Пруд двух лун - Кейт Форсит

Они подошли к темной винтовой лестнице и начали подниматься вверх. В темноте бешено метались тени и слышалось шумное пыхтение Латифы. Лестница привела их в круглую башню, и они очутились в теплом сумраке. На каждом витке лестницы было высокое окно, а напротив него — старинная дверь с грязным и покрытым паутиной замком. Сначала сквозь стрельчатые окна были видны лишь серые стены и крыши, незнакомые Изабо даже после всех тех недель, что она исследовала дворец. Потом они поднялись над зданием, стоявшим перед башней, и Изабо разглядела темные леса Равеншо. Через несколько витков она начала различать за остроконечной крышей дворца проблески залива. С каждым поворотом вид становился все более широким и великолепным.

На вершине башни оказалась небольшая комнатка с огромными арочными окнами, большими по высоте, чем сама Изабо, открытыми воздуху. В амбразурах засвистел ветер, он принялся играть завязками чепца Изабо и взметнул вверх ее фартук.

Открывавшийся вид заставил ее вскрикнуть от восторга, ибо за Бертфэйном расстилалось море. За ними садилось солнце, и башня отбрасывала длинную тень на крышу дворца. Вода казалась фиолетово-голубой дымкой, закат раскрашивал острова в цвета пламени. Из другого окна местность казалась утопающей в океане бархатистых абрикосовых сумерек, в котором там и сям уже начинали зажигаться крошечные искорки огней. Четыре высоких подсвечника стояли в четырех углах комнаты, указывая стороны света.

— Зачем мы сюда забрались? — спросила Изабо.

— Сегодня же Купальская Ночь, девочка, ты же знаешь это? Мы, члены Шабаша, всегда стараемся собраться вместе, когда удается, а это одно из наших тайных мест. Ни одно из дворцовых окон не выходит на Башню, а в лесу нет никого, кто мог бы увидеть наши огни. По крайней мере, мы на это надеемся. Этот дворец построили на месте куда более древнего замка, где когда-то жил клан Мак-Бреннов. Родственник Ри позволил ему занять дворец, когда Ри решил перевести двор из Лукерсирея. В былые времена здесь совершали множество магических ритуалов, и дверь оплетена отвращающими чарами, которые отведут отсюда людей, которые могут захотеть пробраться сюда. Очень немногие догадываются о том, что здесь вообще что-то есть, несмотря на то, что это место хорошо видно с залива.

— Я очень надеялась и планировала совершить Купальские обряды и в этом году, но, когда вокруг столько людей, это действительно опасно! И все же Эйя не оставляет нас, ибо Банри в постели, будь благословенно ее дитя, а эта ее кошмарная служанка ушла в город. На причалах начались волнения, а Ри слишком слаб и болен, чтобы заняться этим. Поэтому я не могла упустить такой шанс. Мы должны использовать всплеск Силы и соединить Ключ. Еще месяц или даже больше нам не представится такой отличной возможности, и я не могу позволить ей ускользнуть, пусть нам и очень важно не подвергать Ключ опасности.

— Что ты называешь Ключом? — спросила Изабо.

Латифа раздраженно прищелкнула языком.

— По правде говоря, Изабо, временами я думаю, что ты просто дурочка! Мегэн что, ничему тебя не учила? Ключ — это священный символ Шабаша, круг и гексаграмма. Он находится у Хранительницы Ключа, самой могущественной ведьмы в Шабаше.

— Ой, да, я это помню...

— Ну, надо надеяться! Что, как ты думаешь, ты несла сюда все эти месяцы?

— Я несла Ключ? Ключ Хранительницы? Нет!

— Неужели Мегэн ничего тебе не сказала? По правде, она просто одержима секретностью. Я все время это забываю. Да, ты несла Ключ, или, правильнее, его часть. У меня вторая, а у Ишбель Крылатой — третья. Понимаешь, Мегэн разломила Ключ на три части...

Изабо припомнила загадочные слова слепого провидца Йорга. Он сказал, что она «несет ключ, который разомкнет цепи, связывающие нас». Потом Селестина тоже говорила ей о каком-то ключе. Она сказала, что Мегэн заперла Лодестар Ключом, без которого его нельзя освободить. Она сказала, что сила Лодестара истощается. Его нужно держать в руках и прикасаться к нему, питать и расходовать его Силу, а он лежит во мраке и пустоте, сказала Селестина. И если его найдут и используют в Самайн, тогда воистину все спасется или сдастся...

Известие о том, что она несла часть Ключа, неожиданно открыло Изабо глаза на очень многое. Как только этот крошечный кусочек головоломки встал на свое место, за ним последовало и множество других. Время придет в Самайн...

Латифа опустилась на колени на пол крошечной башенной комнатенки и вытащила из вместительного кармана своего фартука знакомый Изабо маленький черный мешочек. Изабо вскрикнула от радости, и у нее просто пальцы зачесались от желания схватить талисман. Каким-то образом он превратился в часть ее самой. Из-за его утраты, точно так же, как и из-за утраты пальцев, эти несколько последних месяцев Изабо чувствовала, как будто жива лишь наполовину.

Кроме того, Латифа извлекла из кармана кинжал, связку свечей, пучок каких-то трав и мешочек с солью. Она осторожно вытащила из подсвечников старые огарки, темно-зеленые и остро пахнущие лавром и можжевельником, так что Изабо сразу поняла, что их зажигали в Бельтайн. Старая кухарка заменила их высокими белыми свечами, благоухавшими драгоценными душистыми маслами — из розмарина, дягиля и левкоя, — для исцеления, освящения, укрепления душевных сил и защиты от зла. Изабо удивил этот набор — обычно Купальские свечи делали с лавандой и розой для любовных чар и гадании. Но Латифа куда больше Изабо знала о свечной магии, поэтому девушка ничего не сказала.

Услышав звук шагов, Изабо напряглась. Двигаясь с необычайной для женщины ее комплекции быстротой, Латифа в несколько прыжков очутилась у лестницы и пристально пригляделась.

— Туариса, ну наконец-то! — воскликнула она. — Я уже начала волноваться.

Главная ткачиха и швея дворца, Туариса была высокой худой женщиной с густыми каштановыми волосами, собранными на затылке в небрежный пучок. Изабо уже несколько раз встречалась с ней. В руке у женщины было ведро воды.

— Волноваться незачем, — сказала она. — Мне очень трудно подниматься, но я всегда справляюсь с этим.

Изабо почувствовала неловкость, поскольку не знала, как себя вести и что говорить.

— Добрый вечер, Рыжая. Рада видеть, что стряпня Латифы помогла нарастить немного мяса на твои кости.

Прежде чем Изабо нашлась, что ответить, до них донеслось чье-то тяжелое дыхание и медленные шаги. Изабо ахнула, увидев пришельца, пытающегося отдышаться после тяжелого подъема по крутой лестнице. Это был Риордан Кривоногий. От него пахло конюшней, а к куртке прилипла солома. Он подмигнул ей, снял берет перед Латифой и Туарисой и положил на пол свой посох. Изабо часто видела, как он опирался на него, задумчиво стоя в огороде, но ей никогда и в голову не приходило, что это может быть колдовской посох. Это была суковатая ветка орешника, отполированная и натертая маслом до теплого блеска и увенчанная деревянной шишкой, за долгие годы отполированной руками старого колдуна до сияющего глянца.

— Очень рад видеть тебя, Рыжая, и вас, Латифа и Туариса. Нелегко мне было добраться сюда, в коридорах не протолкнуться, а три ваших лакея решили встать у меня на пути. — Он подмигнул Изабо и негромко добавил: — Конюхов не пускают во дворец, как вам хорошо известно.