Домой до темноты - Чарльз Маклин

Возникло видение меццалуны на сушилке.

Следующие сорок пять минут Страж провел в ванной, где до изнурения выжимал гири — на лбу выступили бисерины пота, на руках вздулись вены. Уж Листер-то будет послабее. В Лондоне Страж видел, как по утрам Эд отправляется на пробежку в Гайд-парке. Он выглядел немного мосластым. Однако приятно, что человек, который мог бы стать его тестем, поддерживает себя в форме — еще одна общая черта.

Страж принял душ и побрился. Из своего консервативного гардероба он выбрал линялую хлопчатобумажную рубашку, желтоватую в рыжую полоску, светло-коричневые брюки и тяжелые туристские ботинки — подобная экипировка позволит затеряться в Коннектикуте, запомнившемся сельской глубинкой. Затем упаковал рюкзак, с которым ездил в Европу.

Неспешно завтракая фруктовым кефиром, он читал стоявшую на пюпитре книгу Эжена Марэ[72]«Душа термита». Страж решил взять напрокат машину и ехать на север по известной ему Таконик-Паркуэй.

Через пару часов он будет на родине.

Дожидаясь открытия норфолкской библиотеки, Кэмпбелл Армур сидел в припаркованной через дорогу «тойоте» и наблюдал картину, знакомую в основном по голливудским фильмам, которые он мальчишкой смотрел в Гонконге. Сытый уютный поселок, угнездившийся в зеленой чаше холмов, деревья, утопающие в цвету и птичьем пении, местный люд, слоняющийся с таким видом, будто в запасе уйма времени и никаких забот, — все это выглядело уж больно красиво для правды.

Пожалуй, здесь ничего не изменилось, кроме машин и одежды, размышлял Кэмпбелл. Покой и довольство, конгрегационалистская церковь с белым шпилем, колониальные дома в дощатой обшивке и старомодные магазины — все такое же, как в тот июльский день двадцать семь лет назад, когда в чулане нашли скорчившегося Эрнеста Ситона, перемазанного кровью, будто он участвовал в варварском обряде посвящения.

Второй раз мимо неторопливо проехала кофейного цвета патрульная машина с опущенными стеклами; тучный полицейский в огромных солнечных очках, делавших его похожим на авиатора, глянул на «тойоту» и кивнул. Кэмпбелл приветствовал толстяка банкой «Ма-унтин-дыо», из которой затем прихлебнул. Теперь он понял слова доктора Стилуэлла о том, что в поселке не стремились к «широкой огласке» трагедии Ситонов. Здесь все пропитал устоявшийся дух особости, от которого было неуютно.

На улицах Кэмпбелл спиной чувствовал взгляды прохожих.

Около десяти на стоянку перед красным помпезным амбаром, в стародавние времена выстроенным специально под библиотеку, въехал потрепанный «форд»-пикап. Из него вышла высокая женщина с косой пепельных волос, в джинсах и дорогом льняном жакете. Звякая ключами, она взбежала по ступенькам крыльца.

Немного выждав, Кэмпбелл последовал за ней.

— Чем могу служить?

Девушка с пепельной косой сидела за конторкой. Вблизи она оказалась моложе. Нагрудный значок извещал, что ее зовут Сьюзен Мэри Биледо.

— Если угодно, можете сами порыться.

Кэмпбелл оглядел интерьер дощатой библиотеки: камин, кресла, пейзажи над книжными полками и в нише одинокий компьютер — единственная уступка современному веку.

— Даже не знаю. — Сыщик прокашлялся. — У вас есть микрофиш-проектор? Я бы хотел посмотреть номера «Литчфилд каунти тайме» за июль и август семьдесят девятого.

Сьюзен Мэри улыбнулась:

— Что конкретно вы ищете? Комплекта номеров нет, так что лучше искать по теме.

Кэмпбелл задумался. В интернете найти архив местной газеты не удалось. Однако чего ему таиться от библиотекарши?

— Гляньте в разделе «убийства и самоубийства», — попросил Кэмпбелл, следя за ее откликом. — Семья Ситонов. Муж-дантист убил жену, а потом застрелился. Они жили неподалеку от Колбрука.

— Ага, это сужает круг.

Девушка опять расплылась в улыбке, словно ее позабавили читатель и его необычная просьба. Она явно не знала об этой истории.

— Вы нездешняя, Сьюзен, да?

Библиотекарша помотала головой, отчего коса ее подпрыгнула:

— Из Нью-Йорка.

— Я тоже не местный.

— Да я вроде как догадалась.

Оба рассмеялись. Сьюзен провела сыщика в читальный закуток, где на полках лежали подшивки в матерчатых переплетах; одну она вытащила и раскрыла на столе. Перелистав страницы с пожелтевшими газетными вырезками, библиотекарша нашла заметку и развернула подшивку к Кэмпбеллу:

— Вот, пожалуйста.

«ВЕРДИКТ В ТРАГЕДИИ: УБИЙСТВО И САМОУБИЙСТВО».

— А вы знаете, что среди дантистов самый высокий процент самоубийц? — спросил Кэмпбелл, проглядывая заметку.

Под заголовком была фотография «Небесного поместья». Белый особняк в колониальном стиле на вершине лесистой гряды. Общий план, ракурс снизу и чуть сбоку. Кэмпбелл заволновался.

Перед ним был дом с сайта domoydotemnoty.

— Неужели? — удивилась Сьюзен Мэри. — Дантисты всегда такие зануды. Может, они из-за этого?

Заметка мало что добавляла к рассказу доктора Стилуэлла. Неудивительно, что следствие не смогло определить мотив убийства. Газета поместила фотографию Джун и Гэри; мальчик упоминался, но, к сожалению, его снимка не было.

— Я бы хотел это отсканировать, если можно.

— Легко. Буду рада для вас потрудиться.

Взяв подшивку, библиотекарша исчезла за дверью с надписью «Не входить»; Кэмпбелл невольно подумал, достанут ли до ягодиц ее серебристо-серые волосы, если их распустить.

В десять тринадцать с библиотечного компьютера он отправил Эду Листеру копию заметки, обведя маркером фотографию дома и приписав: «Знакомо? Интересно, что вы об этом думаете. Сейчас поеду взглянуть. К.».

Чувствуя, что дело наконец-то сдвинулось, Кэмпбелл задержался у конторки и поблагодарил девушку за помощь.

— Случайно не знаете, как туда добраться? — спросил он на выходе.

— В «Небесное поместье»? Знаю. Выезжайте из Норфолка по горной дороге. За второй грядой сверните направо, потом слева увидите подъездную дорогу к дому.

Ошеломленный взгляд Кэмпбелла просил разъяснений.

Сьюзен Мэри улыбнулась:

— Вы не первый, кто спрашивает.

озорница: что ты здесь делаешь?

приблуда: тебя жду оз: хорош свистеть

Я не врал — перед тем как идти на заседание, я решил проверить почту. Правда, в Сеть я вышел только что, но последнее время ошивался в ней постоянно, тешась надеждой на случайную встречу и изводя себя мыслью, что Джелли невидимо беседует с кем-то другим.