Вы и других нашли, мадам?

— Нет, пока нет.

— Тогда, похоже, здесь таких нет. Повсюду только и говорят о вознаграждении, которое пообещал ваш муж. Вам уже принести воду и грелку для постели, мадам?

Другими словами: «Не пора ли вам спать?» Белла поняла, что горничная, несомненно, знает, что мужа миссис Роуз нет в гостинице, невозможно, даже знает, где он. До чего это унизительно, но еще унизительнее сидеть и ждать, когда он явится домой.

— Да, пожалуйста, — ответила Белла и стала готовиться ко сну.

День, проведенный в компании Калеба, вывернул все ее мысли наизнанку.

Они разговаривали совершенно непринужденно и часто находили забавными одни и те же вещи. И молчание доставляло удовольствие, но за ним всегда, когда они были рядом, таилась напряженность и странные физические ощущения.

Такого Белла никогда прежде не испытывала.

— Торн, — вслух произнесла Белла, наслаждаясь звучанием его имени.

Она была уверена, что он прилежный работник и будет хорошо вести дела. Его вдова никогда не останется обремененной долгами.

На нее нахлынули воспоминания. Воспоминания о той встрече, когда он был пьян, о наглом приглашении в постель.

А потом вспомнился «Козерог», еще одно наглое и такое же греховно-соблазнительное предложение.

Объятия с горячими, головокружительными поцелуями на террасе Айторн-Хауса…

Белла погрузилась в безнравственные, невероятные мечты…

После полуночи, слегка Подвыпивший, держа башмаки в руке, Торн осторожно пробрался в спальню.

Взяв свечу, которую принес с собой, Торн прошел за ширму, чтобы раздеться и умыться, но ему пришлось вернуться за кувшином с водой, заботливо поставленным у камина. Однако огонь погас и вода остыла. А чего еще мог ожидать сбившийся с пути муж?

Торн узнал то, что было нужно, и даже больше, чем надеялся. Белла получит возможность осуществить справедливое возмездие, а он — удовлетворение от того, что дал ей эту возможность.

Увидев Беллу, Торн затаил дыхание, а сердце в груди перевернулось.

Как он позволил ей ввязаться в эту опасную авантюру? Но он не просто позволил, он воодушевил ее, потому что узнал в ней Келено и ужасно заинтересовался.

Белла открыла глаза и сжалась, но, прежде чем он успел что-либо сказать, успокоилась.

~ О, это вы. Который час?

— Далеко за полночь. Спите.

Но она улыбнулась ему, такая манящая, очаровательно порозовевшая, находящаяся в том расслабленном состоянии, которое приносит сон.

Торн наклонился и поцеловал ее. Он старался, чтобы поцелуй был таким же, как тот последний, нежным и спокойным, несмотря на то что ее тепло опасно взбудоражило его мысли. Он выпрямился, но сделал это медленно, чтобы у Беллы не возникло ощущения, что ею пренебрегают, и отступил от кровати, собираясь взять свечу и уйти на свою сторону.

Но в это время Белла облизнула губы и оставила их приоткрытыми, и Торн со вздохом снова наклонился, чтобы отведать еще немного наслаждения.

Восхитительно. Он ласково коснулся рукой ее щеки.

С радостью приняв более крепкий поцелуй, Белла издала горловой звук. Звук, тихий и неуверенный, несомненно, был ответом, и у Торна глубоко внутри что-то шевельнулось. Желание — да, но кроме него — потребность оберегать и защищать ее, обнимать ее.

Торн мгновенно оказался на кровати, и Белла вместе с ним перевернулась на спину. Он лежал наполовину на ней, но их все еще разделяло одеяло, так что ей ничто не угрожало.

Ее рука, стиснувшая его руку, не была горячей, но тем не менее обожгла его.

Оставив ее губы, Торн поцеловал ухо, щеку, подбородок.

— Велите мне остановиться, — шепнул он.

— Нет. — И рассудительная Белла добавила: — Не сейчас.

Тихо усмехнувшись, он провел пальцами по оборке ее монашеской ночной рубашки.

— Когда я должен остановиться?

— Я не знаю. — Белла густо покраснела, но ее глаза сияли. — Пока не знаю.

— Хитрая красотка.

Распустив завязки, он раздвинул края ее рубашки, так что стала видна складка меж грудей.

— Я не красотка, — воспротивилась она, но ее голос был хриплым, а грудь поднималась и опускалась от возбужденного дыхания.

Ее дыхание стало еще более неровным, когда он скользнул пальцем в мягкую, теплую ложбинку меж грудей, едва видимую в слабом свете, но такую отчетливую на ощупь.

— Пожалуйста, будьте красоткой, — пробормотал Торн. — Хотя бы в эту ночь.

Он погладил со всех сторон восхитительные холмики ее грудей, а потом взял один в ладонь.

Торн снова поцеловал Беллу, наслаждаясь ее простодушной пылкостью.

Воспользовавшись моментом, когда она чуть больше открыла рот, Торн сильнее прижался к нему, и, когда их языки встретились, его язык набросился на ее — напряженный, но жаждущий, — и в ответ ее тело затрепетало. Это было мучительно — это было восхитительно.

Потом, оторвавшись от пульсирующих губ, он коснулся ртом груди.

Получив на это ответ, Торн отбросил в сторону одеяло, поднял ее ночную рубашку и стал гладить ее между бедрами, напряженно следя за малейшей реакцией Беллы, чтобы вовремя остановиться, если будет необходимо.

Для чего же еще он постигал это искусство, если не ради этого? Не ради этой женщины, не ради такого момента?

В юности его обучали опытные женщины, и обучение включало в себя самоконтроль, потому что он всегда хотел владеть собой. С ним Белла была в безопасности, и пока она дрожала, доведенная до неистового восторга, а на ее лице было написано, что она потерялась в этой чудесной стране, он широко улыбался, а потом устроил ей маленькую смерть.

Заглушив заключительным поцелуем ее крик, Торн скользнул под одеяло и обнял ее, чтобы успокоить последние содрогания.

— Что это было? — в конце концов спросила она.

— Да, это вопрос. Удовольствие. Этого объяснения недостаточно?

Она повернулась и, слегка нахмурившись, взглянула на него.

— Но вы же не… не вошли в меня?

— Нет.

— Не понимаю.

— Сейчас это очень сложно объяснить. — Он снова поцеловал ее. — Я должен ненадолго вас оставить.

Торн вышел в гостиную. Вернувшись в спальню, он погасил свечу и лег на свой край кровати.

Белла собралась придвинуться к нему, но Торн ее остановил.

— Сейчас лучше, если мы будем врозь. Спокойной ночи, Белла.

— Спокойной ночи, Торн, — через секунду услышал он.

Он непроизвольно улыбнулся, услышав свое имя, слетевшее с ее уст в таком месте и в такой момент.