Баллада о Мертвой Королеве - Людмила Макарова

– Что?

– Предложение отправиться к де Рю. Мне сообщили, что он пришел в себя и…

– Его можно допросить?

– С ним можно поговорить, – уточнил рыцарь. – Эрлийцы говорят, что он еще слишком слаб.

– Наверное, тебе обидно говорить это о соплеменнике?

– Евгений был ранен, и его слабость вызвана только этим.

– Это многое меняет, – улыбнулась фата. – Отправляемся!

Бордовый «Линкольн» ле Сейджа быстро домчал дознавателей до Царицыно, а их должности открыли двери Обители. Нельзя сказать, что монахи безумно обрадовались гостям, но и отказать они не смогли.

– Не более пяти минут, – строго предупредил брат Ляпсус, недружелюбно разглядывая незваных гостей. – И никакой магии.

– Это уж как пойдет, – хмыкнул Кристиан, явно собираясь «показать себя» перед Мстиславой, однако брат Ляпсус был практикующим полевым хирургом, работал не только в Обители, но, случалось, непосредственно на поле брани, и умел осаживать рыцарей. И не только рыцарей.

– Пойдет так, как рекомендует лечащий врач, – хладнокровно произнес эрлиец. А заметив, что Мстислава открывает рот, добавил: – Или парочка выдающихся детективов будет ждать полного выздоровления молодого де Рю.

Обитель имела нейтральный статус, гарантированный личными печатями всех трех владык, и на своей земле монахи имели право защищать нейтралитет любыми доступными средствами. Естественно, сам Ляпсус не продержался бы и минуты ни против фаты, ни против рыцаря, но на его крик из Цитадели молниеносно примчится оперативный отряд гарок, а темные в таких обстоятельствах сначала рубят, а потом спрашивают: «Кого?» Прецеденты были.

– Да не будем мы его мучить, не будем, – хмуро бросил Кристиан, поняв, что покрасоваться не получилось и нужно просто спасать лицо. – Он же чуд, в конце концов.

– Вот и я о том же.

Фата вздохнула, но промолчала.

Молодого де Рю они обнаружили в сознании, но очень слабым. Юноша был тщательно спеленут – его покрывал толстый слой густых мазей, и буквально парил над кроватью, поскольку лежать ему было бы слишком больно. Говорил он едва слышно, отрывисто, через силу, но дознавателям было достаточно и этого.

– Меня зовут Кристиан ле Сейдж. Моя спутница – фата Мстислава. Мы расследуем схватку в Петровском парке.

– Бойню…

– Или так, – не стал спорить рыцарь. – Ты видел что-нибудь?

– Нет.

– Ты упомянул, что чувствовал запах персиков.

– Так и есть.

– Уверен?

– Было такое ощущение.

– Насколько ты уверен?

– Состояние я бы на это не поставил, – попытался пошутить де Рю, но сбился.

– Мы не нашли следов морян.

– Плохо искали?

– Евгений, я не нашел следов морян, – веско произнес ле Сейдж. – А я искал хорошо.

– Извините.

– Ничего страшного.

– Посмотри на эти фотографии. – Мстислава достала распечатки, сделанные с видео репортеров «Тиградком» в зоопарке. – Эта тварь тебе знакома?

Несколько мгновений де Рю пристально вглядывался в не очень четкое изображение, после чего вздохнул:

– Нет, я ее не видел. – И закрыл глаза: – Мне очень жаль.

– На этом закончим, – решил брат Ляпсус. – Всем спасибо.

* * *

Где-то под землей

Москва, 18 октября, вторник, 15:06

Маленький охотник бесшумно растаял во мраке, а журналисты, то ли труся, то ли нервничая, то ли и то и другое, направились вперед, аккуратно считая ответвления.

– Что я здесь забыл? – простонал ко́нец. – Зачем я тут?

– Ты будешь первым, кто обо всем узнает, – попытался объяснить Белосвет.

– О чем?

– Обо всем.

– И о моей смерти?

– О ней, поверь, ты и в самом деле узнаешь раньше всех.

– Не каркай, – разозлился Лаки.

– Ты сам заговорил о смерти.

– Я – образно.

– А я…

– Ты – грубо.

– Вам поговорить больше не о чем? – недовольно спросила девушка.

– А о чем?

– О том, что мы уже почти пришли.

Тина выполнила инструкцию Куни слово в слово и остановилась, когда луч фонарика уперся в преграду. Точнее, в остатки преграды. Когда-то этот коридор перекрывала массивная двустворчатая дверь, однако сейчас одна створка валялась на полу, другая, выломанная изнутри, висела на одной петле.

Казалось – проход открыт, но легчайшее магическое сканирование показало, что логово зверя защищено «Кольцом саламандры» третьего уровня. Это заклинание гарантированно сжигало все, что пыталось пройти через него, но существовал нюанс: «на выход» «Кольцо» не работало, что и позволило твари сорваться с цепи.

– Теперь понятно, что мы имеем дело с лабораторным образцом, – протянула ведьма, разглядывая вход в логово. – Тварь создали, но она сорвалась с цепи.

– Скорее всего, – кивнул люд.

– Вопрос в том, кто его создал, – пискнул ко́нец.

– Ага.

– А «Кольцо саламандры» работает на темной энергии…

– Это ни о чем не говорит, – подумав, ответил Белосвет. – Здесь может работать артефакт.

– Может, – согласилась Тина. – Скоро узнаем.

Девушка осторожно подошла к границе, за которой смерть поджидала все живое, и присела на корточки, сканируя зону поражения на предмет скрытых арканов.

Вокруг стало очень тихо – не слышно поездов метро, нет посторонних шорохов, звуков капающей воды, не чувствуется дыхания подземелий Тайного Города.

Все мертво.

– Ты сможешь снять «Кольцо»?

– Я думаю над этим.

– Ты вроде не самая сильная ведьма в мире, – протянул Белосвет.

– Среди челов не часто встречаются сильные ведьмы, – уточнил Лаки.

– Спасибо на добром слове, – не сдержалась Тина.

Она понимала, что спутники правы, но почувствовала себя уязвленной.

– Я еще не видел, чтобы «Кольцо» снимали колдуньи ниже уровня «фата», – сообщил ко́нец. – У тебя какой?

– Заткнись и не мешай.

– Ладно, завтра расскажешь… В «Ящеррице».

– Заткнись!

– Просто если ты не можешь снять защиту, то нечего тут стоять, – закончил Лакриций, совершенно не обидевшись на грубый окрик ведьмы.

И он, как все понимали, был абсолютно прав, но… Всегда есть «но».