Новый порядок - Артур Крижановский

Ураев неодобрительно покачал головой.

– Не давай Стоуну сломать себя. Он блефует!

– Это ее голос, – Романцев прикрыл глаза, – я узнал его.

– Я тоже узнал, – раздраженно сказал Ураев. – А еще я хорошо знаю Стоуна. Возьми себя в руки. Напряги память и попытайся вспомнить, что она тебе сказала перед отъездом в Нижний. Что-нибудь такое, чего не знал бы Стоун.

– Не знаю… все как обычно, – пожал плечами Романцев. – Хотя постой, ты прав, есть одна зацепка. Передай Стоуну: «Пусть жена вспомнит, какие слова она мне сказала при последнем расставании».

Через минуту в бункере вновь зазвучал женский голос:

– Алексей… Что случилось? Почему нас держат здесь?.. Я хочу, чтобы ты знал…

Сообщение передали еще дважды, и связь отключилась. Романцев почувствовал огромное облегчение, как будто заново родился на свет. Он понял, что Крастиньш выполнил свое обещание, и Корпорация позаботилась о судьбе его близких. Романцев посмотрел на Ураева, и они оба весело рассмеялись.

– Ах, Стоун! Старая лиса! Совсем потерял квалификацию, мерзкий старик! Кстати, а что она тебе сказала?

– Сказала, что любит меня, – самодовольно изрек Романцев.

– Врешь, – улыбнулся Ураев.

– Правда, так и сказала: «Люблю тебя, Романцев, и жить без тебя не могу». А знаешь почему? Я ей пообещал: разделаюсь с бандой в Нижнем – и сразу увольняюсь из органов. Вот так, Феликс.

Ураев освободил кресло и сделал приглашающий жест:

– Давай, маэстро. Скажи Стоуну все, что ты о нем думаешь. В выражениях особо не стесняйся. А я пока взгляну по сторонам.

Ураев весело подмигнул и направился к своему пульту.

– Феликс, – позвал его Романцев. – Не помню, я сегодня говорил уже, что я у тебя в долгу?

Ураев продемонстрировал одну из своих самых лучших улыбок и ткнул указательным пальцем в сторону Романцева:

– Выучи это наизусть и повторяй, как ежедневную молитву. А теперь займись Стоуном.

– Стоит ли сжигать мосты, Феликс?

– Да пошел он к черту! – махнул рукой Ураев. – Подсказать тебе пару слов для Стоуна, или сам отыщешь необходимые?

– Обучен, – улыбнулся Романцев и повернулся к терминалу.

Реакция последовала незамедлительно. Ожил громкоговоритель, и в уши обитателей бункера ворвался голос Стоуна.

Стоун был разъярен.

Внимание!

Лично для РАИ!

У вас осталось пятнадцать минут, чтобы передать интересующие нас сведения. В случае неподчинения нашим приказам объект будет уничтожен. Повторяю, через пятнадцать минут объект будет уничтожен.

СТОУН, ТЫ ЕЩЕ НЕ ЗАСТРЕЛИЛСЯ? ТОРОПИСЬ, ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ…

– Так в цивилизованных странах не поступают, – проворчал Романцев. – Я рассчитывал на более длительный переговорный процесс.

– Сейчас парламентеров подошлет, – ухмыльнулся Ураев. Он хотел продолжить мысль, но в это время вновь ожил канал связи с внешней зоной:

«Внимание!

Командирам армейских подразделений, частей спецназа и оперативных групп сил безопасности.

Объявляю состояние боеготовности.

Любые попытки вооруженных формирований и отдельных лиц проникнуть на территорию объекта должны пресекаться огнем на поражение. Любой человек или группа людей, пытающихся покинуть пределы внутреннего периметра объекта, должны быть уничтожены. Пикетам и мобильным группам, патрулирующим контрольные полосы, запрещается приближаться к периметру объекта ближе, чем на расстояние в двести метров. Также запрещается оказывать помощь раненым и подбирать трупы вплоть до поступления особого распоряжения.

Лица, нарушившие этот приказ, будут немедленно уничтожены, а их непосредственные начальники отданы под трибунал».

– Все, Стоун не намерен более шутить, – жестко проговорил Ураев. – Сейчас к нам пожалуют гости. Не забыл, как пользоваться оружием?

– Что здесь сложного? Нажимай на курок – и дело в шляпе. Попытаюсь достучаться до Стоуна.

– Напрасная трата времени, – скептически заметил Ураев. – Лучше присоединяйся ко мне.

Ураев улыбнулся и показал на экраны мониторов:

– Скоро по всем программам будут боевик крутить. Романцев и Ураев в главных ролях. Знаешь таких?

С-5 ОТ РАИ

ЛИЧНО ДЛЯ СТОУНА.

Я ПРЕДСКАЗЫВАЛ МИРУ ЗАКАТ.

Я ОКАЗАЛСЯ ПРАВ. МИР, НАШ СТАРЫЙ ДОБРЫЙ МИР – ОБРЕЧЕН. КАКИМ БУДЕТ НОВЫЙ МИР, Я НЕ ЗНАЮ. СКАЗАТЬ, ЧТО ОН БУДЕТ ЛУЧШЕ ИЛИ ХУЖЕ ПРЕЖНЕГО – ЗНАЧИТ НИЧЕГО НЕ СКАЗАТЬ. ОН БУДЕТ ДРУГИМ. МИЛЛИАРДЫ ЛЮДЕЙ ПОКА НЕ ЗНАЮТ ОБ ЭТОМ.

МЫ – ЗНАЕМ.

Я ВЫПОЛНИЛ СВОЮ ЗАДАЧУ. Я НАШЕЛ АВТОРИТЕТА. Я ЗНАЮ О НЕМ ВСЕ ИЛИ ПОЧТИ ВСЕ, НО ЭТО ЗНАНИЕ ИСЧЕЗНЕТ ВМЕСТЕ СО МНОЙ. УВЕРЕН, ВЫ ПОНИМАЕТЕ, О ЧЕМ ИДЕТ РЕЧЬ.

Я СКОРО УМРУ. НА МИР ОПУСКАЮТСЯ СУМЕРКИ. КАК ДОЛГО ЭТО ПРОДЛИТСЯ, ЗАВИСИТ И ОТ НАС С ВАМИ. МЫ ДОЛЖНЫ УЙТИ, ИБО МЫ – ОПАСНЫ. Я ОЧЕНЬ ОПАСЕН, ПОТОМУ ЧТО ОБЛАДАЮ БЕСЦЕННЫМ ЗНАНИЕМ. ВЫ ЕЩЕ БОЛЕЕ ОПАСНЫ, ИБО В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ У ВАС МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬСЯ.

Я ОБРАЩАЮСЬ К СТОУНУ, ПРЕЖНЕМУ СТОУНУ, С КОТОРЫМ СУДЬБА СВЕЛА МЕНЯ В ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕМ ГОДУ.

Я ВСЕ ПОНИМАЮ, СТОУН. ВАМ СЕЙЧАС ОЧЕНЬ ТРУДНО. Я ЗНАЮ, КТО СТОИТ У ВАС ЗА СПИНОЙ. СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ, СОБЕРИТЕ ВОЛЮ В КУЛАК И БОРИТЕСЬ С ЭТИМ ЧУДОВИЩЕМ. Я ЗНАЮ, ВЫ СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ЛЮБОЙ ДРУГОЙ НА ВАШЕМ МЕСТЕ УЖЕ ДАВНО БЫ СДАЛСЯ. ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ БОРЬБУ, Я ЭТО ВИЖУ. ВЫ ОБЯЗАНЫ ПОБЕДИТЬ В ЭТОЙ ВОЙНЕ. А ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ, НУЖНО УМЕРЕТЬ.

БЛАГОДАРЮ ВАС, ВЫ ПОМОГЛИ МНЕ ПРАВИЛЬНО ВЫБРАТЬ СУДЬБУ.

Я НАДЕЮСЬ, ВЫ НЕ ЗАБЫЛИ О НАШЕМ УГОВОРЕ? УВЕРЕН, ЕСЛИ ПРЕЖНИЙ СТОУН ВСЕ ЕЩЕ ЖИВ, ОН ВЫПОЛНИТ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ. ВЕДЬ ЭТО ТАК ПРОСТО – НАЖАТЬ НА СПУСКОВОЙ КРЮЧОК. ВСЕГО ОДИН ВЫСТРЕЛ – И МИР БУДЕТ СПАСЕН.

Я УХОЖУ, СТОУН. А ВЫ?

Романцев нажал клавишу ввода и откинулся в кресле. Он не рассчитывал на скорый ответ. Теперь все зависит от самого Стоуна.

Мигнули и погасли заставки, и экраны мониторов покрылись зернистой рябью. Романцев выключил все терминалы, кроме одного, связывавшего бункер с группой С-5, и перебрался к Ураеву.

– Феликс, обещай, что выполнишь мою просьбу.

Ураев мельком взглянул на Романцева и утвердительно кивнул.

– Все, что угодно. Проси.

– Просьба пустячная, – улыбнулся Романцев. – Понимаешь, Феликс, я не имею права попасть в руки Морока или его людей. Они выпотрошат меня и получат знания о Корпорации…

– Продолжай, – нахмурившись, сказал Ураев.

– Ты должен проследить, чтобы я… гм, своевременно отправился на тот свет.

Увидев, как широко распахнулись от удивления глаза Ураева, Романцев поспешил добавить: