Проклятие ледяной горы - Антти Джокинен

– Нет! – вновь прокричала Калматар и опять топнула. Новая глыба оторвалась от свода и полетела прямо в Николаса.

– Вспомни Овтамо! – крикнул ему Вяйнямейнен, удерживая рвущегося из рук Вирная. – Вспомни свое испытание!

Трон Калматар источал насколько яркий свет, что ослепил Николаса, но на его губах взыграла победоносная улыбка, когда он вспомнил пролетавшие мимо него в лесу Овтамо деревья и валуны и понял, что имеет в виду Вяйнямейнен. И тогда Николас зажмурился, зажал в руке нож и бросился на Калматар.

– Нет! – визжала Калматар, топая ногами, исходя яростью и разбрасывая по зале вокруг себя невидимые молнии.

С грохотом вокруг падали сталактиты и сосульки. Уворачиваясь от них, Николас скользил, перешагивал, отпрыгивал в сторону – двигался вперед. Падая, они разлетались на тысячи осколков, но каким-то чудом Николасу удалось выйти невредимым.

Несколько прыжков – и Николас преодолел лестницу к трону Калматар, и тут же гигантская сосулька расколола ступеньки на части. Николас бросился прямиком к беснующейся в ярости Калматар, которая вдруг озадаченно уставилась на поднимающегося к ней Николаса.

И когда Калматар кинулась к трону, Николас преградил ей путь.

Еще несколько глыб упали вниз, а потом наступила тишина, нарушаемая только шуршанием раскатывающихся мелких осколков.

Николас шагнул назад.

Сгорбившаяся Калматар сидела на троне и держалась за грудь. Она опустила взгляд, затем подняла руки, и тогда все увидели торчащий у нее из груди золотой нож. Калматар рассмеялась, и изо рта у нее пошла синяя кровь. Нож дергался, и от него разбегались лучи света – казалось, что бесчисленное множество искр вышли из его ручки, побежали по лезвию и проникли в грудь Калматар.

– Я… не хочу, – Калматар лепетала, словно дитя, – не хочу… взрослеть… не хочу… состариться. – Она задрожала, а потом произнесла, плача ледяными слезами: – Что… ты… наделал?

Нож начал сверкать ярче, жар проник в грудь Калматар. Ее кожа начала светиться так, как если бы внутри был разожжен огонь, и через нее стало видно неподвижное сердце Калматар и синеватые жилы, казавшиеся сплошным льдом. Огонь начал разгораться все сильнее, а синяя кровь в жилах Калматар стала красной. Тепло разбежалось по ее телу, и ледяное сердце начало таять.

Подобно ледышке, растопилось сердце Калматар, потом вдруг дернулось два раза и начало биться.

– Нет! – прошептала Калматар хрипло, но не могла более сопротивляться. С каждым новым ударом сердца она старела прямо на глазах. В волнах света, расходящихся в разные стороны от ножа и от оттаявшего сердца Калматар, послышались хихиканье эльфов, радостный смех и тихий шелест крыльев.

Прошло несколько мгновений, и на троне восседала древняя старуха, чья морщинистая кожа казалась натянутой на скелет пленкой, а она все продолжала сжиматься и трескаться.

– Что это со мной? – прошептала старуха голосом юной девушки. После этих слов все ее тело рассыпалось в труху, красный плащ упал на пустой трон, а золотой нож, ручка которого сверкала бесчисленными искрами, звякнул об пол.

И тут вскрикнула Сара: кончилась сила колдовства, которым она была прикована под сводами залы, и клетка рассыпалась в воздухе снегом. Сара упала вниз. Николас бросился ее спасать, но девочка напрягла все свои силы, замахала крылышками и мягко приземлилась прямо перед ним.

Вся зала начала сотрясаться.

И когда Николас протянул руку заплаканной Саре, кто-то взял его за плечо. Николас обернулся.

Перед ним стояла улыбающаяся Аннукка.

– Ты в порядке? – прошептала она. – Ты спас мне жизнь, и я тебе за это благодарна.

Аннукка подошла к Николасу и поцеловала его прямо в губы, но, целуя, она смотрела не на Николаса, а на Сару, стоящую позади него.

– В порядке. В полном, – закашлялся Николас.

Аннукка ощупала замаранные кровью руки Николаса, чтобы убедиться, что его раны больше не кровоточат.

Николас обернулся к Саре, но она уже решительными шагами направлялась к Хесси, который пораженно смотрел на Аннукку – смотрел даже тогда, когда Сара встала перед ним на колени, чтобы спросить, как он себя чувствует.

Вдруг словно из ниоткуда поднялся ветер, который начал бушевать снаружи ледяной горы. Теперь, когда колдовство Калматар рухнуло, взбешенный вихрь сотрясал ее гору. Он налетал со всех сторон, ударяя по горе гигантским молотом, проникал во все щели, пока не пробрался в залу Калматар. Здесь он разметал следы Калматар, подхватив их сверкающим вихрем, и закрутился по зале. Николас бросился к Саре и Хесси, а Аннукка – к Вяйнямейнену.

Буря рвала на них волосы, вскидывала на них одежды, а они стояли, тесно прижавшись друг к другу, в самом центре залы и держались, чтобы ветер не унес их прочь. Из-за начавшегося снегопада они не заметили, как ураган заглотил всю гору Калматар и унесся с ней ввысь сплошным снежным вихрем.

Снежная буря поднялась к небу и зажгла на нем блеск северного сияния, а когда гора Калматар была окончательно разметана, ветер стих, как будто его и не было. Весь снег, который был заглочен ураганом, стал осыпаться мягким снегопадом. Снег падал вокруг Николаса и его друзей, а они даже и не заметили, как Вирная начал потихоньку отодвигаться от них, а потом побежал так быстро, как только мог.

Снежное покрывало царства Калматар не просто растаяло, оно разорвалось, рассыпалось на части и растворилось в воздухе. А потом, когда ледяная гора исчезла, из-под земли показались развалины удивительного дворца, а вокруг него – тундра с множеством разрушенных построек.

Сара вдруг радостно рассмеялась и начала танцевать.

– Смотрите, проклятие кончилось! – восклицала она, и вскоре ее радость передалась и Вяйнямейнену, и Хесси, и Николасу.

Впервые в жизни Николас смеялся так, что ему ничто не мешало. Радостный Хесси прыгал вокруг Сары. Николас посмотрел на небо – оно казалось прозрачным и прекрасным, а ведь раньше, когда он стоял у горы Калматар, все было иначе: казалось, что вокруг воздвигнута невидимая, достающая до неба стена.

Северное сияние пылало, как никогда, освещая все вокруг, насколько хватало глаз, до самого горизонта. А там, далеко – повсюду вокруг себя – Николас видел тундру и горы, сопки и заснеженные леса, равнины и болота.

– А я могла бы забрать тебя с собой, Николас Похьела, – шепнула Аннукка Николасу на ухо, а потом рассмеялась и отодвинулась от него.

Сердце Николаса дрогнуло, когда он посмотрел на эту деву-воина, которая легко подняла с земли копье Вирная и шагнула, чтобы обнять отца. В полном замешательстве он обернулся, чтобы взглянуть на Сару, которая танцевала с Хесси. Ее крылья сверкали в свете пылающего неба.

Свет искрился в белых волосах Сары, и тут Николас ощутил тяжесть на сердце, ведь девушка даже не смотрела в его сторону.

Что-то тяжелое упало к ногам Николаса. Он посмотрел на землю и увидел железный якорь, висящий на толстой цепи, – наверху у них над головами раскачивался летучий корабль Кривши. Отойдя в сторону, Николас стал наблюдать за тем, как Кривша начал снижаться к ним.