Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны - Сергей Войтиков

Петр Алексеевич Кобозев (партийные клички в Прибалтийском крае — «Фома неверующий», «Фома», «Инженер») родился 13 августа 1878 г. по старому стилю в селе Песочня графа Шереметева Рязанских уезда и губернии. Великоросс, родной язык — русский. Крестьянин, из крепостных: отец до 5-летнего возраста Петра ездил смазчиком и кондуктором поездов Московско-Рязанской (Московско-Казанской) железной дороги. Когда Петр начал самостоятельную жизнь, отец его был артельщиком Шостовской артели в Москве, а за год до смерти (1918) вернулся на железную дорогу путевым сторожем — уже в то время, когда Петр Алексеевич занимал ответственные посты наркома путей сообщения и председателя Реввоенсовета Восточного фронта. Мать — дочь дьяка — «всю жизнь занималась домашним хозяйством, имея четырех детей».

Начальное образование Кобозев получил в детском приюте, Московском и Владимирском духовных училищах и первых двух классах Московской духовной семинарии — исключен «после семинарского бунта, поступил в реальное училище И. Фидлера, известное по восстанию 1905 г.», и окончил его старшие классы. В 1898/99 г. учился в Московском высшем техническом училище, из которого был, практически как и из семинарии, исключен «за участие в студенческом движении» («сотским» 1-го курса). В 1901 г., находясь в ссылке в Прибалтике, поступил вольнослушателем в Рижский политехнический институт и окончил его в 1904 г. со званием инженер-технолога и ассистента по кафедрам гидравлики и электротехники.

Как указал П.А. Кобозев в автобиографии, «будучи в семинарии», он «познакомился с социал-демократом Александром Петровичем Алабиным, который вошел в кружок учащейся и рабочей молодежи, группировавшийся вокруг меня. Кружок наш находился под перекрестным влиянием западников в лице А.П. Алабина и славянофилов в лице тогдашнего моего учителя П.Н. Сакулина (умершего академика). Влияние Алабина победило, и наш кружок дал троих социал-демократов: меня, С.Р. Юдину и Н.И. Иванова». Кружок А.П. Алабина стал работать аккурат в год исключения П.А. Кобозева из семинарии — в апреле 1895 года.

Годом официального вступления П.А. Кобозева в партию Краснопресненский РК ВКП(б) г. Москвы признал 1898 г.[60] как год первого ареста «в связи с Московским студенческим движением и как год», когда Кобозев стал «рабочим на три года периода… исключения из высших учебных заведений». К этому времени Кобозев успел познакомиться с основной философской и в частности марксистской литературой: «Капиталом» К. Маркса, «Эрфуртской программой» К. Каутского, «Происхождением семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельса. Вступление в РСДРП в год ее основания определяло мировоззрение П.А. Кобозева как большевика и человека не только в дооктябрьское, но и в советское время.

«Причина вступления в партию ясна из вышеизложенного, — указал Кобозев в автобиографии: — полное идеологическое единство взглядов, развивавшееся одновременно у всех нас, основателей партии (курсив наш. — С.В.), на пути дальнейшего развития рабочего классового движения в России по путям западничества, марксизма, а не по путям самобытничества. Идеология эта росла и воспитывалась кругом нас и вместе с нами. Лично я, кроме того, фактически принадлежал к рабочему классу с самого раннего детства как по профессии отца — кондуктора-смазчика, так и по своему личному стажу железнодорожника-тяговика». Имел ли Кобозев право причислять себя к основателям партии — безусловно: не стоит забывать, к примеру, что I съезд Российской социал-демократической (рабочей) партии состоялся в отсутствии Г.В. Плеханова и В.И. Ленина, плясавшего от радости в ссылке в Шушенском по поводу сбора в одном месте в одно время девяти (!) представителей нескольких социал-демократических организаций. Выделенный нами курсивом фрагмент — ключевой для понимания событий, которые связаны и с «отозванием мандата» Л.Д. Троцкого и Я.М. Свердлова, представлявшим собой одновременную оплеуху «председателю ЦК РКП» и председателю Реввоенсовета Республики, и с «коррупционным делом» самого П.А. Кобозева, о котором речь впереди.

С 16-летнего возраста Кобозев начал зарабатывать на жизнь самостоятельно — уроками и чертежами, в 19 лет он стал помощником слесаря Николаевской, Орловско-Рижской железных дорог. В 1904 г. Кобозев — машинист Московско-Казанской железной дороги, для выходца из крепостных крестьян это отнюдь не мало.

П.А. Кобозев вел активную партийную работу, после раскола социал-демократии «определился как большевик-ленинец», в Риге, где он находился в тот момент, на добытые Кобозевым легальным путем средства в значительной степени велась нелегальная работа местной парторганизации. Активный участник Первой русской революции — в частности, с октября 1905 по осень 1906 г. руководитель местной военной организации: организатор убийства директора Балтийского завода Крицкого, нападений боевых дружин на оружейные магазины, прибывший с оружием из Финляндии пароход, «на банды черносотенцев-старообрядцев, громивших вместе с казаками еврейские дома и синагогу на Московском форштадте на Романовской улице».

Как указал старый большевик в автобиографии, «в период роспуска всех партийных организаций Федеративным комитетом [Латышского края] в декабре 1905 г. после Московского вооруженного восстания военная организация социал-демократического] комитета большевиков отказалась подчиниться этому постановлению и осталась на своем посту и с этого момента организовала свой орган “Голос солдата”, в состав редакционной коллегии которого входили: я, т. Мефодий-Ульрих В.Д. и Соломон — фамилию которого забыл. Кроме того, карикатуристом и поэтом был инженер Бажанов, не носивший клички. В этот период, вплоть до осени 1906 г., у меня была явка ЦК [Социал-демократии Латышского края]».

Вместе с ЦК железнодорожников Кобозев «участвовал в организации двух всеобщих ж.-д. забастовок, в организации союза инженеров и техников Рижского уезда, в организации вооруженного восстания Рижского гарнизона при полном параличе власти губернатора и начальника Рижского и Усть-Двинского крепостных гарнизонов. […] Состояние восстания в Усть-Двинской крепости продолжалось долго — до тех пор, пока не пало сопротивление всех дружин “лесных братьев” и пока [генералы] Орлов и Ранненкампф[61] (так в автобиографии. — С.В.) не вошли в Ригу и Усть-Двинск, т. е. продолжалось до созыва I Государственной думы».

Партийным «профессионалом», т. е. революционером, живущим за счет организации, Кобозев был при этом всего два-три месяца — после Объединительного съезда Латышского края, на котором «присутствовал и был оставлен в качестве ответственного военного организатора вплоть до эмиграции на Кавказ (так в автобиографии. — С.В.)».

В 1908–1910 гг. Кобозев состоял «в ЦК С[оциал]-демократии] Латышского] края, использовал фиктивную инженерную контору, созданную под его фамилией, разъездными агентами которой работали» как сам Кобозев, «так и остальные члены ЦК С[оциал]д[емократии] Лат[ышского] края, проводившие в крае партработу».