Университет Междумирья. Не пойман – не принц - Пальмира Керлис

– Зачем ты пришел?..

Кеннет прижал меня к себе, впился в губы поцелуем. Жадным, подчиняющим. Коротким… Оторвавшись от моих губ, обжег ухо шепотом:

– Вот и я думаю: зачем?

Вопрос был совершенно возмутительным, но голос… Низкий, хриплый и глубокий, он обволакивал, отзываясь во мне далекими от возмущения чувствами.

– Ты же про поздравления говорил, – напомнила я нахально, – подарок…

– Разбежалась, – от этих изменившихся интонаций по телу волной прокатилась дрожь, – кто бы это ни придумал, хрен им, а не свадьба.

Я открыла было рот… Второй поцелуй выбил из меня дыхание, присвоив столь необходимый воздух. Ехидный ответ потерялся безвозвратно. Губы вспыхнули, и я вся вместе с ними. Тягучее томление, мучительно прекрасные мгновения. Кеннет не целовал – сминал, захватывал. На грани, до сладкой боли, до саднящих укусов. Жестко, даже грубо. Я откликалась, еще как. Высвободив запястье, вцепилась ногтями в сильные плечи. Углубляя поцелуи, покусывая терзающие меня губы. Редкие вдохи, рваные выдохи. Ослабленная его ловкими пальцами шнуровка корсета, бесстыдный шелест юбки. Какая же она длинная, зараза! Это платье на меня надевали трое. Реально ли снять?..

– Проблема, – прошептала я ему в губы, удивившись, откуда в голосе столько издевательских ноток. Совсем вразнос пошла…

– Среди всех проблем, – усмехнулся Кеннет, – ни разу не проблема.

Беспомощный хруст ткани, треск. Тот самый, который по швам… Пока я впечатленно охала, с меня стянули сковывающую одежду, мастерски стянули. Доохать не успела, рот заткнули поцелуем. Властным, долгим, напористым. Воздух закончился вновь, оказалась сидящей на каменном выступе, твердом и холодном. Холод – это хорошо, замечательно, когда от прикосновений – такой жар… Умелые руки, блуждая по моему телу, заставляли выгибаться навстречу. Я нащупывала пуговицы рубашки, расстегивая, сдирая ее прочь, переключаясь после на пряжку от ремня. Поддавалась она с трудом. Сейчас… Секундочку… Победа!

– Интересный выходит разговор, – настиг меня его глубокомысленный комментарий.

– Ну, знаешь… – рыкнула я разъяренно, отталкивая.

Слезла с выступа. Шаг, неосмотрительный поворот спиной к Кеннету. Подхватив меня, повалил на траву. Мягкую, теплую. Будто не трава – ковер… Я приподнялась, стукнула его по плечу, он запустил пальцы мне в волосы, притянул ближе. Прошелся языком по чувствительному местечку на шее, прикусывая нежную кожу, поднялся выше – к мочке уха. Захлестнуло чем-то сильным, мощным, беспощадным. Я опрокинула Кеннета на спину и нависла сверху, чтобы миг спустя задыхаться от поцелуя под натиском наглых прикосновений. Жаркие ладони с нажимом скользили по моей пояснице, бедрам и внутренней их стороне. Не удержалась, не хотела сдерживаться, не могла. Сумасшедшее пламя в глазах, еще поцелуй, много. Сплетение наших рук, немного слов, самую малость. Что в бездне он видел этот Гард. И не отдаст меня никому. Я отзывалась каждому касанию, подавалась вперед, раскрываясь. Было нестерпимо сладко. Прижиматься к горячему телу, ощущать свою власть, соединяться воедино. Двигаться, выбиваясь из сил. Я растворялась, тонула в наслаждении. До полувсхлипов, полустонов. До исступления, болезненно-приятного спазма, финальной пульсации внутри.

В полумраке над нами по-прежнему высился свод пещеры, я медленно приходила в себя. На траве, чувствуя блаженное опустошение и тяжелую ладонь, по-хозяйски лежащую на груди. Сердце стучало гулко и часто-часто, в сознании прояснялось: мы в подземном саду, в Гарде, вместе. После всего, что стряслось. Кеннет окинул меня цепким взглядом, я невольно вздрогнула.

– Ты что, боишься? – последовал наряженный вопрос.

– Нет. – Припухшие губы горели от поцелуев, саднили. Казалось, говорить должно быть больно. Но ничего такого. – Сейчас не боюсь.

Он вопросительно наклонил голову.

– Ты напугал меня тогда, в тоннеле…

– Знаю. Заметил, – в голосе звучало сожаление. – Было сложно себя контролировать.

– Из-за демона? Потому что почти призвал его там?..

– Вроде того. Кстати, о демонах. Твой облюбовал кухонный шкаф и перепрятал все печенье.

– Мой? – встрепенулась я. – Ярушка?..

– А что, ты с другими успела сделки позаключать?

– Не успела! Погоди, Ярушка у тебя дома в Междумирье? Ты забрал его?!

– Ну да. До того, как Легион с обыском в ваше общежитие нагрянул. Живет теперь на моей кухне, гремит ящиками. Весело, в общем-то. Из-за договора, согласно которому я его в бездну не изгоняю, а он ведет себя прилично. Правда, у него свои представления о приличиях.

Картинка перед глазами встала презабавная, но захотелось бессильно простонать. Выходит, я сбежала, а он моего ханика спасал из лап загребущих легионеров.

– Как же все по-дурацки получилось, – я ткнулась лбом в его плечо, – кошмар. Мне следовало не срываться за Дисом, а нормально объяснить. Позвать тебя с собой.

– И не жить с принцами, – язвительно подсказал Кеннет, – запрещая к себе в общежитие ходить.

– Он за ширмой жил, а потом в отдельной комнате! Да, не лучшим образом выглядит… Но я даже рада, что все раскрылось. Секретов между нами больше нет. В смысле, я точно никаких не скрываю.

– Я тоже. Ну или не помню о них.

Я озадаченно моргнула. Как можно не помнить, завалялось ли у тебя еще несколько скелетов в шкафу?

– Не привык делиться личным, – спокойно пояснил Кеннет, – в принципе, а не с тобой. Могу что-то не рассказать, не специально. Слова казались важными разве что в текстах проклятий, вот там попробуй упусти. Доверие ни при чем. Порой нелегко говорить… открыто.

Не веря до конца, что слышу подобное, я затаила дыхание. Внимая, страшась спугнуть.

– Мне жаль, – продолжил он, – что мало спрашивал тебя о чем-либо. О той же Лизе. По себе судил. Был неправ.

Слова тихим эхом отозвались в груди, разлетелись по пещере. Меня сграбастали в объятия, внутри разлилось тепло.

– Расскажешь, что у вас произошло, что она так взбесилась?

– Однажды, – кивнула я, потому что портить момент отчаянно не хотелось.

Измученные губы устали шевелиться, кожа на шее саднила не меньше. Адреналин схлынул безвозвратно, накатывала дикая слабость, тело ныло. Объятия стали нежнее, виска коснулся поцелуй. Легкий, почти невесомый. Кеннет зарылся носом в мои волосы, кончиками пальцев провел по щеке. Ласковое касание, столь необходимое, успокаивающее. Помирились?..

Я лежала молча, потому что поняла. И предсказание, и вообще. У каждого должно быть право на ошибку. Нельзя бояться быть отвергнутой, сделать или сказать не то. Да! Именно. Любовь – это право косячить. Но в меру…

– А ведь это ты вечно мне принцессу сватала, – припомнил мне Кеннет былые подозрения насчет его связей с владыкой, – а сама…

– А я что? Я ничего… Оно без моего ведома случилось!