Жак де Моле. Великий магистр ордена тамплиеров - Ален Демурже

Поправившись, он в начале января 1302 г. поехал в Армению. Его встречу с Жаком де Моле в Фамагусте пытались объяснять тем, что он тогда вернулся из Армении;[413] но доказательства его пребывания в кипрском монастыре Иоанна Златоуста в сентябре и октябре 1301 г. неоспоримы, и на этот раз лучше предположить, что писец ошибся.

Впоследствии (в 1308 г.) Раймунд Луллий примкнул к королю Франции, но тамплиеров он не осуждал. Его дружеская встреча с великим магистром не мешала ему иметь свою точку зрения, прежде всего на объединение орденов, к идее которого он относился весьма благосклонно. Однако убедить Жака де Моле он не смог.

Последний несомненно принимал у себя во дворце в Лимасоле немало посетителей, в том числе и многих тамплиеров. В самом деле, частые приезды западных сановников, а также друзей-тамплиеров были частью метода управления, который применял великий магистр.

Структуры ордена Храма, описанные мной в главе 2, за два века его истории почти не изменились. Однако к 1300 г. провинции Иерусалим, Триполи и Антиохия исчезли и из восточных провинций остались только Кипр, Армения и Романия (или Греция). Поэтому Кипр, как всякая провинция, имел собственного магистра или командора. В 1307 г. им был Жак де Доммарьен; но здесь находились также центральные органы ордена и органы, выполнявшие функции его правительства. В отличие от прошлого времени и вразрез с иерархическими положениями устава[414] исчез сенешаль, и функции первого заместителя магистра исполнял великий командор, или командор земли. Финансовые функции, которые великий командор исполнял во времена, когда Жуанвиль рассказывал о крестовом походе Людовика Святого, он уступил казначею. Этим казначеем был главный казначей ордена, а не казначей парижского Храма. Во времена Жака де Моле упоминаются «командоры дворца», которые, может быть, сменили командора города Иерусалима.[415] Они также исполняли функции раздатчиков милостыни, что подчеркивает значение, придававшееся этой сфере деятельности при Жаке де Моле. Зато функции великого магистра, естественно, маршала и подмаршала, гарде-робмейстера, туркопольера, командора рыцарей, знаменосца (porte-banniere, или gonfalonier) и инфирмария не изменились.

По-прежнему обнаруживается должность командора свода; он занимался морскими делами, очень важными в конце XIII в., и проблемами снабжения, перевозок между Кипром и Западной Европой. Регулярное снабжение острова для тамплиеров и для Жака де Моле приобрело приоритетное значение. Показательно, что командор свода фигурирует среди лиц, подписавших первый известный акт нового великого магистра.[416] В ордене Госпиталя, проводившем в то время аналогичную морскую политику, этот ход развития проявился в учреждении должности адмирала, появившейся в текстах в 1299 г., первым обладателем которой был Фульк де Вилларе.[417]

Через недолгое время, в акте, заверенном 16 июня 1301 г., встречается и упоминание адмирала ордена Храма: Ламберто ди Самбучето вносит в реестр расписку, данную одним жителем Фамагусты пяти лицам из Барселоны и Прованса на сумму, представляющую собой их гарантию, что они будут служить Храму в течение двух месяцев, данную некоему «сеньору адмиралу, или капитану, или графу Храма». Мне кажется, что термин «адмирал» в данном случае не имеет другого смысла, кроме как «капитан» или «владелец» корабля.[418] В ордене Храма не было адмирала, а только командор свода. В отсутствии этой должности некоторые усматривали признак отсталости или архаичности Храма и его безразличия к сфере мореплавания. Это неправда; не перестают также повторять, что у Храма не было кораблей! Одни повторяют это за другими, не удосужившись проверить. Орден Храма — об этом забывают! — исчез в 1307-1314 гг., несомненно раньше, чем стали применять новую терминологию. Ведь тому, кого больше нет, не так легко сделать что-то новое!

Итак, во главе ордена стоял магистр, или великий магистр, или генеральный магистр; в западноевропейских актах встречается и написание — «заморский» магистр. В своих письмах Жак де Моле, как и его предшественники, никогда не титулует себя иначе, кроме как «смиренный магистр рыцарства Храма». Устав ордена Храма четко описывает «дом» магистра, то есть персонал, предоставленный в его распоряжение для выполнения его задач: персонал капеллы, то есть капеллан и клирик; служебный персонал — брат-сержант, слуга благородного происхождения, несущий его щит и копье, кузнец, сарацинский писец, он же толмач, туркопол, кухарь и два пеших слуги;[419] наконец, советники — два рыцаря-«компаньона» (socius, socii) великого магистра, всегда пребывающие при нем на любом совете или собрании, где участвует не менее пяти-шести человек.[420] Устав несколько раз упоминает о том, что в окружении магистра и вообще сановников ордена Храма находились «достойные люди дома», которые играли роль совета и к которым я еще вернусь.

Из случайного списка сановников ордена, который можно составить на основе писем Жака де Моле или допросных материалов процесса, можно заключить, что его окружение, то, что образовало его familia, или «maisnie», по составу соответствовало требованиям устава, даже если слова и названия изменялись: в 1295 г. отмечен капеллан магистра,[421] а также прево упряжи и животных (Гильом из Жи),[422] прево гарнизонов (то есть провизии и запасов, Пьер из Сафеда)[423] и слуги (Мартино Мартин, Джордже).[424] Упоминается еще два человека на службе великого магистра, функции которых точно не указаны: Жак из Ла-Рошели и Антонио из Верчелли.[425] Два человека охраняли комнату магистра: Эймон де Барбон — в течение трех лет и Понс из Вопо ореге (Бонёвра, то есть еще один бургундец!), «страж покоя великого магистра за морем в течение полугода, пока оный магистр не прибыл по сю сторону моря».[426]