Секреты прошлого - Кэти Келли

Ти-Джей часто поглядывал на Фей, и она замечала это, чувствовала, что нравится ему, и это ей льстило. В клубе нередко появлялись девушки из колледжа, которые пытались привлечь к себе внимание Ти-Джея, но парень словно не замечал этого. Фей давно стала своей в клубе, привыкла к тяжелому дыму табака и травки, висевшему в помещении. Клуб стал для нее вторым домом.

— Сильвер, детка, — как-то сказал ей Ти-Джей, — твое фото стоит повесить на двери заведения — так часто ты тут бываешь.

Он звал ее Сильвер, как и все остальные в клубе. Серебристая, Сильвер… отличный псевдоним для той, чьи волосы отливают серебром в свете софитов, думала Фей с гордостью. Ей нравилось новое имя.

В клубе играли рок, и низкое уханье басов давно стало привычным звуковым фоном для ушей Фей Рид. Иногда в клубе на набережной выступали довольно известные группы вроде «Стоунз», фаворита Ти-Джея. Фей тоже любила «Роллингов», их песни проникали в самую душу, были полны боли, нежности, любовного экстаза, а голос Мика, казалось, звучал только для Фей.

— На, затянись… — Ти-Джей протянул ей толстый косяк. — Тебе понравится. — Он прижимал Фей к себе, его ладонь поглаживала и сжимала ее грудь под тонкой майкой. Тем самым Ти-Джей словно показывал остальным мужчинам в заведении, что красотка принадлежит только ему.

Так Фей впервые попробовала травку. Ею овладело странное ощущение: она, студентка колледжа, лучшая ученица школы, сидит в прокуренном баре и затягивается здоровенным косяком. Тяжелый, острый запах щекотал ноздри, горло нещадно драл дым, проникая в легкие и заставляя кашлять. Запретный плод, сладкий дурман…

Эффект проявился незамедлительно. Фей встала и пошла танцевать, а Ти-Джей остался за столиком потягивать свой «Джек Дэниелс» и смотреть на ее слегка заторможенные движения. На губах Фей играла блаженная улыбка, ладони гладили тело.

Чуть позже Ти-Джей отправил Фей за напитками.

— Мария, сделай четыре порции виски, «Коук» и три двойных водки безо льда, — сказала она барменше.

В тот вечер за стойкой была Мария, грузная дама лет сорока или чуть больше. У нее были пережженные волосы рыжего цвета с вечным начесом и рот заядлой курильщицы со множеством морщинок. В черных джинсах и подростковой футболочке, с татуировкой в виде бабочки на плече, она не выглядела так, словно годилась Фей в матери, но говорила с девушкой так, словно лично произвела ее на свет.

— Милая, ну зачем тебе все это? — спросила Мария, разливая напитки по рюмкам. — Ведь ты не такая, как они. Тебе сколько? Девятнадцать? Двадцать? Это место не для тебя.

— Почему же? — с вызовом спросила Фей.

— Тот парень пользуется тобой, неужто не ясно? Они смеются над тобой, милая. — Мария видела, как в глазах Фей мелькнуло недоверие. — Я волнуюсь за тебя. Это не твой мир, не твоя компания. Беги, пока не поздно.

— Вы не правы, — процедила Фей. — Никто мной не пользуется.

Мария наклонилась ближе:

— Ты знаешь, что они зовут тебя Сильвер?

— Конечно. Дело в моих волосах. — Фей тряхнула гривой и улыбнулась.

— Нет, — печально покачала головой Мария. — У Ти-Джея был старый седан, который давно покоится на свалке. Он звал его Сильвер. Тебя зовут точно так же, потому что он на тебе ездит. Он объездил тебя, милая. Сел и ножки свесил…

— Что такое, Сильвер? Ты не рада меня видеть? — спросил Ти-Джей, когда Фей с отсутствующим взглядом вернулась к столику. Ему не нравилось, когда о нем забывали. Исключение составляли те, кто был укурен в хлам, потому что на укуренных торчков Ти-Джею было плевать.

— Все нормально. — Фей натянуто улыбнулась, выпила половину порции водки и протянула руку за косяком. На душе у нее было паршиво.

Следующее утро началось с тяжелого похмелья. Фей села в постели и огляделась. Вокруг нее были спящие люди, множество людей. Кто-то спал рядом, кто-то лежал вповалку на полу. Спертый воздух пропитался кислым табачным дымом, повсюду валялись пустые бутылки и горы окурков. На Фей была майка, кроссовки оказались на месте, зато джинсов не было.

Она подтянула колени к подбородку, пытаясь унять дрожь. Где-то в соседней комнате играла композиция Джимми Шелтера, но никто ее не слушал.

Вот что значит быть объезженной Ти-Джеем.

Один из парней, калачиком свернувшийся на полу, приподнял голову.

— Привет, Сильвер. Покатаемся? — невнятно промычал он. Голова с низким стуком ударилась о ковер, парень захрапел.

Сильвер… Все, кроме Фей, знали, что означает ее прозвище. Старая железная развалюха, гниющая на свалке. Кобылка, которую объездили.

Хватило одного слова, чтобы разрушить все надежды и чаяния Фей Рид.

Она с трудом помнила, чем закончился вчерашний день. Кажется, они с Ти-Джеем занимались сексом… Фей поморщилась.

Точно! Они трахались прямо на кухонном столе, а вокруг ходили люди, толпы людей. И никому не было до них дела. Угол холодильника с силой упирался Фей в спину, и с каждым толчком давление усиливалось.

Новый мир, полный ярких красок, свободный от условностей, особенный. Кошмарный морок, иллюзия, подменившая собой реальность. С ней, Фей Рид, студенткой колледжа, умницей и красавицей, обращались словно с вещью, а она позволяла этому происходить, даже приветствовала такое отношение с восторгом.

На душе у Фей было так гадко, что ее едва не вырвало. Она соскользнула с постели и принялась искать джинсы. Ти-Джея нигде не было — должно быть, развлекался с очередной дурехой.

Никто и не заметил, как Фей открыла входную дверь и вышла за порог.

— Оказалось, что я беременна. — Фей подняла несчастный взгляд на Кристи и Мэгги. Те сочувственно покачали головами; собаки, устроившиеся под столом, заскулили. — Наверное, это случилось той ночью, когда я прозрела, не знаю. Ребенок был зачат на кухонном столе, посреди толпы незнакомых людей… гадость и стыд… — Фей вытерла слезы. — Незамужняя и беременная… не могла же я пойти к Ти-Джею и заявить, что жду ребенка. «Когда покупаем коляску, папочка? Ты готов не спать ночами?» — Она горько усмехнулась. — В общем, я бросила колледж и вернулась домой. Моя добрая мать приняла меня без лишних слов, заботилась и обо мне, и, позже, о внучке. Она сидела с маленькой Эмбер, а я работала в три смены. Стояла за барной стойкой, принимала заказы в «Макдоналдсе», мыла там же полы. Я так тщательно их мыла, что можно было есть бургеры прямо с пола, верите?

— А что потом? — тихо спросила Кристи.

— Наконец мне повезло, я получила приличную работу, и мы с Эмбер переехали на Саммер-стрит. Я хотела начать жизнь с чистого листа, но… в этом месте есть что-то безнадежное, вы не находите? Я с самого начала это почувствовала. — Фей заглянула в лицо Кристи, а потом Мэгги. — И все равно я надеялась, что жизнь наладится. Я решила стать другим человеком, матерью, которой можно гордиться. Моя история… прежде я никому не рассказывала о своем прошлом. Даже матери я ничего не говорила об отце Эмбер. Мне было слишком гадко и стыдно вспоминать об этом человеке. Мать всю жизнь трудилась, желая нам лучшей доли, и брат оправдал ее надежды, а я… целый год прожила в алкогольном угаре, спала с негодяем, которому было на меня плевать, забеременела после косяка с травкой. Какой дурой я была, Господи!