Золото. Пропавший - Юрий Корчевский

Однако природная прагматичность взяла верх. Деньги, сколько бы их ни было, всегда имеют свойство когда-нибудь заканчиваться. А ведь у Полины две лавки, в них люди работают, и им свои семьи кормить надо.

Он поколебался четверть часа, но потом махнул рукой. Уж коли он здесь, не возвращаться же пустым? И во-первых, надо продать лодку. Мала она, товаров много не возьмешь. Надо снять амбар, свезти туда купленный товар, нанять судно и все спокойно доставить в Переяславль. Правда, с его деньгами можно и само судно купить, но тогда придется нанимать команду. А вдруг головорезы попадутся – вроде этих псковских?

Лодку удалось продать сразу. Он не торговался, сколько предложили – за столько и отдал. Продал из-за малой грузоподъемности, а еще из-за того, что она постоянно напоминала ему о Глебе и о его собственной жадности. А признавать свои ошибки, имея перед глазами постоянное напоминание о них, не каждому понравится. Слаб человек, соблазнам подвержен, и Андрей не исключение.

Прошел на постоялый двор, снял комнату, поел сытно в харчевне. А тут и вечер не заставил себя ждать.

Полночи Андрея мучили кошмары. То Глеб снился, то Илья, ползущий к нему на коленях, и утром он проснулся с тяжелой головой.

С утра после завтрака он отправился на ярмарку. Для начала взял в аренду амбар для товара. Прошелся по рядам. Теснота, толкучка, крики зазывал и вездесущая пыль.

Он вспомнил, что говорил ему Илья о ценах, и в первый же день купил два десятка рулонов разного сукна, в основном – немецкого, хорошего качества. Затем – три десятка мешков с солью. Товар ходовой, добывают ее на Севере, в Соль-Вычегодске. И чем дальше ее везут, тем выше цена.

На второй день он удачно купил оптом металлические шведские изделия, привезенные новгородцами, – замки, дверные петли, ножи. Позарился на персидский бархат и шелк из Синда. Кошель с деньгами стремительно худел.

Третьим днем он занялся мелочью – пуговицами, застежками для плащей, дешевой женской бижутерией. Не устоял и купил два бронзовых полированных зеркала. Стеклянных на Русь еще не привозили, а посмотреть на себя хоть иногда хотелось. Он не мог забыть бритье бороды перед уходом из города – все приходилось делать на ощупь.

На покупки Андрей тратил медь и серебро, причем серебро ценилось высоко – ведь своего на Руси не добывалось.

На четвертый день он уже прикинул на глазок объем товара. Пожалуй, трюм будет заполнен.

У причалов стояли пустые суда, и зазывалы предлагали отвезти товар в любое место – от Новгорода до Нижнего.

Доставить груз в Переяславль согласились с охотой. Вниз по течению даже без ветра дойти можно было быстро, на берегах враждебных племен нет, кои на другом берегу Волги в районе Нижнего, где чуваши и мордва периодически нападали. А на Хлынов идти и вовсе желающих мало было, учитывая, что воинствующую Казань не миновать.

Андрей сговорился с хозяином, что судовая команда погрузит товар и доставит его самого пассажиром – с пропитанием; выгрузит же в Переяславле. Цену хозяин взял немалую – алтын, но все исполнил добросовестно.

Через четыре дня плавания ушкуй пристал к городскому причалу.

Привезенный товар едва вместился в обе лавки, забив их до потолка.

Глядя на огромную груду товара и мысленно прикидывая его стоимость, Полина просто ахнула:

– Ты что, ограбил кого-то? Да у нас денег на все не хватило бы!

– А их и не хватило, – согласился Андрей, – просто случай подвернулся. Судно на моих глазах утонуло. Я полдня нырял, а деньги достал.

Он не сказал всей правды – да и стоило ли?

День после возвращения он отдыхал – заслужил. Отъедался и отсыпался, наслаждаясь домашним уютом. Потом отправился в одну из лавок. Там, среди другого товара, в отдельном мешке лежали бронзовые зеркала.

Товар в обеих лавках ощутимо уменьшался. Андрей поинтересовался, что лучше продается, а что не интересует покупателей. Хочешь – не хочешь, а скоро в новый поход идти надо. Плохо, что нет верного друга и товарища – даже просто помощника, да и о своем судне поразмыслить надо. Ежели на каждом рейсе по серебряной монете терять, прибыль меньше, а судно вроде ладьи или ушкуя за год себя окупит. Конечно, зимой на нем ходить некуда, о санном обозе побеспокоиться надо. Если дело не развивать, прибыль будет мала, едва на жизнь хватит, да и конкуренты задавят. А одному – не разорваться: и за товаром ходить надо, и о развитии думать. Зима не за горами, конюшня нужна, лошади, сани, ездовые. А места во дворе у Полины мало. Голова кругом идет, никогда не думал, что занятие торговлей столь хлопотно.

Тесен был Переяславль, поместившийся в междуречье рек Трубеж и Лыбедь. Строился на холме – так удобнее было защищаться от набегов многочисленных врагов. Крымские ли татары, ордынцы ли шли на Русь – а все пути вели через земли рязанские. К тому же по берегу Лыбеди пересекались дороги из Москвы, Владимира, Пронска. В центре города, ближе к северной стороне – кремль, на остальной территории – слободки: Владычная, самая небольшая, в шестьдесят три двора для причта. Ямская, Чернопосадская, Затинная, Выползова. Под восточной стороной – Торговый посад, под западной – причалы и Рыбацкая слобода. В центре кремля – Успенский собор, усыпальница рязанских князей; в Архангельском соборе – усыпальница рязанских архиереев. За Рязанскими воротами, что на юг ведут, – Скорбящее кладбище. Ипатские ворота на восток ведут, возле Духовского монастыря. А в центре северной стены – Тайницкая башня и ворота к дороге на Москву. Тайницкая – потому что тайный подземный ход шел от нее к реке Трубеж для снабжения города водой при осаде. Застроен город, тесно стоят дома, и выбрать место для конюшни и каретного сарая не просто.

После некоторых раздумий Андрей решил задействовать свой дом и участок при нем. Но сейчас, пока еще осень не настала с ее дождями и непроезжими дорогами, надо использовать водные пути. Судно может взять на борт товара больше, чем санный поезд. Одна лошадь, впряженная в сани, могла увезти 200–300 килограммов груза, а та же ладья – до двенадцати тонн. Опять же экономия на возчиках, кормежке для лошадей. Река сама судно несет, а лошади овес подавай, сено – Андрей быстро научился считать расходы и выгоду.

Он сходил в Борисоглебский собор, поставил свечи святым за успешный поход в Коломну, заказал молебен за упокой души убиенного раба божьего Глеба, пожертвовал золотой дирхем собору. Андрей отмяк душой в намоленном храме – все-таки много крови на нем. Вроде не злодей, в свою защиту действовал, а за коломенский поход троих жизни лишил. Тяжкий груз на душе, и с Полиной не поделишься – ей-то зачем его тяготы и переживания? Жену ограждать от них надо.

Хорошо еще, что шесть лет назад, в 1447 году, Рязанский князь Иван Федорович подписал с литовским князем Василием договор. Теперь рязанцам без чинимых обид можно было по рекам Литовского княжества плавать, по дорогам ездить, торговать.

Вечером Полина сказала Андрею:

– Ты знаешь, соль в лавке почти всю разобрали.