Тень Серафима - Наталья Корнева

— Милорд, как вы, конечно же, прекрасно знаете, покинул дворец с инспекционной поездкой, — тошнотворно любезно сообщил глава ювелиров. — Надеюсь, появившимся личным временем я могу распоряжаться по своему усмотрению.

Защита Ледума по праву считалась уникальной и представляла собой тщательно продуманную центрированную магическую систему. На пограничной линии, на равном расстоянии друг от друга и от центра города, были выстроены восемь мощных сторожевых башен. Главная «нулевая» башня находилась во дворце правителя и служила фокусом.

Все башни были оборудованы сообщающимися установками минералов, которые работали как рассеивающие или собирающие линзы: дробили или, наоборот, концентрировали магическое воздействие в одной точке — центральной башне. Установки были собраны с целью изменения формы энергетического волнового фронта, позволяя преломлять колебания, вызванные излучениями камней. При перекосе на одном из направлений сложная система давала возможность балансировать магические потоки или усилить эффект активности отдельных башен.

Каждая из башен была хорошо укреплена. Кроме того, к ней приставлялся военный гарнизон и штатные маги, круглосуточно обслуживающие установку. Работоспособность системы защиты была чрезвычайна важна, ведь от неё зависела безопасность всего города. Поэтому лорд Эдвард лично проверял состояние установок и никогда не предупреждал заранее о дате и продолжительности своих визитов. Такое положение дел мотивировало магов идеально исполнять обязанности, чтобы в любой момент быть готовыми достойно принять правителя.

Вот и сегодня лорд Ледума неожиданно исчез, никому не сообщив о цели своего отъезда и времени возвращения. Предположив, что до утра его можно не ждать, Кристофер решил покинуть ненадолго рабочее место и наведаться в любимый клуб, дабы оставить там непрекращающееся напряжение последних дней. Внезапно присвоенный статус премьера стал для главы ювелиров полной неожиданностью, скорее пугающей, нежели приятной. Кто бы мог подумать, что всё так обернется…

Однако, официально присланная черная лента была всё лучше, чем пресловутый черный шелковый шнур, провозглашавший крайнюю степень немилости. На последнем пришлось бы тут же церемониально удавиться в присутствии посланников лорда, готовых, в случае несознательности попавшего в опалу, оказать всяческое содействие и помощь. Надо сказать, шнур посылался значительно чаще ленты. Потому-то, несмотря на всю свою верноподданническую выучку и самообладание, при виде правомочной делегации Кристофер слегка поменялся в лице и мысленно приготовился к худшему.

Черный подходил к одежде любых других цветов, но сегодня Кристофер предпочел монохромное решение костюма: сшитый в талию черный бархатный камзол длиной до колен был обильно украшен серебряной вышивкой. Так что новая деталь смотрелась как нельзя более кстати, органично завершая строгий ансамбль. И всё же глава ювелиров чувствовал себя некомфортно: окаянная лента давила, душила, и, сам не сознавая того, Кристофер поминутно касался её, незначительно ослабляя узел на горле. Возымевший действие психологический эффект был сильнее доводов рассудка.

Глава службы ювелиров и не предполагал, что окажется так угнетен неожиданным назначением. Разумеется, любой общественный статус, в особенности столь высокий, налагает на человека особые обязательства, предписывает определенные нормы поведения. Как аристократу, Кристоферу это было хорошо знакомо. Тем более что новый статус, по существу, лишь закрепил реальное положение дел: уже много лет глава ювелиров принимал участие во многих государственных делах и исполнял при дворе обязанности, далеко выходящие за пределы компетенции его должности. К примеру, курировал дипломатическую переписку и законотворческий процесс.

Теперь же, по сути, он легитимно является вторым человеком в Ледуме. Кристофер не сомневался, что правитель воспользуется этим обстоятельством и заставит его не только подготовить, но и поставить личную подпись и печать под всеми щекотливыми официальными нотами, которые, несомненно, последуют в ближайшие дни. Таким образом, в случае неудачи Ледум получит возможности для маневра и возобновления переговоров, а также виновника возникшего между столицами «недопонимания», «исказившего» истинные намерения правителя.

С точки зрения политики, да и простой логики, всё было верно. В конце концов, благополучие города важнее благополучия одного человека, и не повиноваться Кристофер не мог. Однако напряжение копилось и снимать его без помощи наркотических средств уже практически не удавалось. На самом деле это был тревожный сигнал, звоночек, над которым стоило всерьез задуматься. Но сегодня Кристофер решил позволить себе отдохнуть, предчувствуя, что следующая возможность может выпасть не скоро.

И что же? Едва высококачественный гашиш помог немного отвлечься от мрачных предчувствий, едва начал налаживаться приятный вечер, как объявился дражайший вездесущий канцлер и всё испортил! И до чего же въедливый тип… пусть оставит обвиняющую манеру разговора для своей допросной! Он ничего предосудительного не совершил. И Винсент, когда будет докладывать лорду, обязан будет так и сказать.

Зная патологическую честность главы особой службы, наговора можно не опасаться.

Однако, учитывая вспыльчивость и дурной нрав правителя, все же лучше первым успеть с покаяньем.

— Скажите, Кристофер, почему престолонаследник настаивал на разговоре с вами, когда мы обнаружили в его апартаментах спрятанную копию похищенного камня? — едко поинтересовался канцлер, не отрывая от собеседника цепких глаз. — Надеюсь, это не слишком приватный вопрос, господин премьер? Если так, вы в праве не отвечать. Вы ведь теперь не под властью закона.

Под пристальным взглядом Винсента, фиксирующим мельчайшее движение, Кристофер нервничал всё сильнее.

Стекло монокля холодно поблескивало в полумраке, как линза устрашающего механизма. Не удивительно, что при одном появлении канцлера у его подопечных случаются тихие истерики: он дал множество поводов волноваться в своем присутствии. А у самого-то, должно быть, нервы железные: несмотря на возраст и специфический характер работы, глава особой службы выглядел моложаво, а в стали волос до сих пор не затесалось ни единой серебряной нити седины.

— Желаете допросить меня, господин канцлер? — вежливо отозвался маг, внутренне холодея при мысли о гостеприимно распахнутых воротах Рицианума. — Уверяю вас, я с готовностью отвечу на любой вопрос и буду рад хоть как-то помочь следствию. Я говорил с Эдмундом по распоряжению милорда. Я не имел понятия, что тот сам просил об этой встрече. К сожалению, причины таких действий престолонаследника мне неизвестны.

Винсент кивнул, продолжая внимательно разглядывать собеседника.

В обществе к премьеру, конечно, негласно, предъявлялись повышенные эстетические требования. Кристофер и прежде был безукоризнен во внешнем виде и манерах, но сегодня превзошел самого себя. Футлярный каркасный камзол значительно отличался от одежды прочих гостей «Шелковой змеи» — легкомысленной, словно специально созданной для праздности, — и подчеркивал недоступность и недосягаемость названного избранника лорда. Стоячий веероподобный воротник жестко сковывал поворот головы и заставлял ее держаться прямо, что придавало изгибу шеи царственность, а всему облику — величественность и некоторую надменность. Белоснежная сорочка была практически не видна из-под наглухо закрытого камзола, только высокие манжеты из батиста, отделанные тонким кружевом, почти полностью скрывали кисти рук. Узкие, облегающие ногу штаны довершали безупречную элегантность силуэта.