День всех пропавших - Дот Хатчисон

Выпутываюсь из куртки, избавляюсь от обуви и прижимаюсь к нему всем телом.

– Ты не можешь сейчас быть совершенно в порядке, но, по крайней мере, тебе лучше?

– Мне… – Брэн замолкает, проводя пальцами по моей руке, задерживаясь у верхнего края повязки. – Теперь лучше, – наконец произносит он. – Пару часов разбирали с Ианом мои фотографии. Нашли несколько со дня рождения Стэнзи, который отмечали всего за пару недель до этого. Дом был открыт для всей округи. Можем сравнить, замечены ли какие-то лица со снимков в других делах. Я займусь этим не в качестве агента, а в качестве… человека, способного ответить на вопросы.

– Хорошо.

– Точно?

Прижимаюсь к его груди. Футболка Брэна слегка влажная после душа.

– Знаю, что это поможет в расследовании, но я не против, если это поможет и тебе.

– Только у меня вопрос.

– Да?

– Если это была только верхняя часть, насколько ужасно остальное платье?

Смеюсь и поворачиваю колено так, чтобы сидеть, не причиняя Брэну боли.

– Очень ужасное, – признаю я. – Очень-очень.

– Мне всегда было любопытно. Но такого я себе даже не представлял.

Его пальцы танцуют на моих бедрах и двух оставшихся дюймах юбки.

– Ты никогда не видел Платье?

Брэн качает головой, мокрые кудри прилипают ко лбу.

– Это не мое дело, – просто отвечает он.

– Теперь его нет.

– Почти нет.

– Ну а что касается этого… – перемещаю его ладонь себе за спину, на толстую прочную ленту банта на заднице. – Оно расшнуровывается сзади.

* * *

Иан прислонился к двери школьного медпункта, глядя, как мальчик на кушетке потирает ссадины на костяшках пальцев и вокруг них. Мэтсон оценил их взглядом профессионала: ничего особо страшного, однако Брэндону придется несколько дней носить на руке бинты. И, судя по нащупывающему что-то изнутри и выпирающему из щеки языку, ему, возможно, выбили зуб.

Последние три месяца детектив Мэтсон следил за Брэндоном и регулярно беседовал с сотрудником школьного отдела кадров: каждая новость заставляла поежиться. Хотя кое-какие известия вызывали даже приливы гордости, но в целом… что за ребенок, черт побери! Прошло меньше двух недель, как его отстранили от занятий, а он уже снова подрался. Иан едва успел закончить беседу с офицером Гутьерресом, как позвонила Ксиомара. Судя по голосу, она едва сдерживала слезы, умоляя о помощи. Просила: «Помогите спасти моего мальчика от него самого». Мэтсон не был уверен, что это так просто.

Тем не менее Иан стоял здесь, в школе, полной детей, чувствуя неловкость за свой пистолет и слежку за подростком, который слишком быстро залечивает раны.

Он откашлялся.

– Брэндон…

Мальчик резко поднял голову, глаза его широко распахнулись. Он казался слегка напуганным, пока не узнал говорившего. Настороженность во взгляде сменилась колючестью, до боли знакомой Иану за последние месяцы.

– Детектив… – проворчал в ответ Брэндон.

– Позвонила твоя мать. Директор школы говорит, что есть риск твоего исключения.

Брэндон посмотрел мимо него, сквозь стеклянную часть стены отдела посещаемости школы, – туда, где другой мальчик на что-то жаловался сидящему рядом и не особо сочувствующему ему психологу, пока не пришли его родители. Иан знал – Гутьеррес ему все рассказал, – что это последняя драка в череде стычек Брэндона с плохо ведущими себя мальчишками, из которых вырастут плохо ведущие себя мужчины.

– Идем, – произнес Иан. – Нужно попасть в одно место.

– Куда, сэр?

– Vamos, chico[69].

– Вы говорите по-испански как гринго.

– Я и есть гринго, так что все правильно. Пошли.

Брэндон пожал плечами, залепил костяшки пальцев пластырем с остатками марли и оставил неиспользованные медицинские принадлежности на столике школьной медсестры, которая оказывала ему помощь, пока ее не вызвали в класс: у ученика случился приступ эпилепсии. Говорят, она подружилась с Брэндоном.

Иан повел мальчика через стоянку к своему черному седану без опознавательных знаков, в котором все почему-то узнавали полицейскую машину.

Брэндон медлил, переводя взгляд с передних сидений на задние. Детектив прогнал надвигающуюся ухмылку.

– Сумку назад, задницу – вперед, – угрюмо приказал он. – Ты не под арестом.

Всю дорогу мальчик молчал, не глядя на спутника, даже когда они свернули на Дейл Мэбри[70]. Вот и хорошо. Иану совсем не нужно, чтобы Брэндон сегодня разговаривал с ним, – нужно, чтобы он слушал. Детектив завернул на стоянку за «Биг Сомбреро». Там припарковались несколько автомобилей, но в целом было тихо. Туристический сезон завершился, все с глубоким облегчением готовились к следующему.

Уже на стадионе Иан протянул мальчику спортивную сумку, которую любезно достал из шкафчика Брэндона и принес школьный тренер. Затем указал в сторону туалета:

– Иди переоденься.

Как ни удивительно, Брэндон не стал спорить. Наставник говорил о нем только хорошее, если не считать недовольства по поводу того, что наказания за драки мешали мальчику тренироваться. Сказал, что Брэндон запросто совершал кросс по пересеченной местности: мог начать бежать и только через несколько миль осознать, как далеко оказался. Иан видел, что успокоить его могут только тренировки; когда они прошли мимо нижнего ряда трибуны, подросток потянулся и даже не заметил этого.

Иан дал ему время на полноценную разминку. В конце концов, он не желал, чтобы мальчик что-нибудь себе повредил. Как только Брэндон закончил и выпрямился, Иан указал на крутой лестничный пролет.

– Бегай.

– Сэр?..

– Бегай вверх-вниз. Я скажу, когда остановиться.

Следующий час Мэтсон провел на трибуне, перебирая стопку захваченных из полицейского участка документов и не спуская глаз с подопечного. Он не давал команду остановиться, пока не увидел, что колени Брэндона начали дрожать.

Иан резко свистнул и жестом велел мальчику спуститься по ступенькам в последний раз. Бросил ему бутылку воды и поднялся. Подростку пришлось последовать за детективом. Конечно, все это дало Брэндону возможность размяться и остыть, но смахивало на садистское развлечение. Наверное, именно поэтому у Брэна никогда не возникало желания кого-то тренировать.