Тигрица - Дженнифер Блейк

— Скажи это своему деду, — с неожиданным вызовом сказала Арлетта.

Джессика чуть заметно приподняла брови.

— Мне кажется, он вряд ли будет возражать, — миролюбиво заметила она.

Пришел черед Арлетты удивляться.

— Потому, что он сам женился на женщине, которая ему во внучки годится? Если ты так думаешь, то очень ошибаешься… Кстати, кто рассказал тебе об этом?

— Я не помню, — небрежно отозвалась Джессика. Ей очень не хотелось, чтобы Арлетта выговаривала Мими Тесс за болтливость, тем более что старая женщина скорее всего уже напрочь обо всем забыла. — Кроме того, в наше время завести себе молодого любовника не считается зазорным, не так ли? Должно быть, очень приятно наблюдать, как он, гм-м… взрослеет вместе с тобой.

— Какие отвратительные мысли приходят тебе в голову! — с возмущением сказала Арлетта, глубоко затягиваясь сигаретой, но Джессика заметила, что мать так и не ответила на ее вопрос.

День постепенно склонялся к вечеру, и небо становилось все темнее. В саду стояла полная тишина, какая бывает только перед грозой, но из плотных, свинцово-серых облаков до сих пор не упало ни одной капли.

Ник и Рафаэль вернулись из своей экспедиции по окрестностям, и к ним подошел Кейл. Все трое некоторое время стояли на дорожке под самой верандой, обсуждая старую колониальную усадьбу в Ресифе, где родился Кастеляр. Вскоре Кейл попрощался и ушел, сославшись на необходимость подготовить «Голубую Чайку IV» к обещанному на завтра шторму. Арлетта тоже не стала задерживаться. Заявив, что должна вернуться в Новый Орлеан до дождя, она удалилась, развязно виляя бедрами. Что до Ника, то он даже не дал себе труда выдумать какой-то предлог. Махнув в знак прощания рукой, он забрался в свой пикап и был таков.

Джессика рассчитывала, что Кастеляр последует их примеру. Она надеялась на это, потому что ей необходимо было поговорить с дедом, но Рафаэль остался. Вернувшись на веранду, он совершенно по-хозяйски расположился в кресле-качалке и принялся развлекать Мадлен описаниями бразильских пляжей и многотысячных толп туристов, которые появлялись на них в разгар купального сезона.

Поддерживать этот разговор Джессике не хотелось, поэтому она сидела молча, вполуха прислушиваясь к рассказу Кастеляра и дожидаясь, пока проснется дед. Прошло, однако, еще минут двадцать, прежде чем из дома показалась Крессида и знаком показала Джессике, что старый Клод Фрейзер ждет ее.

— Все разъехались? — заговорщическим шепотом осведомился дед, когда Джессика вошла в спальню, где он сидел у окна в своем инвалидном кресле.

— Все, за исключением твоего гостя. Разумеется, Мадлен тоже осталась, хотя она и говорила что-то насчет того, что хочет съездить в Лейк-Чарльз.

Плотно закрыв за собой входную дверь, Джессика прошла в комнату. Передвигаться по ней было не легче, чем идти по минному полю, поскольку старик требовал, чтобы все необходимое — очки, кувшин с водой для умывания, кипы журналов и газет и даже маленький портативный компьютер — постоянно находилось у него под рукой. Все это было расставлено по маленьким столикам на колесах, которые сгрудились в центре комнаты, словно овцы на водопое.

— Я сам просил Кастеляра остаться, — сказал дед. — Тебе придется поговорить с ним.

— Мне? О чем?! — удивилась Джессика, останавливаясь перед коляской деда.

— Он хотел кое-что тебе сказать. — Старик произнес эти слова небрежно, пожалуй — слишком небрежно. — Тебе известно, что некий Холивелл из «Гольфстрим Эйр» уже некоторое время осаждает банк, пытаясь вынюхать все о нашем финансовом положении?

— Холивелл приходил ко мне в офис в понедельник, но он даже не намекнул…

— Почему ты ничего не сообщила мне?

— В этом не было необходимости, поскольку я все равно не могла сказать ему ничего конкретного.

— Ты что, считаешь меня совершенной развалиной? — немедленно взъярился старик, и его лицо приобрело пугающий синевато-пунцовый оттенок. — Или, может быть, это ты выжила из ума? Я обязательно должен был знать об этом! Холивелл и Кастеляр — это разного поля ягоды. «Гольфстрим Эйр» никогда не вела честную игру, а ее владелец пытается вставлять нам палки в колеса с тех самых пор, как он зарегистрировал свои два вертолета и назвал их транспортной компанией. Если бы я знал, что он снова появился на нашем горизонте, я бы…

— Мне очень жаль, дед, — сказала Джессика, беря сухую, жилистую руку старика в свои ладони. — Пожалуйста, не волнуйся. Дело не стоит того, честное слово, не стоит!

Старик несколько раз глубоко вздохнул, глядя прямо на нее. Его грудь поднималась и опускалась, а в легких что-то сипело и клокотало. Наконец он несильно пожал ей пальцы.

— Ну хорошо, — промолвил Клод Фрейзер. — Ты не знала, а я не предупредил тебя. Впрочем, теперь это не важно. Я решил принять предложение Кастеляра. Если, конечно, ты не возражаешь.

Джессика вздрогнула от удивления. Дед объявил о своем решении спокойно и легко, но она почему-то никакого спокойствия не чувствовала.

— Если я не возражаю? — медленно, с расстановкой повторила она. — Но при чем тут я? Это твоя компания, твой бизнес! Ты можешь поступать с ними, как тебе заблагорассудится.

— Нет, не могу, — желчно возразил Клод Фрейзер, выдергивая ладонь из рук Джессики. — Я больше не могу управлять этой чертовой фирмой и не могу заставить этого кретина Гадденса посмотреть правде в глаза!

— Но ты же можешь вернуться! Ты обязательно вернешься. Вот увидишь, пройдет совсем немного времени, ты окрепнешь, и тогда…

Дед так посмотрел на Джессику, что она невольно замолчала.

— Я так не думаю, — медленно сказал он. — Как бы там ни было, сейчас самое время забросить все дела и уделить хоть немного времени Мадлен. Пока я еще жив… Помолчи! — властно приказал он, увидев, что Джессика собирается что-то возразить. — Единственное, о чем я еще должен позаботиться, это о тебе и о том, чтобы спасти хотя бы часть того, что я создавал, строил все эти годы. Это вплотную подводит нас к тому, с чего мы начали — к предложению Кастеляра.

Джессика видела, что спорить с дедом сейчас нет никакого смысла — он просто выйдет из себя и не станет ее слушать. Раздумывая о предложении Кастеляра, который потребовал, чтобы она стала главным исполнительным директором фирмы, она спросила:

— Чего же он хочет?

— Он хочет заключить брачный союз.

Брови Джессики недоуменно поползли вверх.

— Что?

— Ты слышала, что я сказал. — Взгляд его выцветших глаз в ожидании остановился на ее лице. — Что скажете, мисс?

— Должно быть, ты не так его понял. «Брачный союз» — это просто жаргон, способ говорить о поглощении одной фирмы другой, не называя вещи своими именами. Хотя как ни называй… В начале этой недели я встречалась с Рафаэлем, и он предлагал мне высокий пост в КМК, но все зависело от того, согласишься ли ты на его предложение. — Теперь Джессика почувствовала гнев, и кровь быстрее потекла по ее жилам. Она не могла поверить, что этот наглый, самоуверенный бразильский донжуан осмелился говорить с ее дедом после того, как она предупредила его о возможных последствиях. Но еще более невероятным ей казалось то обстоятельство, что Клод Фрейзер, похоже, был весьма доволен неожиданным поворотом дела.