Фрагменты - Александр Варго

Мама могла в коротком разговоре и ненависть выказать, и уму-разуму научить. А ведь она где-то даже права. Ира снова посмотрела на холодильник. Вот только кто-то не хочет, чтобы она вычеркнула его из своей жизни.

Мысль об обращении в полицию ей пришла, когда на столе был раскрыт сверток с голенью. Теперь она была уверена, что перед ней часть Вити. Шрам от укуса собаки на икре подтвердил это.

«Нет, в полицию нельзя, – вдруг подумала Ирина. – А что, если они решат, что это я сама его убила?»

А они могут. Ведь легче «повесить» на сообщившего о преступлении, чем искать настоящего убийцу. Настоящий-то может и убить, а она… Убить? Убийца? Что это на нее нашло? С чего она вообще взяла, что Витя убит? Да, без ноги и руки не жизнь, конечно, но…. Нет, пока она не увидит все тело целиком или хотя бы голову, не поверит, что он мертв. Ира попыталась представить себе улыбающегося Витю, но не смогла. Он наверняка сейчас корчится от боли и умоляет. Умоляет, стоя на коленях, начать все с чистого листа. А что, если…

Ирине в голову пришла странная мысль. А что, если у Виктора была любовница? И он после того, как Ира его прогнала, направился к ней. А за что, собственно, она его прогнала? Нет, она не помнила, но почему-то ей казалось, что дело все-таки в измене. Ирина очень чутко относилась к таким вещам. Измена все равно что предательство. Сдача всех секретных сведений небольшого государства под названием семья. И она искренне верила, что подобное должно караться на государственном уровне и непременно смертной казнью. Причем и соблазнителя, и соблазнившегося. Но в жизни все не так. К сожалению, в жизни соблазнители в худшем случае остаются «с носом», ну а в лучшем они уводят этих тупых самцов.

Ира поняла, что начинает заводиться. Злость неприятно начала зудеть в мозгу. Наверняка последняя ссора у них произошла на этой самой почве. А это значит, она его поймала. Но как? Нашла эсэмэс или звонок с подозрительного номера? Например, в два часа ночи звонок от Глеба Борисовича Сисева. Точно! Ирина поразилась, как она быстро, не напрягаясь, вспомнила имя разлучницы. Точнее, ее псевдоним. Имени ее Ира не помнила. Пока. Шпионы, мать их! После этого звонка Ирина не устраивала истерик, а просто следующим утром, когда Витя брился, отправила эсэмэс Глебу Борисовичу с телефона мужа.

«Доброе утро, – написала она, а потом решила добавить: – милая».

Ответ пришел незамедлительно.

«Доброе утро, дорогой».

А за ним еще одно сообщение:

«Спит твоя мышь?»

Мышь?! Это кто мышь?! Ира едва сдержалась, чтобы не позвонить Глебу Борисовичу и не пооборвать ей ее сисевы. Она быстро удалила эсэмэски и переписала номер твари себе в мобильник. Позвонить ей она решилась только вечером следующего дня. Она долго репетировала до звонка, но как только услышала миленький голосок, поняла, что все репетиции коту под хвост.

– Кто ты? – просто спросила Ирина.

– А куда вы звоните?

Она была моложе Иры! Черт! Моложе и красивее! Нет, голос, конечно, может и обмануть, но Ира была уверена, что разлучница – красивая студентка какого-нибудь юридического института, а не сорокалетняя дура с потухшим взором.

– Кто ты, тварь?! – закричала Ирина.

– А? Я все поняла, – радостно произнесла студентка. – Вы жена Вити? Вас уже выписали из психушки?

Он рассказал ей все! Этот подонок рассказал ей их секреты.

– Это был нервный срыв! – взвизгнула Ира, как будто это что-то меняло.

– Ага. Ну так возвращайтесь назад. А то вам там уже прогулы ставят.

Обращение на «вы» мерзавка намеренно выделяла. Понятное дело, не из уважения, тварь намекала на их разницу в возрасте.

– Эй! Вы слышите меня? Вам самое там место. А то мне кажется, у вас опять начался сдвиг… Ой, простите, срыв.

– Послушай, тварь… – Ирина осеклась. Похотливая девица на том конце провода только этого и хотела. Она хотела, чтобы Ира вышла из себя и наделала глупостей. Не в этот раз. Ира попыталась успокоиться. Криками ничего не добьешься. Она всего лишь хотела поговорить с девушкой.

– Просто скажи мне: кто ты и чего хочешь? – выдавила из себя Ирина.

– Галина.

Ответ прозвучал настолько спокойно, обыденно, будто они знакомились в библиотеке.

– Меня зовут Галя, и мы с Витей любим друг друга.

Очень неожиданно. Ира едва не запустила трубку в стену. Сдержалась, только до хруста сжала ее.

– Послушай, деточка. – Голос Иры дрогнул. – Ты же ему в дочери годишься… Сколько тебе? Двадцать два? Двадцать три?

– Девятнадцать. Но это не имеет никакого значения. Мы с Витей любим друг друга.

Девятнадцать?!

– Галя, ну зачем он тебе? Неужели ты не встречалась с молоденькими?

– Встречалась, и мне есть с кем сравнивать. Если вы о постели…

Ира отчетливо услышала, как девушка хмыкнула.

– …Витя просто Бог в постели.

Ира выронила трубку. Бог в постели?! О ком она? Это точно о Викторе?

Ирина подняла трубку, дрожащей рукой поднесла к уху и услышала:

– Витя удовлетворяет меня…

– Заткнись, тварь! – не сдержалась. – Заткнись! У нас было все хорошо, пока не появилась ты!

Ошибочка. Хорошо не было уже лет пять. С тех пор как она узнала, что у нее не может быть детей. Нервные срывы, постоянные головные боли, и, что вполне естественно, ей стал противен секс ради удовольствия. Какое-то время она скрывала это за ширмой головной боли, но дни, когда она все-таки подпускала Витю к себе, были все реже и реже. От трех раз в неделю они перешли к одному разу в месяц. А может, это не только в ней дело? Может, он гулял и тогда?

– У вас никогда не было хорошо, – услышала она голос Гали. – Мне Витя сказал, что женился из жалости.

Ира сползла по стене на пол, трубка выпала. Из жалости?! Ирина закрыла лицо руками и заплакала. Из жалости можно подобрать котенка в дождливую погоду, можно перевести старушку через дорогу, можно накормить бомжа и дать на бутылку соседу Сереге… Из жалости можно сделать все, что угодно, только не жениться. А он взял и женился.

Остальное Ира помнила смутно, как будто смотрела на происходящее сквозь запотевшее стекло. Он пришел, и они поругались. Ах да, были еще два чемодана. Она собрала ему вещи и, несмотря на мольбы о жизни с чистого листа, выгнала его. А теперь он возвращается. Ира хохотнула. Кажется, это стало повседневной шуткой. Этаким черным юморком.

Ирина посмотрела на свои руки. В них был сверток. Новый запечатанный кулек. Почему она решила, что он новый? Да потому что он был длиннее, чем первые два, и тоньше, чем третий. Судя по размерам, там могла быть рука, отрезанная по локоть.

Ирина уже привычно прошла в кухню, положила на стол сверток и достала большой нож с белой рукояткой. Рука с ножом замерла над черным полиэтиленом, обмотанным скотчем. Как сверток попал к ней в руки? Похоже, у нее снова были проблемы с памятью. Она могла взять его у двери, пройти в зал и только там заметить сверток. Или же его кто-то подбросил в комнату. Для этого, правда, надо было проникнуть в квартиру, что в принципе невозможно. Она никогда никого не впускала, а вторая связка ключей была только у Виктора. Ведь не мог же он сам заносить куски собственного тела? На одной ноге и без обеих рук? Вряд ли. Остается эта тварь – Глеб Борисович. Сисев. Это же надо себе такую фамилию придумать. Если имя и отчество придуманы, скорее всего, по настоящим инициалам ГБ, то фамилия наверняка по части тела.