Ночная тень. Книга 1. Загадки негатива - Еша Шейка

— Смотри, что откопал, — Хейли передал другу что-то в ярко-красной пачке. — Только попробуй не съешь.

Адам смутился и открыл пачку. Аппетитный запах свежей выпечки и аромат, похожий на нечто между ванилью, карамелью и шоколадом, закружил голову. Это была круглая булочка с печатью в виде силуэта птички. Уже стало традицией украшать этими печатями булочки с тирдерией. Именно этот сладкий тростник, растущий у берегов пресных водоёмов, срывают ласточки-решмички и украшают им свои норки, чтобы в брачный сезон запахом привлекать партнёра. Поэтому символом такого десерта стали ласточки-решмички.

— Откуда? Они ведь… такие дорогие.

— Ты перед этой вкуснятиной ещё и говорить что-то в состоянии? — Скай усмехнулся. — Я бы на твоём месте ничего не спрашивал.

Алеан разломал булочку напополам и отдал вторую половину Хейли. Затем откусил. И, чуть не взвизгнув от удовольствия, уже не смог оторваться от десерта. Это больше похоже на бисквит, очень-очень мягкий сыроватый бисквит, такой сладкий, пропитанный сиропом тирдерии.

Скай хихикал, наблюдая, с каким счастьем друг уплетает угощение.

— Куда торопишься, подавишься же!

— Откуда ты достал это? — Адам с благодарностью взглянул на Хейли. — Опять стащил из какого-нибудь ларька?

— Ну, слушай, чтобы ты набрал пару килограмм, я хоть всю пекарню ограблю. Мало тебе было обмороков на школьных линейках?

— Только не увлекайся, ладно? Вдруг тебя полиция поймает.

— Ха, из-за булочки? Эти полицейские так разбухли, что, отдай им эту булочку, они тебя с награждением отпустят.

Парни рассмеялись. Шутка смешная, ситуация страшная. Коррупция в южной части процветает не хуже, чем в западной. На прошлой неделе один из заместителей мэра южной части сбил одноклассницу Адама. Девочка погибла. Но стоило дать громадную взятку, все обвинения были сняты. Мол: сама на дорогу выскочила.

— Как пятно? — тихо спросил Скай.

Алеан осторожно коснулся шеи.

— Почти не болит. Болит только когда…

Пятно на шее жутко изнывало, когда Адам прятался в комнате, чтобы родители не увидели слёз. Или когда едкая ненависть к школьным задирам брала вверх, и Алеан, скрывшись ото всех, начинал рвать свои тетради, это его всегда успокаивало.

— Я понял, — кивнул Хейли и подбадривающе взъерошил другу волосы. — Не достают пока?

— Пока нет. Кажется, ты их распугал.

— А как же. Я — то ещё пугало.

Адам прыснул. Правда он до сих пор не понимал, каким образом Скай заставил задир заткнуться.

— Как ты их приструнил?

— Своей обаятельностью.

— Ну правда! Я от любопытства уснуть не смогу, — Алеан уставился на Хейли пытливым взглядом.

Друг вздохнул.

— Просто показал им, что под чёлкой.

Раньше Адам думал, что чёлка, скрывающая правый глаз Ская — просто часть имиджа.

— Можно мне посмотреть? — промолвил Алеан, хотя и сам понимал, что Хейли не согласится.

— Неа. Я же говорил, если я открою свой правый глаз, всё живое передо мной испепелится.

На этот раз Адам даже не улыбнулся. Друг лишь пожал плечами.

— Я не собираюсь травмировать тебя такими вещами, выдрёныш. Забудь об этом, окей?

Алеан вновь перевёл взгляд на горы. Ему показалось, или небо потемнело?

— Я волнуюсь за тебя. Ты же мой лучший друг.

— С чего бы?

Эта фраза оглушила сильнее выстрела. А за ней громом раздались крики, улицы наполнились паникующими людьми. Негативный дым паром прорывался из-под асфальта. Здания рушились, из обломков вылетали чёрные тени.

И вот им шестнадцать, у обоих пистолеты в руках. И не водные, которыми в беззаботные летние дни они любили сбивать со скамейки мишени, а настоящие, со смертоносными пулями, и мишенями теперь будут не бутылки от лимонада.

Адам обречённо смотрел на друга. Или уже на врага?

— Мы ведь оба предали друг друга, — сказал Скай, перед тем, как на них обоих набросились тени. Всё исчезло.

Парень лежал на холодных камнях, объятый чёрным туманом. Туннель, казалось, не имел конца, а если и имел, то прямо в бездну негатива. Перед глазами не было ничего, только едва проникающий сквозь пелену свет фонарика. Боль порой кричала эхом, и тут же утихала, словно затерявшись в жутких лабиринтах пещеры. Странная пустота окутывала недолго, скоро в неё ворвался милый детский голос.

— Братик! Хватит лежать, родители уже несколько минут зовут тебя к ужину.

Через силу Адам сел на колени. Перед ним стояла девочка. Русые кудряшки забавно запутались в хохолок на затылке, Адаму часто приходилось их расчёсывать и укладывать. Большие карие глаза блестели, даже тёмный туман не застилал их сияние. Парень прекрасно помнил, она выглядела точно так же, такой же счастливой и крохотной, ей только-только исполнилось шесть. Смерть забрала её слишком рано.

— Синди, — прошептал Адам и рефлекторно потянулся к сестрёнке, чтобы рукой расчесать кудряшки.

И тут же отстранился. Это ведь неправда. Синди умерла два года назад. Если сейчас парень дотронется до галлюцинации, она исчезнет навсегда. Хоть бы чуть-чуть, совсем немножечко посмотреть на сестру, поговорить с ней. Как назло, в голову ничего не шло. Вместо этого глаза опять наполнились слезами.

— Адам, ты чего? — Синди обеспокоенно присела рядом. — У тебя что-то болит? Позвать маму? Она врача вызовет.

Сестрёнка улыбнулась и развела руки в стороны.

— Хочешь обняться? Давай же, ты ведь любишь обнимашки!

— Синди, — дрожащим голосом повторил парень. — Я скучаю.

Так не должно продолжаться. Алеан с трудом поднялся и, тяжело дыша и не видя ничего перед собой, продолжил идти. Он слышал, как сестра зовёт его и, кажется, начинает плакать. Было мучительно больно игнорировать её. Но всё это ловушка негатива, заставить человека по собственной воле остаться в чёрных щупальцах.

— Всё хорошо, сынок?

Парень дрогнул и всё же остановился. Нет… Нет, только не это… Он повернул голову.

Мама как обычно выглядела немного уставшей, но это нисколько не убавляло её красоты, которой отец часто посвящал свои стихи. Длинные русые волосы слабо заплетены в хвостик, у папы была привычка игриво накручивать их на кулак. Заботливые глаза по цвету были голубыми, настоящая диковинка в семье Алеанов, ведь у остальных глаза были карими.

— Ты не заболел? Хочешь немного отдохнуть? Ты, должно быть, сильно утомился. Год выдался трудным, да, — она поддерживающе улыбнулась. — Я приготовлю шоколадные кексы, хочешь? Знаю, ты их любишь.

Парень приказал себе идти дальше, боясь кинуться маме в объятия. Жестоко, как жестоко заигрывает негатив с пленником. Не прошло и минуты, как его вновь окликнул знакомый голос.

— Как дела в школе, дружок? Представляю, какая у вас там напряжёнка, конец года всё-таки.

И вновь Адам остановился, смотря на родного человека. Отец был с такой же причёской, как и в день смерти. Причёска —