Покажи истинную сторону - Оксана Сквард

под ногами трясётся. Она дёргает головой, смотрит в окно и ничего не может разглядеть. Вместо лазурного неба она видит тёмные тучи, затем среди них разносятся яркие молнии. Она невольно раскрывает рот, наблюдая за внешним хаосом, и ничего не может поделать. Что-то происходит вне её поля зрения.

Кто-то хватает её на руки, прижимает к своей груди и выбегает на улицу. Амели хочет прокричать, сказать, что она взаперти, но может лишь угукать или расплакаться. Она не видит лица той девушки, что схватила её и так крепко держит у себя на руках. Не видит, но чувствует с ней мнимую связь.

− Кристиан, − различает лишь одно слово с уст девушки.

Голос приятный и мелодичный, как цветок сирени, и до жути знакомый.

− Нора, − то самое имя, произнесённое старейшиной.

Амели видит над головой зелёную крону деревьев, значит, они добежали до леса. Она понятия не имеет, что происходит, но уж точно знает – это очередное видение.

Девушка останавливается в лабиринте леса, тяжело дышит и кого-то ищет глазами. Из-за дерева к ней выпрыгивает другая девушка, сразу выхватывая Амели из рук. Они знакомы, всё было оговорено. Другая девушка подносит Амели к лицу, рассматривает на наличие ран и порезов, но ничего не находит и облегчённо вздыхает. Она забирает её, унося далеко вместе с собой. И то, что замечает Амели, заставляет очнуться её от странного видения, не похожего на другие.

Тётя Соль. Она спасла кого-то и унесла подальше от опасности, передав другой девушке. Амели часто моргает, прогоняя в мыслях всё то, что видела. Старейшина медленно отпускает её руку, затем поднимает мантию со своего лица. Пожилая женщина с жуткими морщинами на лице смотрит опустошённо своими серыми глазами. Она похожа на обычного человека.

− Дочь ведьмы, давшей миру надежду, − говорит она, внимательно изучая лицо Амели. − Тьма стремительно наступает. Ты не должна попасться в руки короны, иначе грядёт Ад. В твоих руках сила, невиданная Дункану. Если он возьмёт контроль над тобой, всё погибнет.

Амели дёргается назад ближе к Аделаиде. Что-то внезапно прозрело в ней, и она поняла всё, что говорит эта старейшина. В груди до боли что-то сжимается от ужаса неизвестности.

Она та самая дочь Авроры – Нора. Она убила её, окровавливая свои руки. Она наложила заклятие на Тэя с помощью её крови. Но как она оказалась в Царстве Алой Крови? Амели не понимает. Она ничего не может понять, в какой-то момент кажется, что накручивает себя мыслями о дочери. Нет. Она не может быть ею. Это невозможно.

− Я дочь Авроры? – словно для себя, произносит Амели. – Она убила собственную дочь?

Кто отправила тебя в Царство Алой Крови.

Слова Соль отдаются в голове пустым эхом. Она знала, она была там и всё знала с самого начала. Та самая легенда, о которой говорила тётя Соль – оказалась явью. Эта легенда прошлое, как Амели, так и тёти Соль. Она рассказывала про себя.

Амели слегка отшатывается из-за лёгкого головокружения. Она не верит или не хочет верить в то, что родилась здесь, а её мать ты самая последняя ведьма в народе.

− У Авроры не было другого выхода, − говорит старейшина, поникнув.

Злость внутри Амели берёт верх. Аврора отправила её в то место, где Амели потеряла своё детство, потеряла веру во что-либо, потеряла надежду на лучшую жизнь. Она отправила Амели не в Царство Алой Крови, она отправила её в пекло Ада.

− Аврора разрушила мою жизнь, затем разрушила жизнь Тэя, − грубо произносит Амели, оскаливаясь. – Она пожертвовала всеми вокруг себя ради благополучия царства, о котором знать никто не знает. Это её дом, не наш с Тэем. Это она должна была ломаться из раза в раз, а не дети внутри нас.

Старейшина молчит, отворачиваясь к одной из свечей. Амели не выдерживает, ощущает, что сейчас всё выплеснется наружу, и она заплачет горькими слезами. Нужно поскорее уйти, пока она лично не сожгла всё здесь к чертям.

Она распахивает дверь и быстрым шагом идёт в неизвестность. Злость на настоящую мать окутывает сильнее, готова сдаться Дункану прямо сейчас, чтобы всё, что она любила, было уничтожено. За руку внезапно хватает Аделаида, вышедшая из дома вслед за Амели.

− Нора, − протягивает она, и Амели уже тошнит.

− Нора та, кто готов защищать это место. Я Амели, − твёрдо говорит Амели, не смотря в сторону Аделаиды. Её взгляд сосредоточен где-то на земле.

− Нет, ты Нора. Пусть ты и хочешь вернуться в Царство Алой Крови, но твоя душа лежит здесь. Ты всегда принадлежала этому месту.

Она пытается успокоить, но делает лишь хуже.

− Я была там, защищая ваш дом. Аврора отдала жизнь за тебя. Я видела, как она пыталась спасти тебя от приспешников Дункана. На деревню, где вы жили, напали его слуги, и Аврора пыталась спрятаться вместе с тобой в лесу. Вас окружили и загнали в пещеру, где Авроре пришлось убить тебя. Она написала на стене твоей кровью пророчество, − она делает паузу, – Аврора была сильной ведьмой, и Дункан хотел забрать её жизненную энергию себе, но она отдала её тебе и отправила в Царство Алой Крови, где он не в силах достать тебя. Так же и с силой Кристиана.

Амели немного успокаивается. Конечно, трогательная история, но Амели предпочла бы лучше умереть там, в пещере, нежели проживать свою жизнь вновь.

− Они были знакомы с Кристианом? – наконец, интересующе спрашивает Амели.

− Ты его дочь, − звучит с уст Аделаиды.

Амели на какое-то время замирает. Слова Аделаиды долго перерабатываются в её голове. Амели явно больше не сможет жить так, как раньше, после всего услышанного.

− Кольцо на твоей руке принадлежало Авроре, − Аделаида указывает на то кольцо, которое ей дал Тэй. – Оно способно отнять половину жизненной энергии у любого существа, но лишь раз. Если что-то случится, ты ослабишь врага вдвое на пару минут.

Она настороженно произносит каждое слово, будто их кто-то может услышать. Амели рассматривает украшение на своём пальце и не поднимает глаз на эльфийку. Ей нужно побыть одной и переварить всё то, что ей наговорили сегодня.

Аделаида уходит, крепко сжав в руке тетиву своего лука. Амели остаётся на том же месте. За месяц присутствия в ином мире она уже привыкла к тому, что здесь происходит. Однако и подумать не могла о том, что связана с этим местом куда крепче, чем некоторые местные жители.