Хроники пикирующего Икаруса - Евгений Мисюрин

Я к ним, а мне в спину:

– Стой!

Ну, я человек послушный, где шёл, там и встал, мало ли. Чувствую сзади что-то за шею – клац. Рукой попробовал – опа, металлический ошейник. От него бронепровод идёт метра два длиной, а на конце маленький чёрный пультик. И пульт это держит, кто бы вы думали? Тот самый громила-следователь. Вот радость-то! Он так за верёвочку меня подёргал, как болонку на прогулке, улыбнулся, садюга… Зая ему:

– Покажи.

И тут, я подумал, что у меня голова оторвалась. Боль во всём теле, трясёт. Так и рухнул, прямо где стоял. Лежу, отдышаться не могу. С головы холодный пот градом, руки-ноги дрожат, в животе холод. И понимаю, что меня ударило электрическим током с напряжением двести девяносто один вольт. Откуда такая точность? А хрен его знает. Нейросеть, наверное. Сразу же шея зачесалась, прямо под ошейником. А Зая ещё и издевается.

– Ты будешь подходить туда, – говорит, – куда мне надо, а не куда сам захочешь. А теперь рассказывай, обо всём, что видишь.

А я уже более или менее отошёл, мандраж кончился, я даже на ноги встал почти уверенно. И тут Герасим мне прямо в мозг: «Передай мне полное управление». «А как?», спрашиваю. Стыдно признаться, но я с собственной нейросетью, как ламер с компом – «Я ничего не делал, оно само». Но ведь не признаваться же в этом, стыдно вроде как. «Что надо сделать?» спрашиваю. А он: «Просто разреши». «Ладно, отвечаю. Даю разрешение на внешнее управление искином». Сразу же онемение, ни рук, ни ног не чувствую. Глазами и то ворочать не могу. Такое ощущение, что я то ли на ручках у мамы, то ли в колыбельке. Но такой покой и нирвана, что вовсе бы не выходил из этого состояния. «Только дышать не забывай» напоминаю этому оператору аватара. «Не волнуйся, всё будет путём». Ну-ну… Но боль прошла мгновенно, на ноги поднялся даже без усилий, сами встали. А тут и голос мне снова подчиняться стал.

– Где моя девушка? – спрашиваю.

– Повторить?

Меня аж передёрнуло. Если ещё раз так шандарахнет, я могу и пальцы скрючить, причём, в прямом смысле. Этот кусок мяса с глазами гаденько так улыбнулся и снова на кнопку. А вот фигушки! У меня уже ощущения удара нет, только гладит по коже, как возле генератора Теслы. Волосы дыбом, в шее, а через секунду и по всему телу щекотка, а вот боли нет совсем. Я даже подпрыгнул от неожиданности. Ждал-то чего-то страшного.

Повернулся я к Зае.

– Где. Моя. Девушка.

Потом улыбнулся улыбкой терминатора. Ну, во всяком случае, я надеялся, что вышло похоже.

– Я же говорил, Зая, что ты совсем не знаешь физиологии инопланетян.

У той глаза стали с дуло плазменной пушки.

– Ещё!

А мне-то по фигу, всеми чувствами Герыч рулит. Наконец здоровяк не выдержал:

– Давай я ему просто голову оторву?

– Ну и зачем, – спрашиваю, – я вам без головы буду нужен?

Наконец Зая сдалась. Прямо внешне как-то опала, словно трава осенью, даже яркость макияжа вроде как уменьшилась.

– Будет тебе твоя девушка. Жди.

И кивнула кому-то в сторону. Я стою, жду. С места не двигаюсь, только рассматриваю, что вижу.

В углу примостился здоровенный, почти метр высотой металлический шар. Возле него столик, на столике обычный, совершенно домашний ноутбук, а за ним мужичок сидит. Такой, в возрасте, худой, с длинным кривым носом. И что-то там такое по клаве ёрзает, и, по-моему, вообще ничего вокруг не замечает. Точь-в-точь, как я, когда работаю. И, кстати, сам очень на одного бухгалтера похож, я их организацию когда-то обслуживал. Такой же сухарь.

Герыч мне тихонько прямо в голову:

– Судя по всему, это банк данных. Хорошо бы к нему подключиться, там может быть очень ценная информация.

И меня незаметно так, мелкими шагами к этому счетоводу подводит. Теперь уже здоровяк за нами привязанный плетётся. Хорошо, Зая не видела, вот бы крику было.

Сзади шара стоит та самя мега-бомба, что я на фотографии видел. Крышечка так же снята, а тумблер «Питание» зелёным горит. Неужели, они её взрывать собираются? Это же всей планете кирдык. Возле неё стоит какой-то тип в переливающейся рубашке и нервно так пальчиками тумблеры гладит. Блин, как бы чего случайно не нажал.

Смотрю дальше, там уже стеллажи с оборудованием пошли. На ближайших, штабелем лежат гравиплатформы. Разные, от малюсеньких, с прикроватный столик, до здоровенных, не меньше понтонов. Все по размеру расфасованы.

Следом ящики с какими-то картриджами. Отсюда не разглядеть, но стандарт явно не Содружества. Поэтому что в них, по внешнему виду не понять. Может, для медкапсулы, может, для системы жизнеобеспечения, а может вообще для принтера.

На следующем стеллаже я смог только разглядеть целый ряд различных стволов. С того места, где стоял, плохо было видно, не разобрать подробностей.

И тут входит в склад какой-то мужичок в бледно-голубом халате и толкает перед собой гравиплатформу, накрытую одеялом. Я сразу понял, кого это привезли. Герасим мне доступ к конечностям дал, хотя ощущения и зарезал почти все. Но я его понимаю, как бы от избытка эмоций я не принялся глупости творить. Так что я подбежал, да ещё так рванулся, что чуть человека-мясо за собой не уволок.

Срываю покрывало… ё-моё! Что они с моей ушастой сделали. Лежит, бедняга, голенькая, как медкапсуле. Только вся, как есть, израненная. Тело в ожогах, синяках. Ногтей на пальцах вообще ни одного. Даже уши порваны, будто крючком дёргали. Что же за сволочи такие? Как же вовремя Герасим объявился со своим сообщением:

– Антон, наблюдаю попытку проникновения на борт. Кроме того, в радиусе трёх километров концентрируются местные вооружённые силы, имеющие в составе тяжелую технику. Хорошо бы передислоцироваться.

Спасибо, друг, думаю, как удачно ты меня отвлёк. А то бы точно всё плохо кончилось. А так, вроде, на другую проблему переключился, и уже нервы отпустило. Я положил принцессе ладонь на шею, пульс пощупать, и вдруг у меня силы кончились. Как-то вот так резко, будто я аккумулятор, и меня закоротило. Упал прямо перед гравитележкой, ни дышать, ни моргать не могу. Хорошо, сердце биться не перестало. Только через минуту и отдышался. И то, только когда Герасим снова подключился, и какие-то резервы в моём организме открыл. Ну, или, может, стимулировал что, я не спрашивал.

Смотрю, а Тавадиэль задышала. Нет, у неё и раньше дыхание было, но какое-то слабое, чуть заметное. А сейчас выровнялось. Не идеал, конечно, да и всё остальное никуда не делось, ни ожоги, ни раны. Но ведь дышит. Да и сам я отошёл, поднялся, рукой своим конвоирам помахал, мол, всё в норме, не грузитесь. И только тогда услышал, что Герасим уже который раз мне свой рассказ про передислокацию повторяет.

– Что с горючим? – спрашиваю его мыслеречью, чтобы кому не следует не слышали.

– Маловато. Часа четыре работы маневровых, не больше.

– Тогда подержись на месте ещё немного. Сейчас я по складу пороюсь, а там что-нибудь придумаю.