Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

Невольно вздохнув, Себастиан поднял глаза на мать. Екатерина наблюдала за ним с беспокойством и, как казалось, с робкой надеждой. «А решилась бы она сделать такое признание Александру, Николасу или Талии?» – промелькнуло у Себастиана.

– Ты продолжаешь играть? – спросил он.

Мать улыбнулась.

– Играла. Чаще для Алексея. Он любил меня слушать.

Екатерина знаком показала официанту, чтобы принес им еще чаю, затем рассказала о человеке, который, очевидно, был любовью всей ее жизни: об офицере, получившем свой чин лишь благодаря решимости, силе воли и боевым навыкам. Она рассказала также о том, как дожидалась любимого, невзирая на неодобрение своей семьи, и как хотела, чтобы Раштон поскорее потребовал развода и освободил ее.

«Должно быть, мать любила Алексея Лескова до умопомрачения», – подумал Себастиан. Ведь она последовала на войну – лишь бы не разлучаться с ним. А он, Алексей, попросил ее руки, хотя понимал, что ее семья никогда не примет его, а на ней самой навсегда останется несмываемое пятно позора и она никогда не будет носить под сердцем его детей. Они оба знали, что им суждено на всю жизнь остаться только вдвоем, но и Алексей, и Екатерина были готовы к этому.

– Жаль, что так вышло, – пробормотал Себастиан. Он все еще не понимал, как мать четвертых детей могла столь безоглядно разрушить свою жизнь, пусть даже и ради всепоглощающей любви. Хотя… После ее откровенных признаний он начал кое-что понимать.

– Я очень любила Алексея. – В темных глазах Екатерины появилась печаль. – Мне выпало счастье знать и любить его довольно долго. Думаю, тебе бы он понравился. В нем была любовь к жизни, похожая на ту, что есть в тебе.

Себастиан помассировал пальцы правой руки и тут же понял, что это привлекло внимание матери. Она потянулась к нему, словно собиралась накрыть его руку ладонью, но потом передумала и спросила:

– А как ты?.. Узнав о твоем отъезде из Веймара, я сразу поняла: что-то не так. Ты не хочешь рассказать мне, что произошло?

Понимая, что нет причин скрытничать, тем более после ее признания, Себастиан все объяснил. Машинально сунув правую руку в карман, он рассказал всю правду о своем недомогании. Когда он закончил свой неприятный рассказ, по щекам матери текли слезы.

– Я знала, что ты не оставил бы музыку без серьезной причины, – сказала она. – Кто-нибудь из них знает об этом?

Себастиан покачал головой. Он в душе признавал, что хранил свой секрет так же надежно, как мать – свой, причем они так поступали, чтобы оградить своих близких от всевозможных волнений и забот. Как ни странно, но так и было, и теперь он понял: у них с Екатериной имелось немало общего – оба хотели освободиться от ловушки бессмысленных ожиданий. Правда, ей понадобилось провести много лет в удушающей атмосфере брака, чтобы это осознать. Он же всегда жил так, как ему хотелось, и его женитьба на Кларе напомнила ему о том, насколько важно иметь такую возможность.

Себастиан резко поднялся на ноги; приятное ощущение спокойствия внезапно воцарилось в его измученной душе. Тоже поднявшись, Екатерина обошла вокруг стола и взяла его за руку. Он не знал, увидит ли ее снова, но сейчас наконец-то получил ответы на вопросы, которые мучили их всех.

– Ты попытаешься встретиться с Талией? – спросил Себастиан.

Свет в глазах Екатерины потускнел.

– Я не знаю. Дарайус не хочет поспособствовать нашей встрече. Думаю, дочь презирает меня.

Себастиан не стал разубеждать ее; все они стали бы препятствовать встрече матери с Талией по одной-единственной причине – из желания защитить свою сестру.

– Куда же ты теперь направишься?

– Я живу у моей сестры в Кусково, – сказала Екатерина. – И ты всегда можешь написать мне туда.

Себастиан молча кивнул. После секундного колебания он наклонился и коснулся губами щеки матери, потом резко развернулся и вышел из зала. Руку из кармана он вынул только на улице.

Дождь хлестал по стеклам обрамленных арками окон. Темно-серые тучи висели над головой, роняя тяжелые капли, собиравшиеся на земле в широкие грязные лужи. В студии Музея автоматических механизмов в этом сероватом свете даже кипы атласа и шелка казались тусклыми, а разноцветные ленты и золотая тесьма лежали холодными серыми змеями.

Клара вонзила иголку в квадратик шелка и бросила взгляд на часы: половина третьего. Она нервно прикусила губу. Час, оставшийся до того момента, когда она должна будет осуществить свой план, казалось, никогда не пройдет. Она отложила шитье и подошла к окну.

Только бы перестал дождь. Если дождь не прекратится, наставник не поведет Эндрю в парк – а другого плана у нее не было.

Клара вновь посмотрела на часы. Она не могла ждать другого дня – ведь Фэрфакс мог уехать из Лондона раньше, чем собирался. Да и Себастиан мог догадаться о ее планах. И вообще, даже несмотря на дождь, пора действовать. Не следовало ждать, когда Себастиан вернется из «Альбиона». Хотя ей очень хотелось узнать, как прошла его встреча с матерью, она боялась, что, увидев мужа, потеряет решимость и откажется от своего плана. Оставалось лишь надеяться, что даже если полное примирение невозможно, то Себастиан с матерью все же смогут найти какое-то взаимопонимание.

В отличие от них с Фэрфаксом.

Грудь стиснуло болью, и Клара, стараясь отвлечься от этих мыслей, выглянула в окно.

Звон дверного колокольчика донесся из нижнего холла, и Клара, вздрогнув от неожиданности, направилась к лестнице внизу. А экономка уже приветствовала посетителя.

Увидев стоявшего в дверях графа Раштона, Клара замерла. Его крупная широкоплечая фигура, казалось, заполнила весь дверной проем. Войдя в холл, он снял шляпу и плащ и, стряхнув с них капли дождя, передал миссис Маршалл.

– Добро пожаловать в Музей автоматических механизмов, милорд. – Шелестя юбками, миссис Фокс подошла к графу и взмахом руки указала в сторону комнат. – Прошу вас, осмотритесь здесь самостоятельно. А если вам нужна будет экскурсия, то я сообщу мистеру Блейку о вашем приходе. Плата за осмотр выставки составляет один шиллинг.

– Миссис Фокс! – Клара поспешила к гостю. – Милорду, разумеется, нет необходимости оплачивать посещение нашего музея.

– Посетитель есть посетитель, миссис Уин… миссис Холл. И осмелюсь сказать, что граф…

– Миссис Фокс, прошу вас!.. – воскликнула Клара. Предательский румянец на щеках выдавал ее смущение. – Лорд Раштон, добро пожаловать в музей моего дяди. Сожалею, что мы не слишком хорошо подготовились к вашему визиту. Миссис Маршалл, принесите, пожалуйста, чай, а я провожу милорда в гостиную.

Граф, казалось, тоже смутился. Коротко кивнув миссис Фокс, он в сопровождении Клары направился в примыкавшую к холлу комнату.

– Еще раз прошу прощения, милорд, но ваш визит для нас полная неожиданность. – Клара закрыла дверь и влажными от волнения ладонями разгладила подол платья. – К сожалению, Себастиана сейчас нет дома.