Целуйте меня! Как воспитывать детей с любовью - Карлос Гонсалес

Многие противники порки продолжают отстаивать иные формы наказания: лишение привилегий (никакого пудинга, никакого телевизора), наказание методом «естественных последствий» («Если не будешь хорошо обращаться с игрушками, я их у тебя заберу»). Родители в Америке вообще, по-видимому, помешаны на наказаниях – по крайней мере, когда смотришь их комедии, с удивлением замечаешь, как подростки, уже почти взрослые мужчины, как само собой разумеющееся, говорят: «Знаю, я плохо себя вел: теперь меня две недели не выпустят из дома».

Я не считаю, что детям для того, чтобы чему-то научиться, необходимы наказания, точно так же, как не нужны они и нам, взрослым. Дети хотят, чтобы родители были счастливы, и изо всех сил стремятся к этому (хотя иногда и не знают, как этого добиться). Ребенок, который знает, что провинился, без всякого наказания постарается больше так не делать. А если не знает – достаточно ему это объяснить. Если он с вами не согласен, если он действительно уверен в том, что он прав, наказанием его передумать не заставишь. Напротив, это разозлит его и унизит, и он при первой же возможности снова поступит так же. Максимум, чему можно научить наказанием, – так это тому, что определенные вещи нужно делать тайком, чтобы не поймали. Это не совестью называется, а откровенным лицемерием.

Ничто не мешает воспитать ребенка без наказаний и без угроз наказания.

Награды я тоже недолюбливаю. Конечно, это совсем другое дело. Естественно, любой ребенок предпочтет получить сотню наград, чем одно наказание.

Но как-то раз одна женщина спросила меня: «Как предложить сыну награду так, чтобы это не выглядело шантажом?» И я задумался. Действительно, награды подозрительно напоминают шантаж. «Принесешь из школы хорошие отметки, куплю тебе игровую приставку» ничем не отличается от «Не принесешь из школы хорошие отметки, не куплю тебе игровую приставку».

На самом деле для ребенка нет награды выше одобрения родителей (и нет наказания хуже их неодобрения), и в этом смысле награда – естественный и неизбежный фактор воспитания. Нельзя не похвалить ребенка за успехи в школе, или за чудные рисунки, или за то, что он помогает накрыть на стол. А если он вырывает страницы из энциклопедии или бьет младшего, нельзя не выразить своего неодобрения; даже если мы постараемся не кричать, ребенок все равно поймет, что что-то не так, что-то делать было не нужно.

Я не предлагаю использовать одобрение как инструмент манипуляции ребенком. Когда я говорю дочери, что она написала хорошее сочинение, я не думаю: «Мое одобрение послужит позитивным подкреплением желательного поведения» или «Оно поощрит ее творческие задатки». Я просто думаю, какое хорошее она написала сочинение!

Также не следует смешивать одобрение и любовь. Мы можем одобрять или не одобрять то, что делают дети, но мы не должны от этого любить их сильнее или меньше. Конечно же, мы никогда не должны говорить (или думать): «Я тебя не люблю, потому что ты плохо себя вел» (увы, мы часто говорим подобные вещи, даже если на самом деле так не думаем). Но равно опасно и говорить: «Я люблю тебя, потому что ты так хорошо себя ведешь», потому что это, скорее всего, тоже неправда. Если вы безусловно любите своих детей, зачем это скрывать, зачем заставлять их думать, что у вашей любви есть условия?

Но независимо от одобрения, сознательное и намеренное использование наград и посулов, с тем чтобы влиять на поведение своих детей, имеет, на мой взгляд, два гигантских минуса:

• Природа награды. «Если принесешь из школы хорошие отметки, летом поедем на море». А если не принесет – просидите все лето дома? «Если уберешься в своей комнате, куплю тебе пакетик конфет». Но разве конфеты не вредны для зубов? Как можно давать ребенку в награду то, что, как мы знаем, для него вредно? А через пятнадцать лет чем вы будете его награждать – сигаретами, алкоголем? «Если поможешь мне вытереть пыль, куплю тебе новую книжку». Но разве ему и так не на пользу чтение? Чем можно оправдать нежелание покупать ребенку книгу? Все то же применимо и к любым другим возможным наградам. Все, что вы можете дать и даете ребенку, вы даете ему из любви, бескорыстно, без условий. И вы не хотите превратиться в озабоченного потребителя, заваливая ребенка бессмысленными и бесполезными призами.

• Корысть. Награда ставит под сомнение и принижает саму этическую природу хорошего поступка. Я вожу детей гулять в парк, потому что знаю, что им нравится бегать по траве, потому что мне нравится смотреть на них, потому что я целыми днями сижу на работе, а они – в школе, и в выходные мне хочется побыть вместе с ними. Так стану ли я все портить, говоря: «Поскольку вы хорошо себя вели, я схожу с вами в парк»? К чему скрывать свою любовь, к чему притворяться, что действуешь из корыстных побуждений, как начальник, предлагающий рабочим материальное поощрение, чтобы увели-чить производительность труда? Моя дочка очень мило играла со своим двоюродным братиком, присматривала за ним, разрешала играть со своими игрушками. Она сделала это из любви, потому что она любит своего кузена и ей нравится, когда тот радуется; ее распирает от гордости, что она ведет себя правильно. Но если бы вчера я ей сказал: «Если присмотришь за своим двоюродным братиком, я куплю тебе новую компьютерную игру», испытывала бы она то же чувство гордости? Присматривала бы она за братиком из любви или же терпела бы его ради денег? Теперь и она сомневается в собственных мотивах – все потому, что первым усомнился в них я.

Награда – это не шаг вперед к успешному взрослению, это шаг назад от подлинной щедрости, бескорыстной и безусловной.

Вот почему я очень внимательно слежу за своими словами. «Если доделаешь уроки, возьму тебя в кино» звучит как условие, как шантаж; я предпочитаю говорить: «Вечером мы идем в кино, так что поторапливайся и доделывай свои уроки».

Опросник детского поведения Эйберг (ECBI) – это руководство по диагностике поведенческих проблем у детей78, в котором родителей просят оценить поведение своих детей в 36 разных сферах, например: «Ребенок не умеет вести себя за столом», «Скулит», «Отказывается слушаться без угрозы наказания» и т. п.

Отцы и матери должны оценить, как часто вытворяет их ребенок эти непотребства («Никогда», «Редко», «Иногда», «Часто», «Всегда»), а также написать, считают ли они у своего ребенка подобное поведение проблемой. Если родители отмечают тринадцать и более проблем, считается, что ребенок страдает расстройством поведения. Именно таким образом ученые, исследовавшие население севера Испании, определили, что 17 % всех детей в возрасте от двух до тринадцати лет страдают поведенческими расстройствами и что опросник очень помогает педиатрам в их клинической практике. В теории «поведенческое расстройство» – это психическое заболевание, требующее вмешательства специалистов. Однако сомнительно, чтобы в Испании нашлось достаточно квалифицированных психиатров, чтобы присматривать за столь большим числом «душевнобольных» детей.