Джампер. История Гриффина - Стивен Гулд

Она опустила глаза. И не подняла их больше.

Люби меня. Отведи меня обратно в кровать и люби меня. Сделай так, как будто всего этого не было никогда.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Мне очень жаль твоего от…

— Черт подери! Ты не мог соврать? Зачем ты мне назвал свое настоящее имя? Почему не соврал? Ты же столько врал!

Об этом я уже думал. Если бы я назвал выдуманное имя, ее отец был бы жив. Да, черт побери, я мог быть Полли МакЛендом, тем козлом. Я взял ее за локоть, чтобы поднять, и она попыталась меня ударить. Я автоматически сделал блок. Выходит, годы занятий карате не прошли даром. Не давай своей девушке бить тебя.

Что-то было не так.

Я усадил ее обратно на стул, и пока она барахталась, пытаясь обрести равновесие, обнял ее и прыгнул с ней на дорожку возле школы.

Согнувшись, она бросилась в сторону, потом огляделась.

— Что это, почему сюда? — Она удивленно таращилась в сторону школы.

Я показал на здание медицинского центра, на здоровенный красный крест с внутренней подсветкой на слове «Реанимация».

— Там твои брат и мама. Они в порядке — может быть, сильно обезвожены, но в остальном — ничего. — Я пожал плечами.

Злоба, ярость, испуг, смятение, горе — наконец ей удалось со всем этим справиться, отодвинуть подальше, но такое усилие оказалось чрезмерным. На протяжении всего пути до больницы и дальше мне пришлось ее поддерживать.

Народу там было немного. К нам подошла медсестра с озабоченным лицом. Эвэ была не похожа на обычного посетителя — вела себя странно, шумно, неуемно.

Я усадил ее и обратился к сестре.

— Ее мать и брата только что доставили сюда. Может, вы помните, клейкая лента, кляпы, и все такое.

Медсестра вытаращила глаза.

— А полиция…

Я поднял руку, и выражение моего лица заставило ее остановиться на полуслове.

Я положил Эвэ на коленки ее сумочку, погладил по волосам и сказал:

— Надеюсь, тебе никогда не придется врать о том, кто ты, Эвэ.

Сделал глубокий прерывистый вдох и почувствовал, как к глазам подступили слезы.

Было уже наплевать, видят меня или нет.

— Прощай.

Я прыгнул.

Я по-прежнему чувствовал запах Эвэ на своей постели. Черт, да ведь ее пальто все еще лежало рядом с моим, на комоде. Я положил его с собой в кровать и зарылся в него лицом.

Все перемешалось — папа и мама, Сэм и Консуэло, Генри. Эвэ. Горе Эвэ — ее погибший отец, человек, который просто попытался убедиться, что его дочь в безопасности. Мне так хотелось, чтобы он тогда оставил меня в покое. Всем было бы лучше, все остались бы живы, по крайней мере. Мне хотелось разозлиться на него, но сколько я ни пытался, вся злость обращалась против себя.

В конце концов, кто был тут общим знаменателем, если не я?

Наступила худшая, самая длинная ночь.

Сначала я прыгнул случайно, когда Полли спровоцировал меня. И папу и маму убили.

То, что я жил у Алехандры, обрекло на гибель Сэма и Консуэло. А если бы я тогда не вызвал иммиграционную службу, агенты могли остаться в живых.

Если бы я не назвал Эвэ своего настоящего имени и не рассказал о том, где я жил, был бы жив ее отец. Я, я, я — все было из-за меня.

Я себя ненавидел. Даже подумал о таблетках в том туннеле. Я заснул, и мне снились кошмары. Проснулся, а реальность была такой же устрашающей.

Запах Эвэ дразнил и мучил меня, и я действительно был на волосок от того, чтобы завернуться в ее пальто, спуститься в старый туннель и подобрать те ядовитые пилюли.

Какое-то время я упивался этими мыслями, но потом неожиданно всплыл другой общий знаменатель.

…Они.

Я застал следователя Боба Вихиля из шерифского департамента Сан-Диего на парковке в Лемон Гроув. Он только захлопнул дверцу своей машины и поворачивался к зданию, когда появился я, ухватил его за ворот и прыгнул.

Он тяжело приземлился на спину на Пустыре, но его рука со служебным оружием выпросталась из-под пальто чертовски быстро.

Меня там уже не было.

Я наблюдал за ним несколько минут, сидя в тени на верху насыпи. Он попытался позвонить, но его сотовый умер. Через пару минут он отложил пистолет, и я прыгнул, ударив его правую руку шокером. Вихиль свалился, забавно корчась, а я завладел его оружием, газовым баллончиком, двумя запасными обоймами, телефоном, кошельком и наручниками, прежде чем он смог наконец сесть.

Когда я схватил его в первый раз, на парковке, успел почувствовать жесткий край его бронежилета. Сначала намеревался ударить его электрошокером в спину, но передумал и выбрал руку.

Даже не пришлось тратить время на угрозы пистолетом. Я вынул из него обойму и отшвырнул подальше, проверив, не осталось ли пули в стволе.

Она там была. Мы оба дернулись от громкого звука.

— Как плечо, Боб?

Он уставился на меня. Я закатал рубашку на левом боку и повернулся, показывая ему шрам.

— Видите это? Вот так ваши друзья пытались завладеть моей почкой. Клево, да?

Выражение его лица со злобного сменилось на настороженное.

— Мне-то это очень не нравится, Боб. Думаю, можно больше не объяснять. — Я прыгнул на двадцать футов позади него и спросил: — А вы меня понимаете, Боб?

Он развернулся так быстро, что споткнулся и завалился на бок.

— Что ты за птица? — спросил он хрипло.

— А они не сказали, Боб? Они ничего не предоставили, никаких улик? — Я снова прыгнул, левее от него на двадцать футов, и он снова отскочил. — Вы подставили меня. Как вы думали, что произойдет?

— Они сказали, что ты, ну, угроза для национальной безопасности.

— Шестнадцатилетний мальчик? Угроза? — Я открыл его кошелек. Там было три двадцатки и пара кредиток, но было и еще одно отделение, на молнии. Я раскрыл его и присвистнул. Показал ему толстую пачку банкнот. — А вам неплохо платят, как я посмотрю!

— Пошел ты на хрен! — буркнул он. — Я тебе ничего не обязан объяснять!

— О, — возразил я тихо себе под нос. — А вот я думаю, что обязан.

На сей раз я прижал электрошокером его правую ягодицу. Он свалился на бок и заорал.

Я отпрыгнул на пять футов от него.

— Я не полиция. Ваши тюремные правила на меня не распространяются. — Он следил за мной и корчился. Я переместился в сторону, и его взгляд — за мной. — Конечно, они и на вас не распространяются. Я почти поверил про эту национальную безопасность. — Он буквально зарычал. — Да мне плевать! Не знаю, упоминали ли те ребята, что собираются меня зарезать. Любопытно было бы узнать, что они вам сказали? Как вы держали связь? Как вы собирались выйти на связь, если бы я снова появился? — Я поигрывал шокером, перекидывая его из руки в руку. — Почему бы вам все не рассказать? И тогда я вас отпущу.