Как продать душу. Краткое руководство для светской львицы - Кэтлин О'Рейли

Впервые за два года меня захлестывает ненависть. Внутри все горит — такого эффекта не дает даже текила. Ненависть — слишком сильное чувство для человека, практически освободившегося от каких бы то ни было эмоций. Я готова голыми руками впиться Люси в горло и душить ее, не жалея маникюра. Однако я больше не намерена предаваться пустым мечтам. Мне нужен результат — реальный, а не виртуальный. В одном Люси права: я безнадежно испорчена. Так зачем искать хорошее там, где его нет?

Я снова вздыхаю. Да, я это сделаю. Я отомщу. Пусть Люси забрала мою душу — невелика потеря. Но за то, что она сотворила с Меган, ей придется ответить. Этого я Люси никогда не прощу. Выкидыш Меган — ее, а не мой смертный грех. Пусть Люси и самая стильная штучка в Нью-Йорке, пусть круче ее нет никого на свете, пусть она хитра и коварна, как змея, — но сейчас ей это не поможет. В голове дозревает план мести дьяволу, улыбка затмевает луну.

Следующие несколько дней проходят как в тумане. В воскресенье я отменяю встречу с Бланш — если честно, не хочу лично убедиться в том, что ее память теперь — один сплошной провал. Мамуля проводит время либо в обществе Генри — своего официального жиголо, либо у гадалки. Я сижу дома, на звонки Кимберли и Эми не отвечаю и обдумываю план мести. Конечно, он не душа, но пустоту в районе солнечного сплетения заполняет.

Ко вторнику удается вернуть возможности третьего уровня. Аллилуйя! Не иметь волшебной силы — все равно что иметь жирную задницу. Целый день я вербую орудия мести. На стороне Воинственной Ви теперь журнал «Вэнити фейр» (я заказала статью о себе любимой), Лига женщин Нью-Йорка (она выберет Ви Женщиной года) и «Вог» (он собирается дать рекламу линии «Соната»). Кроме того, у меня теперь свой рекламный агент. Сомнений больше нет: я создана для дурных поступков.

Сегодня четверг, а значит, в «Жаровне» состоится ланч.

При моем появлении разговоры смолкают. Филип машет из-за столика, но я быстро прячу руку за спину (в моем кругу это моветон, намек на неуважение, чего я и добивалась).

Меня уже поджидает Шелби. Выглядит она бесподобно. Надо же, не успела оказаться на втором уровне, а как видоизменилась! Мы усаживаемся за столик, и Шел начинает хихикать, будто девчонка.

— За это удавиться можно!

— За что? — спрашиваю я, а сама думаю: «Нет, ничего такого, за что можно было бы удавиться».

— За второй уровень, конечно! Удавиться — это просто такое выражение.

— Шел, не прибедняйся. Ты небось уже на четвертом.

О боже, придется фильтровать мысли — шельма Шелби теперь может их читать.

— Конечно! Я тебя просто разыгрывала. Погоди, я еще всем задам жару. Способность читать мысли у меня появилась вчера. Ощущение, будто мне снова шестнадцать и я только что получила водительские права. Держи меня, Ви, а то я не впишусь в поворот!

Вашему вниманию предлагается тест на безнравственность. Узнав, что девушка, которую вы никак не можете назвать подругой и которая продала душу, вышла на следующий уровень, то есть направляется прямиком в ад, вы:

а) чувствуете горечь и боль оттого, что ядовитые зубы дьявола вонзились в очередную кучку придурков и им теперь гореть в геенне огненной;

б) чувствуете зависть к девушке, которую никак не можете назвать подругой, потому что она больше вас преуспела в поставке топлива для геенны огненной?

Правильный ответ — «б». Что меня радует: значит, я — безнадежно испорченная особа, и нечего страдать из-за отсутствия благих побуждений.

С минуту я смакую собственную черную зависть. Вскоре Шелби, просто чтоб вы успели подготовиться, станет вживлять ложные воспоминания (пятый уровень) и устраивать команде «Метс» преследования со стороны фанатов-гомиков (девятый уровень).

Несколько поклонниц линии «Соната» подходят поболтать и попросить автограф. Я растрогана. Шелби зеленеет от зависти. Когда мы остаемся одни, она бурчит:

— Надо же, как они тебя любят. Мне тоже нужна своя линия. Собачьи аксессуары меня уже достали. Разве таскать с собой вонючего пса — стильно? Ви, может, мне заняться женским бельем?

— Шелби, ты сама должна решить, чем тебе заняться.

Я нежно улыбаюсь: в модном бизнесе Шел никогда меня не переплюнет. Поэтому я с ней и общаюсь.

— Или детская одежда лучше пойдет? Пока Меган была беременна, я наводила справки. Дело тянет на тысячи баксов, дети сейчас в моде.

— Ты разговаривала с Меган? — спрашиваю я.

Сама я звонила Мегс три раза, но она не брала трубку. Незачем переживать на эту тему: чувство вины — не самое приятное, и вдобавок оно должно быть не у меня.

— Нет, я ей не звонила. Но я читала, что она продолжает встречаться с Джейми. Программа улучшения качества жизни работает как всегда. Люси сказала, что Меган теперь тоже с нами. Ты ей звонила?

— Нет, — вру я.

Шелби уже забыла о Меган, точно о кофточке «Версаче» прошлого сезона. Интересно, упомянет ли она о Меган еще хоть раз? Как легко Шел выбрасывает из памяти ненужные имена — вот бы и мне так уметь! Конечно, за новой темой для разговора она тоже в карман не лезет.

— На следующей неделе я приглашена в Уэст-Сайд на открытие «Чертовщины». А ты туда пойдешь, Ви?

— Нет.

«Чертовщина» — это дискотека с бассейном, и держат ее двое бывших музыкантов так и не сумевшей раскрутиться группы. Если вспомнить, что о новом клубе написала Люси («Дорогие мои, вам просто необходимо окунуться в волны блеска и роскоши»), эти двое — клиенты.

— У меня свидание, — привычно вру я, в основном потому, что не хочу «клубиться», но еще и для поддержания имиджа Свободной Девушки.

— Да ну! Давай колись!

Никакого свидания у меня не будет. Правда куда суровее: на следующей неделе у Натаниэля вечер встречи выпускников. Я ему отказала. Теперь я понимаю, что поступила мудро: я не хочу его больше видеть. И это тоже вранье: на самом деле я до смерти хочу встретиться с Натаниэлем. Однако я целую неделю не отвечала на его звонки, потому что он заставляет меня надеяться, а надеяться вредно. С Натаниэлем я начинаю хотеть стать другой, хорошей, а это не для бездушной личности. Вот почему встречаться мне лучше с придурками и самцами, Натаниэль же под эти характеристики не подходит.

— Ты его не знаешь.

Шелби и смотреть бы не стала на Натаниэля. Хотя бы потому, что у него одежда из сток-центра.

— Жалко, что ты не идешь. Могла бы подцепить какого-нибудь шейха или звезду Голливуда.

— Нужны они мне, — говорю я, потому что у столика появляется официант, а я никогда не упускаю возможности повыпендриваться.

— Ви, как чудесно, что вы пришли в наш ресторан! Вам обязательно нужно попробовать свежие томаты под соусом песто. Они сегодня бесподобны! О, пожалуйста, пожалуйста, попробуйте и скажите, что вы о них думаете.

Шелби улыбается, кажет зубки.