Обратный отсчет - Вячеслав Шалыгин

Это привело к тому, что «зазеркалье» спроецировалось на реальный ландшафт, и Дорогин как бы завис между двумя мирами. В одном он, следуя за проводником, брел по грязному, сырому тоннелю коллектора, распинывал крыс и вполне нормально реагировал на прочие опасности, а в другом двигался по странному лабиринту, не имеющему фиксированных изгибов и постоянно меняющему уровни. Полковник двигался то вверх, то вниз, повинуясь какому-то странному чутью, сворачивал в нужные коридоры, а случалось, вовсе проходил сквозь призрачные стены, но неизменно оказывался в новом коридоре, ведущем к цели. К какой? Дорогин не знал, но в том мире это было и не важно. Там имело ценность лишь движение: цель была вторична.

Возможно, так на психику действовал Зов, ведь таблетки блокировали только его главный эффект, побочные оставались и проявлялись у каждого по-своему. Скаут в свое время жаловался на головную боль, Дорогин – погружался в призрачные миры. Что ощущал Бибик, было трудно предположить, но наверняка и у него имелись определенные проблемы. И чем ближе группа подходила к источнику, тем проблемы становились серьезнее. Проводник мрачнел не по часам, а по минутам. Хотя тут, наверное, сыграла свою роль потеря Скаута. Было заметно, что Бибик переживал ее гораздо сильнее, чем предыдущие потери группы. Непонятным оставалось только, как себя чувствует Паркер. Дорогин не успел поинтересоваться, при помощи чего Хьюго вдруг справился с неодолимой тягой к источнику Зова, но и Паркер вряд ли чувствовал себя абсолютно комфортно. Он то и дело натыкался на идущего впереди командира, бормотал извинения на английском и через десять шагов натыкался снова. У неутомимого «зеленого берета» явно подкашивались ноги.

Как в таком препаршивейшем функциональном состоянии группа сумела без новых потерь пройти по коллектору от логова «Черного ангела» до подземелий автовокзала, Дорогин не сумел объяснить даже самому себе. Как-то прошли, и все. Дважды успели вовремя обнаружить и перепрыгнуть глубокие трещины, один раз ухитрились опередить пятерых жонглирующих кирпичами желто-белых карликов – расстреляли их до того, как мутанты швырнули свои снаряды, – и не сосчитать сколько раз отбили беспорядочные наскоки крыс.

Вид руин автовокзала и серое небо над головой вроде бы на время вернули Дорогина в реальность, но стоило группе двинуться дальше, полковник снова погрузился в легкий транс и не выходил из него вплоть до конечной точки маршрута. Подкорка живо реагировала на стремительно меняющуюся обстановку, чуть выше, где-то в глубине сознания, зудела мысль, что надо бы принять еще одну таблетку, а на поверхности восприятия бурлил водоворот образов и сцен, но прочной связи между этими «этажами» сознания не было. Полковник будто разделился на три самостоятельно мыслящие сущности: одна воевала, пробиваясь сквозь засады к цели, другая безуспешно пыталась растормошить мышление, а третья безучастно созерцала и тупо «конспектировала» все, что Дорогин видел и слышал.

«Конспект» получался сжатым, но вполне достаточным для рапорта, а большего от полковника и не требовалось. Если изложить на бумаге, то примерно таким:

«Сначала был автовокзал: короткая перестрелка с какими-то оборванцами и стремительный рывок через проспект Энтузиастов, под прикрытие развалин длинной многоэтажки. Дальше был медленный и очень трудный марш по заросшим и основательно захламленным дворикам, параллельно улице Дружбы Народов. Все ориентиры указывал угрюмый Бибик, объясняя, что география – это неплохое лекарство „от всяких там зовов“.

«Когда мозги работают на запоминание ориентиров, – расшифровал он свою мысль, – их не берет никакой гипноз. Проверено на себе».

Затем, почти у цели, на подходе к магазину «Березка», был настоящий бой с каким-то многочисленным и неплохо вооруженным бандформированием. Страхующие группу спецназовцы помогли и здесь. Они отвлекли противника на себя и увели часть банды куда-то в сторону центра города. Воспользовавшись моментом, группа проникла в заросли вокруг бывшей больницы, обошла здание со стороны пристани и укрылась в его северном крыле».

И вот только здесь, подстегнутое мыслью «цель достигнута», сознание наконец изыскало внутренние резервы и соединило разрозненные «этажи» в стройное здание. Дорогин мысленно поставил точку в «конспекте» и вернулся к «развернутому тексту».

Он торопливо проглотил еще одну пилюлю «антизова», следом забросил в рот пригоршню таблеток-радиопротекторов и запил все последней банкой «нон-стопа». Глядя на командира, в точности так же поступил Бибик. Паркер компанию не поддержал. Он встал у дверей и приготовился отражать возможную атаку. Дорогин попытался отозвать Паркера в сторонку, чтобы обсудить тактику в случае нового нападения, но не успел. Неизвестные бандиты перегруппировались и снова пошли в атаку.

Плотность огня была настолько высокой, что ходокам не помогли ни стены, ни колонны в холле. Группа была вынуждена оттянуться в глубь помещения и спрятаться в боковом коридоре. Когда же бандиты начали применять еще и «подствольную артиллерию», дела группы и вовсе пошли под откос. В клубах пыли, под дождем из гранатных осколков, песка, бетонного крошева и кусков штукатурки, сыплющейся со стен и потолка, группа медленно, но верно попятилась к двери подвала.

Последним отходил Паркер. Собственно, только огонь его FN и удерживал атакующих от стремительного прорыва, но запас патронов у полковника был ограничен, и долго сдерживать натиск бандитов он не мог. Хорошо это понимая, Дорогин трижды попытался докричаться до янки, но его крики тонули в треске автоматных очередей и грохоте взрывов.

В какой-то момент, когда пыль немного осела, Паркер обернулся, и Дорогину удалось встретиться с ним взглядом. Американец махнул рукой, требуя, чтобы группа уходила в подвал, не пытаясь его прикрывать. Дорогин помотал головой, но Паркер только повторил жест и отвернулся.

Дорогин беззвучно выругался. В глазах у Паркера светилась полнейшая решимость драться до конца. И «зеленого берета», похоже, не волновало, насколько неуместно здесь, в центре Зоны, за два шага до цели, демонстрировать, что ты настоящий герой. Перед кем? Перед толпой вооруженных до зубов оборванцев? Перед товарищами, которые и так отлично знали, что полковник Паркер настоящий, просто образцовый солдат? Глупо!

«И ведь он это понимает, но нет, ему при каждом удобном случае необходимо доказывать, что он самый лучший, – Дорогин повторно выругался. – Honor and glory! Чертов янки! Отходи, я приказываю! Не нужно сейчас рисковать, напрасная будет жертва! Пойми, чурбан ты упрямый, не гордость тебя держит на месте, а гордыня, это разные вещи!»

Паркер не услышал мысленного призыва. Да и если бы Дорогин прокричал все это вслух, американец не воспринял бы увещеваний и сделал бы вид, что не слышит приказа.

В какой-то момент, когда группа уже отошла в подвал, у Дорогина появилась слабая надежда, что все обойдется. Интенсивность вражеского огня заметно снизилась, и Паркер наконец начал потихоньку сдавать назад. Но у судьбы насчет янки имелись другие планы. В холл влетели сразу две ручных гранаты, и здание заметно вздрогнуло от мощного двойного взрыва. Дорогин успел спрятаться, и хлестанувший по стенам косой дождь осколков его не задел, но полковник все равно стиснул зубы и негромко застонал.