Мой бывший муж - Оливия Лейк

Она захихикала, а я, отложив книгу, подпер головой руку и спросил:

– Как тебе день?

– Хорошо. Лера и Ваня прикольные. Мы с ними по-английски разговаривали даже, и я знаю язык практически как они! А ведь они носители!

– Тебя мама учила. Она в языках как рыба в воде. А в остальном? – аккуратно подталкивал. Комфортно ли ей было? Не сильно я давил, привозя к чужим людям, в дом к женщине, с которой в отношениях состою. Не объяснишь же дочери, что нас с Викой связывает. Я даже не знаю, что хуже: когда у папы серьезно с кем-то или ни о чем?

– Нормально, пап. Что ты как беспокойная мама себя ведешь?

– Ты только ей не скажи, что мы так говорим!

– Мне только немного неуютно было рядом с Алисой, – шепотом поделилась. – Иногда она смотрела на меня так долго, даже не моргала. Разве так бывает?

– Всякое бывает, – ответил расплывчато, а в голове пометку сделал: нужно с Викой на ее счет поговорить. Странная барышня.

– Вика вроде не злыдня, – неожиданно произнесла Ника. Я ни разу с момента знакомства не спросил о ее впечатлении, только обтекаемо: как то? Как сё? Думал, сама поделится, но она молчала.

– Красивая, – рассуждала Ника. – Но не такая красивая как мама! – добавить не забыла. Понятно все. Мама, конечно, best of the best.

– Конечно, таких как мама больше нет.

Ника посмотрела на меня с таким пониманием, но ничего говорить не стала. Она уже умнее меня. Что же я ушел, если Катя для меня лучше всех? Ушел тогда еще, с открытого урока дочери, который вообще словно в другой жизни был. Тогда я Катю потерял. И себя тоже. Ее не вернуть, а себя я до сих пор ищу, да найти не могу.

Ника уснула, и я вместе с ней прикорнул, а разбудил меня тихий шорох, словно в дверь скреблись.

Я поднялся осторожно, затек звездец как. И помялся тоже. Все-таки спать в одежде неудобно. Пижамы мужские, кстати, не признаю как вид.

– Алиса? – хрипло произнес, выходя в тусклую галерею, тихонько дверь притворяя. – Что-то случилось?

Она стояла передо мной в каком-то длинном одеянии, как привидение, ей богу. Затем рывком потянула за шнурок и осталась стоять передо мной абсолютно обнаженной. Блядь, это у Зиминых в крови, что ли?

Я натурально охренел. Передо мной стояла голая молодая женщина, прекрасная по-своему, но мне думалось только о том, что Алиса эта из клуба ебанутых баб. Это тот, в который относят всех, кого сложно идентифицировать, и от кого просто фонит проблемами и шизой.

– Ты что творишь?! – ошалел я, когда на шею мне бросилась, и руки тонкие убрать постарался, чтобы не переломить, как веточку.

– Трахни меня, – попросила Алиса, не умело губы подставляя. – У меня еще никого не было.

Я буквально отодрал ее от себя, за малым не отшвырнув. Если бы нас увидели – скандал был бы грандиозный. Скандал с участием моей дочери. Если мою психику ничем не пронять, то Ника…

– Ты в себе?! – зло процедил, когда снова повиснуть на мне захотела. – Ничего так, что Вика сестра твоя?

Алиса замерла и будто задумалась, потом как выдала:

– Я ведь ради нее. У тебя будет две женщины: она и я. Только останься с ней. Я буду все разрешать. Все, что хочешь. Я видела, как это бывает…, сделай это со мной…

– А Вика в курсе? – это становилось интересно. Они обе замешаны в ночной постановке, или это исключительно инициатива младшей?

– Нет, – смутилась Алиса. – Но она не будет против. Викочка очень добрая и всегда со мной делится.

– Одевайся и уходи, – сказал я, прежде чем услышал:

– Пап? Папа! Пап?! – Ника проснулась. Черт!

– Пошла, – бросил и за дверь нырнул. – Дочь, я здесь.

– Где ты был? Ты же обещал не оставлять одну!

– Я на минуту вышел…

– Ты обещал!

– Я что, в туалет не могу выйти?! – взорвался я. У меня тоже нервы! Передо мной шизоидные бабы голышом ходят. Если бы пьян был, решил бы, что белочка на фоне морального разложения посещает.

Ника замолчала, а потом как заведенная принялась повторять:

– Я к маме хочу. Я к маме хочу. Я к маме хочу.

Испугалась, расстроилась, обиделась – охренительное комбо!

– Ника, успокойся, я здесь. Давай ложиться…

– Я к маме хочу.

– Завтра…

– Я к маме хочу.

Блядь.

– Хорошо, давай поедем. Я включаю свет.

Ника зажмурилась, хоть он и не был сильно ярким, и я заметил две борозды от слез.

– Тебе что-то приснилось? – спрашивал, подавая вещи.

– Не знаю: глаза открыла и так страшно стало. Шепот какой-то за дверью.

– Понятно, пошли.

Вику мы нашли в гостиной перед телевизором, а рядом Алиса.

– Вадим?!

– Мы поедем, Вик, – она вскочила и непонимающий взгляд с меня на дочку перескакивала. – Ника домой хочет. Не может уснуть.

– Но…

– Я позвоню.

Короткий взгляд на Алису бросил: эта полоумная стояла как ни в чем не бывало с абсолютно непробиваемым выражением на лице. Дочь мне напугала, выходные испоганила, а вишенка на торте – с Катей объясняться и люлей, соответственно, получать. Охуительные перспективы!

Катя

Я раздраженно и нервно, что уж говорить, расхаживала по длинному коридору, когда услышала тихий стук.

– Ника? – тихо позвала, но она, кажется, уснула на руках отца, крепко за шею его обнимая. – Что случилось? – зашипела на него. – Зачем ты вообще ее туда повез?!

Вадим, сволочь, жестом попросил меня захлопнуться и понес Нику в детскую.

– Мама, – заворочалась она. – Мам?

– Я здесь, – погладила ее по волосам, пока он осторожно снимал одежду.

– Пить хочется.

Я вышла, налила в стакан воду, но в двери с Вадимом столкнулась.

– Уснула, – он забрал его у меня и поставил на маленький столик рядом с кроватью. Затем вышел, лыжную куртку по-хозяйски скинул, оставаясь в тонком черном свитере под горло и штанах, на меня посмотрел и реверанс рукой сделал. Типа можем начинать ругаться.

– Что случилось? – я не стала. Буду неожиданной сегодня.

– Проснулась, когда я вышел и испугалась. Чужое место… Ты же знаешь.

– Я бы на тебя наорала…

– Отлично, а то испугался, что тебя инопланетяне подменили.

Я выдохнула. Спокойствие. После развода нервы у меня шалили, но я смогла уравновесить свою жизнь, даже приступы сократились.

– Но я не буду, – продолжила я. – Давай только договоримся, что если мы вывозим Нику куда-то, то хотя бы советуемся, ок?