Месть богини - Юлия Фирсанова

— Ваша светлость?.. Что вам угодно?..

— Я вижу, вы стараетесь идти в ногу со временем и внедряете новый метод прослушивания артистов, — злобно заметил Вальдорн, не отрывая глаз от ног сказительницы, презревшей его ухаживания вчера вечером, чтобы сегодня упасть в объятия какого-то господина искусств.

— Я, хм… уже прослушал, — в некотором смущении признался мужчина, быстро, однако без нелепой торопливости застегивая камзол.

— О, так девушка выступает на бис? — желчно спросил наместник, скривив рот.

Вот теперь принцесса поняла, что пришло ее время. Мысленно попросив благословения у Сил Случая, втравивших ее в авантюру, Элия начала действовать. Богиня знала, как укрощать мужчин типа наместника Вальдорна, и не раз развлекалась подобным образом, но тогда при ней был божественный дар. Сейчас же приходилось полагаться лишь на опыт в таких проделках, маленькие частички незаблокированных способностей и женскую интуицию. Девушка отлично понимала, что начинает очень опасную игру, что ей предстоит поединок поопаснее иных дуэлей, но богиня чувствовала и азарт. Наместник уже начал свою партию, и принцесса не могла не ответить достойно: для богини любви было немыслимо позволить мужчине унизить ее и уклониться от поединка. Через наместника лежала прямая дорога лоулендцев к цели, ради которой они пришли наверх. Элия знала, что будет играть с огнем, но тем интереснее, считала богиня, будет игра, в которой ставки столь высоки.

— Ваша светлость весьма бдительно следит за досугом своих подчиненных. Это входит в обязанности наместника или вы следуете порыву души? — иронично начала богиня, нарочито плавно одергивая юбку. Восхитительные ножки спрятались под скромной тканью платья. — Если господин искусств прекрасно справляется со своими служебными обязанностями, разве его развлечения в свободное время подлежат столь пристальному контролю?

— Я не давал ему дозволения на устройство борделя в моем дворце! — отрезал наместник, впившись в Элию жадным взглядом, бывшим красноречивее любых слов.

— О? Опасаетесь конкуренции? — невинно осведомилась принцесса, поправляя длинные волосы и пару выбившихся из прически шпилек. Манжет при этом немного опустился, и показалась нежная кожа запястья, сквозь которую просвечивали голубые жилки.

Лорд Жером, продолжая механически приводить в порядок свой камзол, смотрел на богиню со смесью испуга и восхищения: никто и никогда не смел говорить с наместником в таком тоне. Вздорный вельможа убивал и за меньшую дерзость, но, вот демоны, как же приятно было слушать, как насмехаются над властолюбивым негодяем!

— А вам, дорогая моя, я советовал бы помолчать! — вскипел Вальдорн. — Для женщин вашей профессии это одно из основных достоинств.

— Странно, мне всегда казалось, что главное для сказителя — хорошо подвешенный язык, — с задумчивым видом парировала принцесса, отчетливо видя огонь интереса, полыхающий в глазах мужчины.

— Значит, ты вовсе не профессиональная шлюха, а лишь любительница? — съязвил Вальдорн, раздувая ноздри. Против воли разговор с Элией уже стал для наместника поединком, восхитительный приз за победу в котором маячил прямо перед глазами.

— А что, в вашей провинции так принято именовать любую женщину, благосклонно принимающую знаки внимания от пришедшегося ей по вкусу мужчины? Или все дело в том, что внимание оказано не вам? — не осталась в долгу Элия, насмешливо выгнув бровь.

— В нашей провинции не принято дерзить наместнику! — прошипел Вальдорн, сжимая руки в кулаки, но вовсе не потому, что ему хотелось отвесить нахалке затрещину, гораздо больше его светлость жаждал сцапать насмешницу в объятия.

— И, пользуясь этим, наместник волен оскорбить любого? — гордо вскинула голову Элия.

— Наместник волен любого… казнить, — зловеще проронил мужчина в качестве предостережения и, перейдя на снисходительный тон (а господин искусств еще раз подивился тому, что Вальдорн до сих пор не убил Элию), продолжил: — Если у тебя хоть на четверть столько таланта, сколько наглости и дерзости, то ты, пожалуй, действительно выдающаяся сказительница. И вероятно, очень живучая, если до сих пор никто не отрезал твой нахальный язычок! Тебе стоит следить за тем, что говоришь, коль не стремишься к неприятностям из-за хамства.

— Что-то я не заметила, чтобы, кроме вас, здесь кто-то хамил, милорд. Именно вы две реплики назад опустились до оскорбления женщины, — в тон ему, с тем же самым снисхождением ответила принцесса.

— Я не привык выслушивать дерзости от бродяг! — шагнув вперед, рявкнул наместник, все-таки окончательно выйдя из себя, чего, собственно, и добивалась богиня. Элия действительно играла с огнем, балансируя на самом краю между яростью и возбуждением мужчины.

— Увы, придется, если только вы не собираетесь в ближайшее время резко изменить стиль поведения или оглохнуть, хотя я слыхала, помогает расплавленный воск. Правда, увы, сие средство обладает лишь временным эффектом, — ехидно отрезала Элия.

— Куда проще будет укоротить твой язычок! Нож даст эффект постоянный, — снова пригрозил Вальдорн, все более распаляясь.

— А кто же, если не мы, тогда будет рассказывать вам замечательные истории, ради которых, как мы слышали, ваша надменная светлость велели перевернуть весь город? — затрепетав ресницами, несказанно удивилась девушка.

— В мирах полно более вежливых сказителей! — процедил наместник.

— Но вы ведь, однажды услышав, искали именно нас! — с апломбом заявила Элия, намекая на их вчерашнюю встречу.

— Вы свободны, Жером, подите прочь, — бросил Вальдорн, чуть поостыв и гадая, как девица умудрилась его узнать, не выдал ли он себя в их яростной, чрезвычайно возбудившей его перепалке. Как только за господином искусств, бросившим на Элию предостерегающий взгляд, закрылась дверь, наместник, нависая над дерзкой девицей, заметил зловещим полушепотом: — В плетении иллюзий язык не нужен, голубушка. Поверьте, у меня искусные палачи: хорошенькая мордашка, а тем паче нежные ручки не пострадают.

— Зато в составлении историй без него не обойтись. А мы с братом часто работаем на пару, — пояснила Элия, бесстрашно глядя на противника. В ее серых глазах плясали смешинки.

— Что ж, укоротим твой язык, нахалка, после выступлений, — «сжалился» наместник.

— О, наместник Вальдорн, какой вы грозный! Не упасть ли мне в обморок от страха, милорд?! А может быть, рухнуть на колени и, покрывая поцелуями ваши туфли, молить о пощаде? — от души расхохоталась принцесса, наблюдая за тем, как ярится мужчина. — Кстати, мстить за себя вы всегда перепоручаете палачам?

— Сейчас я заткну тебе рот лично! — взревел наместник и, не в силах более сдерживаться, схватил девушку и впился в ее губы жестким поцелуем.

«Что ж, пока все идет как задумано», — решила принцесса и перешла к следующему этапу укрощения.

— О, вы еще и темпераментны! — прошептала Элия, когда мужчина на секунду оторвался от нее. — Я люблю горячих мужчин. — И ответила ему таким страстным и искусным поцелуем, что у Вальдорна вскипела кровь, закружилась голова. — Но не люблю торопливых и грубых. Я начинаю только тогда, когда хочу сама, — закончила принцесса и нанесла несколько стремительных ударов своей маленькой изящной ручкой в определенные точки.