В погоне за миллионером - Татьяна Кошкина

— Молчу-молчу, — хмыкнул он. — До связи, сестренка. Жду дома!

— Скоро буду…

В той авиакатастрофе Аркадий потерял любимую девушку, но ни слова не сказал об этом Владимиру. Молчал, как-то справился сам. Сейчас, в шаге от этого, Лозовский не понимал, как лучший друг справился с потерей. Бросил короткий взгляд на Нилова, тот облокотился головой на стену и смотрел в пустоту.

— Что мне делать, если она умрет? — глупый вопрос. — Как… Как ты пережил смерть Лили?

Друг резко обернулся и уставился на него, как будто впервые увидел. Растерянное выражение лица взлохмаченного Аркадия вызвало короткую, едва заметную улыбку.

— Она мне все рассказала за два дня до гибели. Прости, что не поддержал тогда, — горло перехватило. — Должен был, но…

— Тебя самого тогда еле собрали, — хлопнул по плечу. — А я не пережил. Я умер вместе с ней. Того Нилова больше никогда не будет. Сейчас есть другой, тот, которого ты знаешь последние пятнадцать лет, — поймал удивленный взгляд, — Мы оба с тобой тогда умерли, не смотри на меня так.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не хочу… Больше не хочу, — запустил пальцы в волосы и с силой сжал. Черт, как больно.

— Лозовский! — Нилов с силой пнул его по ноге и хлопнул по плечу с деланным оптимизмом. — А ну не сдавайся! Она еще жива, еще есть шанс её вытащить!

— Лозовский?! — пораженный Никита застыл посреди коридора и переводил взгляд с одного на другого. Шестеренки у парня крутились исправно и докрутились до закономерного вывода. — Алиса тебя убьет.

Вальдемар только хотел объясниться, как вышел доктор и все вокруг перестало иметь значение. Только бы Алиса была жива, а там пусть делает, что хочешь. Убивает, пытает, обижается. Пожалуйста!

— Как ты?

Два дня спустя девушку перевели в палату. Вальдемар не стал ждать обхода и оккупировал просторную светлую комнату с большим окном, мягким матрасом и уютным кожаным диванчиком в углу. К сервису платной палаты прилагались еще собственный душ, туалет и холодильник. Но Алиса их оценить пока не могла.

— Как будто меня только что перетряхнули и зашили, — улыбнулась девушка, сжимая его руку. Бледная, замученная с несколькими небольшими швами на лице и большими на теле, но живая. Этого Вальдемару было достаточно, чтобы сиять от счастья.

— Уродов, которые организовали взрыв, сейчас ищут. Это будет непросто. Ты, моя чокнутая лисичка, перебежала дорогу торговцам наркотиками, — поднес руку к губам и поцеловал. — Больше так меня никогда не пугай, пожалуйста.

— Я очень постараюсь, — она жмурилась от летнего солнца. — Может, объяснишь мне, с каких пор меня лечат, как королеву? Ко мне приходил главный врач, потом какой-то суперкрутой хирург. В реанимации вокруг меня вертелись медсестры, как будто я центр Вселенной. Сейчас эта палата.

— Все потому, — чуть крепче сжал её руку, — что ты — центр моей Вселенной.

Первый шаг сделан. Одно Лозовский знал точно, больше никакой лжи. Сейчас он все расскажет Алисе, как есть, и пусть девушка сама решит, что делать дальше. Легко подумать, построить план, но привести в исполнение приговор для самого себя слишком тяжело. Поэтому добрая судьба иногда делает это за тебя.

— Доброе утро, — улыбчивый седой доктор с хитрым взглядом и прямоугольными очками вошел в палату. — О, Владимир Сергеевич, вы уже здесь? Рад видеть. Ваша бабушка в добром здравии?

— Более чем, спасибо, Дмитрий Игоревич.

— Всем бы быть такими, как Маргарита Семёновна Лозовская, жили бы до ста лет, — усмехнулся доктор и устремился к больной.

Вальдемар хотел сначала пожать ему руку, но не смог отпустить Алису. Не смог перестать смотреть в зеленые глаза, которые изменялись с каждой новой фразой. Удивленные, растерянные, любимые глаза. Рука в его руке дернулась, требуя свободы.

— Дмитрий Игоревич, прошу, одна минута и вы осмотрите пациентку. Пожалуйста, — умоляющий взгляд так не свойственный Владимиру Лозовскому рассмешил доктора.

— Нет, молодой человек. Командовать будете у себя в компании. Это больница. Сначала лечение, а потом все остальное. Лямур, тужур, бонжур. На выход.

Минуты осмотра тянулись бесконечно долго. Вальдемар стоял у дверей, как бездомный пес: пытался махать воображаемым хвостом и очень старался не скулить, умоляя пустить внутрь. Наконец, доктор закончил свою экзекуцию.

— Все в порядке, не переживайте так. Алиса сможет полностью восстановиться за несколько месяцев, останутся только небольшие шрамы от порезов. Их можно будет убрать при помощи легко косметической операции, — вынес вердикт Дмитрий Игоревич.

— Спасибо, понял, — улыбнулся уголками губ, кивнул и бросился в палату.

Атмосфера внутри изменилась. Девушка лежала на прежнем месте, хмурила брови и молчала. Он сел рядом и попытался коснуться перебинтованной руки, но Алиса спрятала её под одеяло.

— Ты имеешь полное право злиться. Я урод, кретин и лживая сволочь. Обругай меня, можешь ударить, если хочешь. Только не молчи, пожалуйста, — эта тишина становилась невыносимой. — Алиса. Ну хочешь, швырни в меня чем-нибудь? — достал спрятанные в шкафчике пакетики с ватой и бинтами, кинул на кровать. — Давай, не стесняйся.

Девушка не шевельнулась, её как будто выключили из сети питания. Система зависла и волшебное сочетание трех клавиш не помогало.

— Давай, не стесняйся, — достал руку из-под одеяла и приложил к своей щеке. — Ударь. Я заслужил. Знаю. Не сказал, что я Лозовский. Негодяй и подлец.

— Уходи, — короткое слово, как ледяная игла в сердце. — Уходи, закрой за собой дверь. Позови Ника, он должен был приехать.

— Алиса, давай не будем спешить, — попытался выторговать еще немного времени, но второй раз за утро лишился её руки. Девушка освободилась из некрепкой хватки.

— Уходи. Я имею, в конце концов, право побыть с людьми, которые мне не врут. И я буду рада, если завтра меня выселят в общую палату из этих хором. Мне ничего от тебя не нужно. Выйди и закрой дверь, — откинулась на подушку и устало прикрыла глаза.

Он ожидал чего-то подобного, но и представить себе не мог, как сложно будет сделать три шага до двери, открыть и закрыть за своей спиной. Никита, и правда, стоял в коридоре.