Обратная перспектива - Гарри Гордон

Татьяну осенило:

— Вон, Карлик, ещё один, к нашему подъезду пошёл!

Карл рванул к подъезду.

Сидя на полу в прихожей, пытаясь, в течение получаса, расстегнуть пальто, он удивлялся. В голосе его была предельная честность:

— Не понимаю, отчего ты сердишься… Прихожу домой, говорю — здравствуй, Танечка!..

Насыпная песчаная дорога проложена вдоль реки. Ни одного ухаба не было на её пляжном покое. Не было ни следов протекторов, ни человеческого следа.

По дороге шёл Зелёный Дедушка, и мальчик с ним, лет двенадцати. Сквозь прореженный лес вдоль дороги виднелись нарядные коттеджи, красного и жёлтого кирпича с арками, эркерами и башенками, терема из калиброванного кругляка с ажурными карнизами, подзорами, полотенцами…

— Какие красивые дома, — сказал мальчик. — А кто здесь живёт?

— Никто не живёт, — вздохнул Дедушка. — Это не дома. Это — недвижимость.

Мальчик потёр переносицу:

— Мне, наверное, ещё трудно это понять.

Он невольно ускорил шаг.

— Не беги, — попросил Дедушка. — Когда-то эти двенадцать километров одолевали часа за четыре.

— Почему?

— Дороги не было. Болота, ямы, ручьи… Трактора застревали.

— А как же люди?

Дедушка улыбнулся.

— А люди — ходили. С рюкзаками. А в рюкзаке — хлеб, соль, вино, и, представляешь…

— Ой, Дедушка, смотрите, — всадник. Вон там, в лесу!

— Это не всадник, — не повернув головы, отвечал дедушка. — Всадников давно уже нет. Это охранник. Секьюрити.

Мальчик снова потёр переносицу.

— А вам обязательно надо в Москву? Боюсь, мне одному не разобраться.

— Надо. Москва теперь, как они выражаются, — зона особого внимания. Да у тебя, собственно, и забот не будет. Видишь — пустыня. Одичание может принимать разнообразные формы. Эта — самая тревожная.

Слева рябила серая река. У противоположного берега белел большой катер, похожий на ноготь, или на отрезанный нос настоящего корабля.

— А вы говорите — безлюдье, — сказал мальчик.

— Туристы, — пожал плечами Дедушка. — А впрочем — тоже люди.

В ближних камышах что-то плашмя ударило по воде.

— Жерех, — оживился Дедушка. — Весёлая рыба.

Дорога отвернула от реки и вскоре уткнулась в высокий забор и потерялась в просторном газоне.

— Здесь, — сказал Дедушка и направился сквозь забор, — частные владения господина Джелябова.

Кирпичный замок высился над тёмными липами. Гулко лаяла собака. Проскакал секьюрити в красной тужурке и бейсболке.

Дедушка остановился и оглядывался по сторонам.

— Так, — прикидывал он, — справа — Сан Саныч. Митяй чуть подальше… К востоку — Борисыч… Ага, Слава — там.

Мальчик внимательно следил за соображениями Дедушки, слушал его заклинания: «Сансанычмитяйборисыч…»

Была большая поляна и на ней пологий холмик метровой высоты. Верхушка его поросла жёстким дёрном, из-под лопухов и лебеды выглядывали, не ведая стыда, дикие анютины глазки.

Дедушка носком ботинка поковырял у основания холмика. Посыпался чёрный перегной, лёгкий, как молотый кофе.

— Вот, — с несвойственной ему торжественностью сказал Дедушка. — Здесь начинается всё. Запомни, пожалуйста.

Мальчик кивнул, боясь выглядеть полным невежей, а потом всё-таки спросил:

— А… что это?

— Ничего, — пожал плечами повеселевший Дедушка. — Славкина куча.

Они пересекли территорию и вышли к ручью.

— Дедушка, — совсем детским голосом сказал мальчик. — У меня живот схватило… Мне нужно…

— Я ж говорил, — заметил Дедушка, — слишком много молока и мёда. Ничего, зайди за кустик.

Мальчик скрылся в ольховнике. Дедушка подобрал ивовый прутик, рассеянно шарил в траве, перебирая солнечные блики. Что-то яркое и влажное сверкнуло в боковом зрении, Дедушка пригляделся — перед ним был кочка, укрытая земляникой.

Осторожно, словно боясь вспугнуть, Дедушка подбирал ягоды, одну за одной, и складывал на ладонь — мальчик порадуется… Но вспомнил про избыток молока и мёда. Ягоды мальчику могут повредить. Дедушка выпрямился, прищурился на солнце, выел ягоды из горсти и улыбнулся.