Кодекс надежды - Наталья Александрова

Надежда вошла во двор и огляделась.

Ничего похожего на редакцию газеты в этом дворе не было – обычный питерский двор, посредине – крошечный скверик с парой чахлых деревьев и двумя скамейками, на одной из которых дремал старичок в бежевой панаме, да несколько самых обычных жилых подъездов. Возле ног старичка копошился в пожухлой траве маленький жизнерадостный песик популярной породы йоркширский терьер.

Надежда остановилась в растерянности неподалеку от скамейки. Йорк бросил палочку, с которой играл, подбежал к Надежде и громко тявкнул, видимо, предлагая поиграть.

– Какой ты симпатичный! – умилилась Надежда. – Я бы с тобой с большим удовольствием поиграла, но мне сейчас некогда. У меня здесь, видишь ли, важное дело. Может быть, ты мне подскажешь, где эта чертова редакция?

– Он не подскажет, – ответил за своего любимца старичок, приоткрыв один глаз, – я подскажу. Если вам нужен «Сплетник», то это вон в том угловом подъезде. Войдете внутрь и увидите звонок с надписью: «ПС». Нажмите – может быть, вам откроют.

– Может быть? – переспросила Надежда. – А может, и нет?

– Это уж как повезет! – ответил старичок. – Только не говорите, что вас навел Сиволапов.

– Сиволапов? – удивилась Надежда. – А кто такой Сиволапов?

– Сиволапов – это я, – и старичок снова закрыл глаза.

Под разочарованным взглядом песика Надежда вошла в подъезд и действительно увидела справа еще одну дверь, на которой имелся звонок с табличкой «ПС», что, несомненно, обозначало название газеты «Петербургский сплетник».

Надежда нажала кнопку звонка. Почти сразу из динамика над ее головой раздался прокуренный женский голос:

– Артур, ты, что ли?

– Угу… – ответила Надежда как можно более невнятно.

– Сколько можно ждать! – донеслось из динамика, после чего замок щелкнул и дверь открылась.

Надежда вошла внутрь.

За дверью обнаружился длинный полутемный коридор, вдоль стен которого громоздились стопки газет. Над этими стопками склонилась веснушчатая коротко стриженная девица. Оглянувшись на Надежду, она проговорила знакомым уже прокуренным голосом:

– Вы не Артур!

– Удивительно точное замечание!

– А где же Артур?

– Вот чего не знаю, того не знаю.

– А вы кто?

– Лебедева, – честно ответила Надежда.

– Какая Лебедева? Из комитета по этике?

– Да нет вроде бы. Я просто Лебедева.

– И что вам нужно, просто Лебедева? Вас, случайно, не Сиволапов прислал?

– Нет, к Сиволапову я не имею никакого отношения.

– Тогда, значит, вы униженная и оскорбленная?

– Это в каком же смысле?

– В самом прямом! К нам часто прорываются те, кого обидела какая-то публикация в газете, и требуют компенсации морального вреда. И грозят физическим насилием.

– Нет, обо мне в вашей газете, к счастью, ничего не писали. Я ищу вашу сотрудницу Лилю Путову.

– Лилипутову? – девица подняла на Надежду заинтересованный взгляд. – Лилипутова – не сотрудница, она фрилансер.

– Ну, мне вообще-то без разницы. Мне бы ее просто найти. У меня к ней дело. Важное.

– Анатолий! – неожиданно гаркнула стриженая девица в полуоткрытую дверь. – Ты сегодня Лилипутову не видел?

– А кто ее спрашивает? – отозвался из-за двери мужской голос.

– Женщина какая-то!

– Униженная и оскорбленная?

– Вроде нет!

– От Сиволапова?

– Говорит, что нет.

– Ладно, я сама поговорю с Анатолием, – предложила Надежда, – а то что вы через меня перекрикиваетесь, как будто я речка.

С этими словами Надежда вошла в дверь.

За этой дверью обнаружилось небольшое помещение, почти полностью заваленное грудами газет. В глубине этого помещения за письменным столом, тоже заваленным газетами, сидел маленький человечек с огромной лохматой шевелюрой.

– Это вы ищете Лилипутову? – осведомился этот человечек, внимательно оглядев Надежду. – Чем она вас обидела? Оклеветала вас в статье?

– Ровно ничем, – честно ответила Надежда. – Наоборот, мы с ней, можно сказать, старые друзья. В смысле подруги. И мне нужно ее просто расспросить по поводу одной ее публикации. А для начала – просто узнать, где она.

– Ну, если так, тогда ладно. Она сейчас на открытии театрального фестиваля «Золотая папильотка». Это во дворце князей Беломорско-Балтийских, на Дворянской улице.

– Где находится этот дворец, я знаю, – сухо проговорила Надежда, – всю жизнь в этом городе прожила, но туда ведь, наверное, всех подряд не пускают?

– Конечно, не пускают. Лилипутова туда пошла как наш официальный представитель. А вас туда точно не пустят.

– Не пустят! – вздохнула Надежда. – А что это за документ у вас на стене висит?

– Ах, это! – Анатолий оживился, выкатился из-за стола и подкатился к стене, на которой действительно висел красиво отпечатанный диплом в позолоченной рамочке. – Это диплом, который наша газета получила на региональном конкурсе средств массовой информации «Слухи и сплетни». Правда, диплом только третьей степени, но все равно, это очень большая честь…

Надежда Николаевна его не слушала: она воспользовалась тем, что отвлекла Анатолия, и незаметно стащила с его стола бейдж, на котором было крупными буквами напечатано «Пресса» и буквами поменьше – название газеты «Петербургский сплетник». Внизу, совсем маленькими буковками, было добавлено: «А. Приходько. Заместитель главного редактора».