Поцелуй вверх тормашками - Дарья Калинина

– Полуночник он! – так прямо и сказал женский голос из-за соседней двери.

Дверь была очень красивая, лакированная, темно-вишневого цвета с латунными накладками. Открыть ее хозяйка поостереглась. Дом, несмотря на то что был новым, не имел внизу ни охранника, ни даже скромной консьержки. Поэтому разговаривать пришлось через дверь. И сыщики могли лишь гадать, как выглядит обладательница пронзительного голоса.

Судя по тембру, она была уже не первой молодости, но еще и не пожилая. Взрослая, зрелая и высоко ценящая свой комфорт женщина.

– Не повезло мне с соседом! – посетовала она. – Возвращается не раньше часа-двух ночи. Всегда подшофе. Пьянки-гулянки! И за руль садится пьяным!

– А у него и машина есть?

– Есть! Белая такая, гоночная. Мне сын объяснял, за такую машину бешеные деньги отданы. Чуть ли не половина стоимости квартиры!

Наверное, соседка преувеличивала стоимость гоночной «Хонды», но определенное мнение у подруг насчет господина Глебова уже сложилось. Это был явно не обремененный тяжелой работой молодой человек, скорей всего, живущий на деньги родителей, а возможно, получивший недавно большое наследство. Альфонс или мажор. В том и другом случае ничего хорошего такое знакомство не предвещало.

– А где нам его найти?

– Откуда же я знаю? Вы у Ларисы спросите. Она с ним дружит, а я лишь только здороваюсь!

И еще подслушиваешь у замочной скважины, когда, во сколько и с кем возвращается твой сосед домой.

Но все это было неважно. А важно было то, что упомянутая Лариса оказалась дома. И услышав, что ищут Глебова, сразу же заявила:

– У меня с Дюшей все кончено!

– А у нас совершенно иная информация.

За дверью на мгновение стало тихо, а потом Лариса поинтересовались:

– И это какая же?

– Господин Глебов назвал вас своим поручителем по выплате банковского кредита. Он просрочил платежи вот уже за три месяца. Если вы их не уплатите, то будете разговаривать с судебными приставами.

Ох, недаром вся страна нынче живет в страхе перед этим органом исполнительной власти. Не судей люди боятся и ненавидят, не прокуроров и даже не кредитов и набегающих по ним процентов, а бедных приставов. Но, скажите, чем приставы-то виноваты? Ведь они люди подневольные. И они лишь исполняют то, что им поручено сверху.

Тем не менее упоминание о судебных приставах сыграло свою роль.

– И что? – мигом насторожилась Лариса. – Вы будете описывать мое имущество?

– Сегодня еще нет. Мы пришли, чтобы разобраться в ситуации. Хотим попытаться надавить на господина Глебова, чтобы он расплатился со своими долгами. А если не может, то хотя бы добиться встречи с ним. Поймите, это не дело – бегать от банка! Господин Глебов должен понимать, если он не заплатит банку, то банку придется взять свои деньги самому. И брать их он будет с вас, Лариса!

Вот этого Лариса стерпеть не могла. Она распахнула дверь и гневно воскликнула:

– Почему это именно с меня? Не помню, чтобы я выступала Дюшкиным поручителем! Если он меня и назвал, то это еще ничего не значит. Я никаких бумаг не подписывала!

– А у нас другие сведения.

– И что? Велик ли долг?

– На сегодняшний день набралось сто тридцать тысяч.

– Ни фига себе! – ахнула Лариса. – Надеюсь, рублей?

– Рублей, рублей, – успокоила ее Вика.

По ее просьбе Игорь и Танька остались внизу, а наверх поднялись лишь Вика с Лизочкой. Так что Лариса, распахнувшая дверь, не была напугана видом своих гостей. Она была страшно зла.

– Мерзавец этот Дюша! Чтоб ему пусто было. Как знала, что не надо мне с этим мажором связываться! И вот тебе результат! Он назанимал, а я расплачивайся. Не хочу! Не буду!

– Никто вас и не заставляет, – вежливо произнесла Вика. – Помогите нам найти господина Глебова. Он прячется от нас вот уже который месяц.

– Прячется? Он обычно ночует дома.

– А когда возвращается?

– Ну… по разному. Около двенадцати ночи. Иногда даже раньше. Или позже.

– Боюсь, что наш рабочий график не предусматривает таких поздних встреч. На наши звонки господин Глебов не отвечает. Не хотелось бы, но придется применить к господину Глебову санкции.

– Вот к нему и применяйте! У Дюши квартира есть. И она вся шикарно обставлена. Там только техники тысяч на сто. И мебель! Если все опишете и вынесете, то долг и погасится!

– К сожалению, не все так просто.

– А в чем проблема?

– Проблема в том, что квартира не принадлежит господину Глебову, – вдохновенно соврала Лизочка. – Он ее снимает.

Вот теперь Лариса по-настоящему испугалась.

– Как снимает? – ахнула она. – Снимает? Это не его квартира? А что же у него есть?

– Сам господин Глебов является обладателем комнаты в густонаселенной коммунальной квартире, – продолжала пугать ее Лизочка. – Он ее сдает. К сожалению, описать его жилье мы не имеем права, поскольку эта комната является его единственным местом проживания.

Лариса была девушкой славной – рослой, пышной и симпатичной. Ее большие глаза светились на щекастой физиономии благородным гневом. И от всей ее ладной фигуры веяло несокрушимым здоровьем. Она была даже красива, разумеется, для ценителей настоящей, природной, а не вылепленной косметологами и пластическими хирургами красоты. Но вот ума… с умом у Ларисы был явный напряг. Так что обмануть ее большого труда не составило.

– Какой ужас! – испугалась Лариса, схватившись за голову. – Вы это серьезно? Вы не можете взыскать долги с Дюши, потому что у него ничего нет? Но как же так? А его родители?

– Родители?

– У Дюши есть мама с папой. Правда, они живут где-то в другой стране, но не все ли равно? Они должны расплатиться за долги своего сына. Несправедливо вешать его долги на меня. Мы ведь с ним едва знакомы! Всего лишь соседи мы!

И все же Лизочке казалось, что это не так. Слишком близко к сердцу приняла Лариса сообщение о долгах господина Глебова и его общем финансовом состоянии. И Лизочка сказала:

– Знаете, если вы дадите нам координаты, по которым мы сами сможем найти господина Глебова, то мы к вам больше не придем.

– Не придете? То есть как это?

– Если господин Глебов подпишет с нами дополнительное соглашение и найдет новых поручителей в лице своих родителей, то и к вам у нас претензий не будет.

– И мне не придется выплачивать за Глебова сто тридцать тысяч?

– Не придется.

– Тогда я вам все скажу! – воскликнула Лариса, от восторга даже захлопав в ладоши. – Все скажу, вы только записывайте!

Как легко дарить людям радость! Всего-то и надо сначала отнять, а потом вернуть утраченное. И все! Получится почти как в притче про бедняка и Бога.