Возлюбленная воина - Моника Маккарти

* * *

Тор поднял меч и обрушил на голову противника.

Максорли — черт бы его побрал — только ухмыльнулся.

— Осторожнее, капитан, — буркнул он, — а то я могу подумать, что ты на самом деле хочешь снести мне голову этой штуковиной.

Не голову, а самодовольную понимающую ухмылку. Тор скрипнул зубами и снова размахнулся. Это была грубая атака напролом, которую лишь немногие могли отразить. Могучий потомок викингов, возможно, и не умеет держать язык за зубами, но обращается с мечом виртуозно. Все его люди превосходно дрались на мечах. При таком уровне подготовки лишь незначительная разница в мастерстве отделяла победу от поражения.

Максорли блокировал удар, хотя для этого ему потребовалось действовать обеими руками. Лязг стали далеко разносился в морозном зимнем воздухе. Тор продолжал напирать, и когда их лица разделяло всего несколько дюймов, прорычал:

— Достаточно?

Даже сверхчеловеческое напряжение не стерло ухмылки с физиономии Максорли.

— Пока нет.

Его голос был сдавленным, все мышцы напряжены в попытке не позволить мечу Тора разрубить его пополам. Он усилил натиск, потом, ловко сохраняя равновесие, на мгновение расслабился и сумел уклониться от меча Тора.

— Это слишком забавно.

Тор выругался, понимая, что должен был предвидеть маневр. Но он был слишком зол, чтобы соображать здраво. В бою отсутствие собранности могло стать гибельным. Хуже того, Максорли знал о его состоянии и использовал это для своей выгоды. Его насмешки имели одну цель — отвлечь внимание противника. Обычно Торне реагировал на такую тактику, но сейчас был на взводе, и его люди это знали.

Тор не проиграл ни одного сражения за последние десять лет, и будь он проклят, если станет выслушивать хвастливые байки Максорли о победе над ним в следующие десять лет. Усилием воли он выбросил все мысли из головы, отказываясь думать о тревожной энергии, кипевшей в груди, словно вулкан перед извержением. Он, не желая думать о веселом смехе своей жены, который услышал, проходя утром мимо солара, о ее оживленном разговоре с братом Джоном. Ничтожный святоша! Как же ему хотелось разбить кулаком юное улыбающееся лицо.

Максорли уже принял стойку, готовый отразить очередную атаку.

— Надеюсь, жена скоро простит тебя. Это всем нам пойдет на пользу.

Физиономию Тора исказила гримаса бешенства.

— Что ты имеешь в виду?

Макеорли ехидно улыбнулся.

— После возвращения из замка ты кажешься несколько… более напряженным, чем обычно. Можно предположить, что твой сегодняшний очаровательный темперамент как-то связан с прелестной молодой женой. А поскольку девочка и мухи не обидит, значит, виноват ты.

Тор сдерживал свой гнев — с трудом. Но слушать о том, как другой мужчина рассуждает о красоте его жены… Кто бы мог стерпеть такое.

Все его попытки отвлечься, погрузившись в работу, не помогали. Мысленным взором он постоянно видел ее лицо — перед тем как ушел. Он не привык к тому, что его расспрашивали и к чему-то подталкивали, и потому среагировал слишком бурно. Резко. Грубо. Собственно говоря, он сказал чистую правду, которую ей не хотелось слышать. Смягчать правду он не умел. Наверное, придется попробовать, иначе мира в его душе не будет никогда. Слишком близкой стала Кристина.

Рассеянность — это всегда плохо. А то, что его люди это моментально поняли и догадались о причине, — еще хуже. Тор снова атаковал, на сей раз сосредоточившись на непосредственно стоящей перед ним задаче — увидеть Максорли сидящим на заднице в грязи.

Викинг отражал удары, но Тор видел, что соперник начинает уставать. Он уже чувствовал запах победы. Вероятно, Максорли понимал, что проигрывает поединок, потому что сделал еще одну попытку.

— Будь у меня такая восхитительная женщина, согревающая мою постель, я бы не стал проводить ночи на этих промерзших камнях. Жаль, что я не на твоем месте, а то…

И Тор сорвался. В глазах потемнело. Не успев договорить, мерзавец оказался на земле, а к его шее был прижат меч. Наконец-то нахальная ухмылка исчезла с его физиономии.

После стольких лет непрерывных сражений желание убить стало инстинктивным. Бесконечное мгновение соперники, тяжело дыша, сверлили друг друга глазами. Оба понимали, как сильно хочется Тору пронзить мечом горло Максорли. А белокурый мореход не мог не признать, что слишком долго дразнил льва.

Тор старался вернуть самообладание, и вскоре разум одержал верх над безумием и он смог выговорить:

— Ты хочешь сказать что-то еще?

Для человека, находящегося на краю могилы, Максорли казался на удивление смущенным. Он выгнул бровь, поморщился, словно это движение причинило ему боль, отвел глаза и, потирая затылок, сказал:

— Вижу, ты практиковался с Бойдом. — Он скосил глаза на меч. — Это «молния», да? — спросил он, имея в виду надпись на клинке. Надписи делали, чтобы увеличить силу меча. — Надо же, никогда не был достаточно близко к нему, чтобы прочитать. Но надпись вполне соответствует. Я чувствую себя так, словно в меня ударила молния.

Тор стоял неподвижно, словно еще не решил судьбу своего противника. Потом он нажал на меч чуть сильнее и, глядя прямо в глаза Максорли, тихо проговорил:

— Твой поганый язык тебя когда-нибудь погубит.

Максорли ухмыльнулся, что было безрассудно, учитывая его положение, и сообщил:

— Никогда в этом не сомневался.

Тор убрал меч, протянул руку и помог поверженному мореходу встать.

Этот случай потряс его до глубины души. Подумать только, он едва не убил человека, которого всегда считал своим другом, из-за сущей ерунды — похабной шутки, хотя слышал их десятками, сидя ночью у костра.

Остальные бойцы закончили тренировку, собрались вокруг и наблюдали за поединком. Судя по их ошарашенным лицам, они увидели достаточно, чтобы понять: человек, известный своим хладнокровием, тоже мог сорваться. Знать бы еще, что с этим делать…

Тор этого тоже не знал.

Скрестив руки на груди, он оглядел воинов.

— Ну, кто хочет быть следующим?

После целой минуты мертвой тишины Максорли засмеялся.

— Он же шутит, парни.

И на лицах некоторых бойцов тоже появились неуверенные улыбки. Стараясь разрядить обстановку, Максорли принюхался и сообщил:

— Если я не ошибаюсь, наша очаровательная кухарка готовит жаркое из говядины. Не знаю, как вам, а мне необходимо перед этим чего-нибудь выпить.

Воины не заставили просить себя дважды и устремились к старой крепости обедать.

Тор с утра заметил, что Максорли стал флиртовать с Джанет, и хотя не сомневался, что та сумеет о себе позаботиться, сказал ему:

— Оставь сегодня ее в покое.

Максорли нахмурился, после чего окинул Тора странным взглядом.