Ведьма по распределению - Елена Малиновская

— Дорогая моя, по-моему, ты точно пропустила мимо ушей все, о чем я тебе так подробно рассказывал, — с упреком протянул он. — Да забудь ты про ингредиенты и прочую муру! Забудь! Это нужно только для неудачников и для тех, кто хочет вытащить побольше денег из кошелька клиента. Я тебе даже больше скажу: не нужно нам два зелья. Одним обойдемся. И какие будут идеи?

Идея у меня оставалась прежней — плюнуть в котелок. Ну что поделать, если в голову больше ничего не приходило! Однако Дэниель меня точно на смех поднимет, если я так поступлю. Или же, что куда вероятнее, окончательно разочаруется в моих умственных способностях.

В своих магических способностях я и сама уже разочаровалась.

Я с сомнением заглянула в котелок. Потерла сажу на его боках и полюбовалась на свои черные пальцы.

— Попробуй рассуждать вслух, — милостиво предложил Дэниель, когда пауза затянулась. — Авось поможет.

Правда, при последней фразе он фыркнул, как будто с трудом сдерживал смех. Я устала на него злиться, поэтому лишь покорно вздохнула. Вслух так вслух.

— Ты утверждаешь, что для приготовления любого снадобья нужна лишь магия, — проговорила я.

— Да, — подтвердил Дэниель. — Абсолютно верно.

Я со вздохом понурилась. Увы, больше ничего умного я при всем своем горячем желании придумать не могла.

Со двора между тем опять послышался крик Верины. Я прислушалась. Как и следовало ожидать, она опять распекала Ларса. Мол, стоит и нервирует ее. Явно какую-то гадость задумал. И вообще, шел бы лучше полезным чем занялся.

Да уж. Семейная жизнь старосты трещала по всем швам. И это необходимо было немедленно исправить.

— Что такое любовь? — проговорила я, тоскливо глядя в окно, за которым солнце уже повернуло на закат.

Дэниель как-то странно хрюкнул, видимо, не ожидая, что я ударюсь в философские откровения.

— Дорогая моя Оливия, я вообще в любовь не верю, — сказал он. — Вот в страсть — да, верю. А любовь… Это что-то эфемерное и очень непонятное. Но мы опять напрасно тратим время. Или не жалко беднягу Ларса?

Мне всех было жалко. И Ларса, и Верину, и даже Эвотта. Вот дракон точно верил в любовь. Недаром его голос так дрожал, когда он вспоминал свою избранницу, с которой по какой-то причине разлучился.

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Любовь — это романтика. Это желание удивлять и радовать свою вторую половину. Это чувство, будто вам принадлежит целый мир. Вот взять, к примеру, моих родителей. Они целую вечность вместе. Но до сих пор я вижу в глазах матери лишь восхищение, когда она смотрит на отца.

Кончики моих пальцев вдруг потеплели.

— Неплохо, — вдруг услышала я от Дэниеля. — Очень неплохо, Оливия. Продолжай в том же духе, пока эта парочка в огороде не подралась.

А что я сделала?

Я с опаской приоткрыла один глаз и увидела, что мои руки окутало разноцветное мерцание. Чары сгущались на глазах и медленными тягучими каплями падали прямо в котелок.

Любопытное явление. Эдакое материализованное заклинание.

Я опять зажмурилась, стараясь думать только о самом добром и светлом. Недаром первая любовь запоминается на всю жизнь. Потому что в ней нет пошлости и вульгарности. Это поцелуи под дождем. Это аромат мятного чая по вечерам. Это разговоры обо всем на свете. Это когда даже краткое расставание переносится как самое большое горе и несчастье в жизни.

— Даже интересно, что у тебя получилось, — прервал поток моих мыслей Дэниель.

Я открыла глаза и с немалым удивлением увидела, что котелок заполнен доверху. Жидкость в нем переливалась всеми оттенками радуги.

— Если судить по цвету, ты все сделала правильно, — произнес задумчиво Дэниель.

— По цвету? — удивленно переспросила я. — Ты определяешь зелья по цвету?

— Смею напомнить, что данное зелье сотворено исключительно магией, — проговорил Дэниель. — А по окраске чар, да будет тебе известно, без особых проблем можно догадаться об их предназначении. Или не в курсе, что атакующие заклинания всегда имеют красные оттенки, блокирующие или защитные — зеленые…

— А целебные — голубые, — завершила я. — Уж не такой я и неуч в магических делах.

— Я просто счастлив, что ты хоть такие элементарные вещи знаешь, — с привычной язвительностью сказал Дэниель и опять внимательно присмотрелся к содержимому котелка. Приподнял его и принюхался, после чего констатировал: — Пахнет ванилью и клубникой.

— А любовные чары, стало быть, разноцветные? — полюбопытствовала я.

— Любовь, пожалуй, единственное чувство, в котором намешано столько разных оттенков, — пояснил Дэниель. — Как говорится, от любви до ненависти один шаг, а в обратном направлении и того меньше.

После чего опять принюхался к зелью. По всей видимости, этот аромат пришелся ему по душе, потому что на губах Дэниеля неожиданно показалась мечтательная улыбка.

— Хочешь попробовать? — невинно предложила я. — Ты доказал, что любые отвары тебе нипочем. Вдруг я опять напортачила?

— О нет, пожалуй, воздержусь. — Дэниель мягко покачал головой. — Боюсь, если испробую это зелье, то проблем не оберешься.

— Почему? — Я высоко вздернула брови.

— Потому что, моя дорогая. — Дэниель поставил котелок на стол. — Потому что сейчас ты прикоснулась к грани, отделяющей обычную магию от силы, способной менять действительность. Против таких чар даже я могу оказаться бессилен.

— Но…

Впрочем, Дэниель уже не слушал меня. Он подошел к полке и загремел посудой, видимо выискивая подходящую емкость для творения рук моих. Долго искать не пришлось. Через минуту он уже сосредоточенно переливал зелье в пузатый глиняный кувшин с широким горлышком.

— Вот, — удовлетворенно сказал он, завершив сие действие. — А теперь твой выход, Оливия. Вперед, на баррикады семейной войны!

Я опасливо посмотрела в окно. Что-то Верина примолкла. Уж не придется ли мне разыскивать эту парочку, желая примирить их?

Но мне повезло. И Ларса и Верину было прекрасно видно. Женщина, раскрасневшаяся после недавнего приступа брани, обмахивалась руками. Ее муж, грустно понурившись, нерешительно топтался рядом, но уходить не смел.

— Да что глаза мне мозолишь? — устало ругнулась Верина. — Али заняться нечем? Иди хоть травы накоси, дурень старый.

Правда, в последней фразе женщины слышался уже не гнев, а ласковая улыбка. Видимо, ее гнев на непутевого муженька окончательно остыл. Она даже сделала шаг вперед и небрежно потрепала поникшего Ларса по плечу.

— Ладно, не дуйся, — милостиво обронила она. — Но ты и впрямь сегодня чудной какой-то. Голову-то солнцем не напекло?

— Иди, — в этот момент с нажимом проговорил Дэниель. — Самое время вмешаться. Только после того, как эта парочка выпьет, — на глаза ей не показывайся. Если Ларс первым делом на тебя посмотрит после того, как глоток сделает, — то все. Боюсь, тебе тогда из Адвертауна бежать придется. Иначе Верина точно поленом приласкает. И тебя и муженька. — Подумал немного и добавил с едкой усмешкой: — А меня не сможет при всем желании.