Мужские сны - Людмила Толмачева

Войдя в квартиру, она увидела засохшие букеты в вазах, в том числе его чайные розы. От счастливого всплеска, возникшего при виде этих роз, она закружилась по комнате, напевая какое-то попурри из современной попсы. А потом позвонила Тамаре Федоровне на дачу, сообщила о своем приезде. Мать обрадовалась и начала звать к себе – поспевают ягоды, а одной ей не справиться с такой прорвой. Татьяна пообещала на следующий день, после работы, приехать, собрать смородину.

Она разложила по местам привезенные вещи, кинув половину из них в стирку, быстро прошлась влажной поломойкой по всей квартире, пропылесосила ковер и встала в душевую кабинку под прохладный душ. «Пойду в салон, приму все на свете процедуры, сделаю прическу», – решила она, растираясь большим полотенцем перед зеркалом в ванной.

После салона она поехала в супермаркет, набрала на неделю продуктов, так много, что пришлось просить таксиста поднять их на четвертый этаж. Только закрыла за таксистом дверь, как зазвонил телефон.

– Таня! – раздался звонкий голос Инны. – Приехала наконец? Напугала, понимаешь, меня тут до у… Не по телефону будет сказано. А сама развлекается и в ус не дует. Ну как хоть расстались?

– Нормально.

– Понятно. От тебя эмоций не дождешься. Не поругались хоть?

– Не-а.

– И то слава Богу! А моя Юлька сочинение на пять написала, представляешь?

– Умница она у тебя. Не знаю в кого.

– В проезжего молодца, наверное. Кстати, как там мой молодец поживает? Вспоминал обо мне?

– Даже привет передал.

– Спасибо. Так и живу одними приветами. Сама скоро «с приветом» стану. А что, я читала в какой-то полунаучной статье, что неудовлетворенные бабы на стены лезут. В прямом смысле. Как-то эта болезнь называется… Не помню. Но тебе это не грозит.

– Еще не известно. К примеру, возьмет и бросит меня ради какой-нибудь «Мисс Кармаши».

– Это не в его стиле. Скорей он подцепит какую-нибудь молодящуюся пенсионерку.

– Инка, ты сволочь.

– Ха-ха-ха! Ладно, шучу. Ну так ты приедешь или как? О! Я уже переняла сленг твоего брата. И сама не заметила. Видно, и взаправду влюбилась. Вот поеду в отпуск в Кармаши и отобью его у жены. А что? Чем я хуже тебя?

– Кончай придуриваться, лучше приезжай через часик, я тебя мясом покормлю с кьянти.

– Лучше с мартини.

– Ладно. Жду.

Утром она на каждом шагу, пока шла до своего кабинета, выслушивала комплименты. Мужчины говорили искренне, все как один провожая ее восхищенным взглядом, а женщины по-разному, в зависимости от возраста. Ровесницы фальшивили, завистливо оглядывая ее загоревшую стройную фигуру и посвежевшее лицо, а те, что постарше, со вздохом сожаления о прожитых годах, но вполне лояльно поздравляли с удачным отпуском. Гуля Искандеровна, встретившаяся с Татьяной в лифте, всплеснула руками и прогудела:

– Вот что любовь с женщиной делает!

– Какая любовь? – возмутилась Татьяна, впрочем, не очень сильно, для проформы.

– Вы еще будете мне мозги пудрить? – как всегда, не полезла за словом в карман Конторовна. – Да у вас все на лице написано, дорогая! Давно пора, я вам скажу. Незачем так долго свои драгоценности под замком держать. Тускнеют они взаперти.

После короткой болтовни с секретаршей Марой Татьяна приступила к своим обязанностям. Она раскрыла ежедневник и жирно отчеркнула красным фломастером первоочередные дела. Вызвав Мару, продиктовала фамилии лиц, с кем необходимо было связаться в ближайшее время.

В кабинет вошли пресс-секретарь их департамента, молодая девушка с внешностью супермодели, и заместитель главы департамента Торопов, сорокатрехлетний мужчина, напоминающий постаревшего ангела. Его длинные курчавые волосы, растущие только по краям большой лысины, с богемной небрежностью легли на плечи. Голубые, с поволокой глаза смотрели на все с пресыщенностью объевшегося кота. Красиво очерченные губы скривились в брезгливой улыбке. О нем ходили разные слухи, в том числе и о его нетрадиционной ориентации, но Татьяну это особо не волновало. Она терпела его возле себя исключительно за деловые качества, которыми он был наделен с избытком, тем более что на службе его экстравагантность не выходила за рамки приличия.

С любым делом, касающимся выбивания спонсорских денег или проведения крупномасштабных мероприятий, он справлялся безукоризненно. Кроме того, на мероприятия, где не требовалось по протоколу строго ее присутствие, она отправляла Торопова.

Татьяна подробно обсудила с ними три встречи, две презентации, симфонический концерт с участием мировой звезды, две значительные выставки, четыре юбилея. Все это планировалось в ближайшие дни. К тому же предстояли телеэфир в передаче известного шоумена и коктейль в иностранном представительстве. Большинство из мероприятий взял на себя Торопов. Самые значимые достались ей. Пресс-секретарь, сделав пометки в своем блокноте, встала и походкой манекенщицы направилась к двери. Торопов проводил ее скучающим взглядом волооких глаз.

– Татьяна Михайловна, – томно произнес он, когда они остались одни. – Во-первых, примите еще одно поздравление по поводу вашего внешнего вида, а во-вторых, звонили из краеведческого музея. У них обвалилась стена.

– Что?!

– Не пугайтесь. Обошлось без жертв. Я уже распорядился провести текущий ремонт.

– Вы же понимаете, что его хватит на год, не больше.

– Прекрасно понимаю, но нужны большие деньги.

– Вот что. У меня на этот счет такая идея. Они еще полчаса обсуждали Татьянину идею со спонсорами-коммерсантами. Торопов согласился сам утрясти этот щекотливый вопрос.

– Если ничего не выйдет, придется подключить ваше обаяние, Татьяна Михайловна, – сказал он и вальяжной походкой вышел из кабинета.

Татьяна набрала номер Семенова. Ответила секретарь. Голос был другой, не той наглючей стервы. Татьяна представилась и через несколько секунд услышала семеновское:

– Слушаю.

– Здравствуй, Александр Николаевич! Извини, что отрываю от дел. Я снова по поводу Благовещенского храма. Ты как-то неопределенно уехал, оставил нас теряться в догадках: поможет холдинг или нет в восстановлении храма.

– Да, и в самом деле я сейчас занят, спешу на заседание в Думу. А по поводу денег очень сложно. Акционеры против. На нас и без того гроздьями висят благотворительные счета. Не знаю, как тебе помочь…

– Понятно. Что ж. Иди на свое заседание. Больше звонить не буду.

– Постой. Чего ты взъерепенилась? Я ведь не отказываю совсем…

– Знаешь, что я сейчас вспомнила?

– Что?

– Твою фразу, которую ты обронил недавно в кабинете.

– Какую фразу?

– «Не хочу, чтобы ты была счастливее меня. Это тебе за мои сны».

Татьяна бросила трубку, не дожидаясь его ответной реакции.