Летим в Лас-Вегас! - Белинда Джонс

Мы раздуваемся от новообретенной гордости. Сперва лимузин, теперь это! Какая жалость, что в высшем свете не принято визжать от восторга! Мы молча обнимаемся – и так, сиамскими близнецами, взмываем к сияющим высотам пентхауса.

– После вас, леди, – коридорный галантно пропускает нас к дверям.

От круглой приемной, словно от городской площади, расходятся во все стороны широкие лучи коридоров. Коридорный марширует вперед. Мы бежим за ним.

– А вот и ваши апартаменты!

«Ваши!» «Апартаменты!» Как я мечтала услышать эти два слова вместе!

Он открывает дверь и знаком приглашает нас внутрь.

Господи боже! Целый дом! На тридцать шестом этаже!

– Сейчас я покажу вам, где здесь что… – начинает коридорный.

Но Иззи останавливает его на полуслове.

– Не надо! – твердо отвечает она и дрожащей рукой сует ему пять долларов.

Едва за ним защелкивается дверь, Иззи издает мощный победный вопль. Просто невежливо к ней не присоединиться.

– Ты посмотри, что нам досталось! – восклицает она, кружась по комнате.

Мы снова душим друг дружку в объятиях, а затем бросаемся исследовать новое обиталище. Кажется, в этот момент мы очень напоминаем собак, встречающих хозяина и от восторга не понимающих, в какую сторону бежать.

Гостиная-мечта в кремовых тонах: диван на семнадцать персон, у окна в пятифутовой вазе шелестит листьями пальма, бар отделан черным деревом, а кресла – красной кожей. Сверкающая хромом кухня. Балкон с джакузи и видом на Стрип. Господи боже, лифт на второй этаж – на случай, если лень пройти пять ступенек по лестнице.

Первая спальня – теплые апельсиновые тона, напоминающие о Тоскане, кровать, созданная для оргий, мебель в римском стиле и DVD-плейер.

– Хочешь здесь спать? – интересуется Иззи.

– Спрашиваешь!

– Пойдем посмотрим ванную!

– Ух ты! Вот где ты будешь исполнять эротические танцы!

Я в восторге оглядываю мраморную ванну. Дрянного гостиничного шампуня здесь не встретишь: на полочках в идеальном порядке расставлен полный арсенал баночек, бутылочек и флакончиков, все – высший класс и в неимоверном количестве. Есть здесь даже жидкость для снятия лака с эмблемой «Белладжо». Ну-ка, а это что?

– О-о! Зубная паста с экстрактом гвоздики и фиалки!

От восторга я забываю об Иззи. Но скоро она напоминает о себе: из соседней комнаты раздается громкое: «Не может быть!»

– Что такое? – Я влетаю к ней и замираю на пороге. – Быть не может!

Перед нами тренажерный зал, в изобилии снабженный «велосипедами», беговыми машинами и прочими спортивными приспособлениями.

Спальня, еще спальня… Хозяйская спальня. Тут меня поджидает неприятный сюрприз.

– А это что? Боже мой! Кто-то забыл, что ли?

Я открываю дверцу гардероба – и сердце у меня падает. В шкафу развешаны омерзительно яркие костюмы и рубашки всех цветов радуги. Пятен пота не заметно – но я, кажется, догадываюсь, чье это, оборачиваюсь. Иззи мнется в дверях.

– Если бы я тебе сказала сразу, ты бы со мной не поехала, – робко улыбается она.

– И что же ты мне не сказала, Иззи?

Пусть скажет! Пусть проговорит вслух, черт бы ее побрал!

– Что мы будем жить здесь с Ридом, – морщится она.

Я захлопываю гардероб. От лимонно-сиреневой отделки в глазах рябит.

Чувствуя, что надвигается гроза, Иззи начинает заговаривать мне зубы.

– Ну что ты, в самом деле, он нас ничуть не стеснит, здесь же три спальни, три ванных, две гостиных – места полно…

– А тебе не кажется, – спрашиваю я, медленно наливаясь гневом, – что это немножко меняет ситуацию?

– Разве не этого мы хотели? Перемен! – отбивает7 ся она.

– Да не в этом дело! Мы дали обещание ничего не скрывать друг от друга – а ты меня обманула!

– Джейми, если бы я сразу выложила тебе правду, ты бы поехала?

– Ни за что! – рявкаю я.

– Значит, я правильно сделала, что соврала, – безмятежно заключает она. – Оглядись вокруг и подумай, что ты могла упустить! Не каждый день предоставляется такая возможность.

Она права, такую роскошь я до сих пор видела разве что в телесериалах. Однако сейчас ни мраморная ванна, ни тренажерный зал меня не радуют. Я чувствую себя обманутой, преданной. Иззи перевернула весь ход нашей жизни, даже не поставив меня в известность! И, как ни больно это сознавать, я понимаю: если сейчас повернусь и уйду отсюда, она за мной не побежит. Я не хочу с ней ссориться, поэтому использую мягкие, логические средства убеждения:

– Если бы Рид просто предоставил нам номер, это было бы одно. Но жить с ним вместе… – Я вздыхаю. – Иззи, это просто безумие!

– Боже ты мой! Мы что, с ним на необитаемом острове оказались? Не понравится – съедем! – Разозлившись не меньше меня, Иззи шипит: – Успокойся, тебя с ним спать никто не заставляет!

– А вот тебе придется, правильно? – уточняю я. Иззи озаряет меня широкой плотоядной улыбкой. Ясно, что это для нее не проблема.

– Останемся на пару дней, а там видно будет, – уговаривает она.

Я чувствую себя так, словно вязну в зыбучих песках. Как можно здесь остаться? Как можно уйти и бросить Иззи? Что делать?

– Ладно, – вздыхаю я, покоряясь судьбе. – Вспомним о дареном коне и зубах. И ты права: если станет тяжело, всегда можно выписаться.

– Й-а-а-у! – вопит Иззи, крепко обнимая меня. – А теперь – будем наслаждаться каждой минутой!

Следующие полчаса мы исследуем наше новое обиталище: открываем все ящики, щелкаем всеми выключателями, дергаем за все ручки. Едва успеваем выяснить, что сбежать по лестнице получается быстрее, чем съехать на лифте, – звонит телефон. Мы обе застываем, словно две Золушки, услышавшие бой часов.

– Как ты думаешь, кто это? – спрашивает Иззи.

– Рид, наверно. Возьми трубку.

Так и есть. Иззи падает на бархатное ложе и страстно дышит в трубку. Я начинаю распаковывать вещи, но, едва расстегиваю ремни на чемодане, как в дверях появляется Иззи.

– Он придет через пять минут!

– Откуда звонил?

– Из отеля! Не хотел врываться к нам без предупреждения! Душка, правда? Я невольно улыбаюсь.

– Не знай я, что ты бессердечная золотоискательница – решила бы, что он тебе нравится!

– Пойду подкрашусь! – сообщает она вместо ответа и исчезает у себя в спальне.

Хотелось бы мне знать, что сейчас творится у нее в голове!

Но Иззи редко делится со мной чувствами, и я вечно гадаю, к кому же она сейчас неравнодушна. Она готова завалить собеседника подробностями своей сексуальной жизни, излагаемыми с восхитительным бесстыдством и завораживающей наглядностью; но стоит спросить о том, что она чувствует, – Иззи отделывается шуткой и переводит разговор на другое. Должно быть, это оттого, что, как ни грустно признать, со мной она проводит гораздо меньше времени, чем без меня.