Вэйкенхерст - Мишель Пэйвер

мысль. Она не первый год печатала отцовскую деловую переписку, так что имитировать его стиль и подделать подпись было нетрудно. И она отправила от его имени два письма — одно адвокату мистеру Уиттекеру, а другое инженеру мистеру Дэвису. В письмах она велела им обоим прекратить всю деятельность, связанную с осушением болота.

К ее удовольствию, оба они ответили обратной почтой, с вежливым удивлением подтверждая получение инструкций клиента. Еще они приложили счета за выполненную работу. Их Мод спрятала в глубине своего ящика для носовых платков, чтобы разобраться с ними позже.

Пока она спасла болото. Если отец выздоровеет, она еще что-нибудь придумает. Если же умрет, тогда с этим покончено. Болото навсегда останется в безопасности.

* * *

Март сменился апрелем. Через несколько недель Мод должно было исполниться шестнадцать — в этом возрасте маман вышла за отца.

Теперь Мод казалось, что у нее две отдельные жизни. В одной она хозяйка Вэйкс-Энда и руководит ежегодной весенней уборкой: выбиванием ковров, чисткой труб, заменой зимних штор, испачканных сажей, на летние муслиновые. Во второй, параллельной жизни она подозревала отца и, следовательно, жила под одной крышей с убийцей.

Между этими двумя жизнями был огромный разрыв. Промежуточного варианта не было. Либо он убийца, либо нет.

* * *

Поскольку отец был все еще прикован к постели, Мод проводила часть дня в его комнате, читая ему вслух «Таймс».

Однажды днем она читала заметку о том, что в Темзе утонул мальчик. Дочитав, она подняла взгляд от газеты:

— Папа, а тебе уже рассказывали, что в ту ночь, когда ты заболел, Джубал Рид упал в канал и утонул?

Не открывая глаз, он повернул голову на подушке:

— Кто?

— Джубал Рид.

Он нахмурился:

— А я его знаю?

— Он жил на болоте.

— Ах да, — сказал отец без особого интереса. — Ну, он наверняка был пьян.

— Да, наверное.

Вскоре после этого Мод извинилась и вышла из комнаты. Добежав до конца коридора, она положила руки на подоконник и уперлась лбом в стекло.

Ее трясло. Смерть Джубала была несчастным случаем. Отец не имел к этому отношения.

* * *

В начале апреля доктор позволил отцу на два часа в день спускаться вниз и отдыхать на софе в гостиной.

К этому времени отец перестал быть образцовым пациентом. Он стал молчалив и мрачен, с ним случались вспышки ярости, если ему слишком долго варили яйцо или подавали чуть теплый чай. Иногда требовал, чтобы Мод читала ему «Таймс» от корки до корки, а иногда говорил, что это все чушь, и велел ей уходить. Однажды пожаловался, что Феликс слишком шумит в саду. Мод стала ходить гулять вместе с братом и добилась от него тишины в обмен на разрешение подержать ее подвеску со стрекозой.

Сестра Лоусон все это время сохраняла невозмутимость. Она была довольна тем, как идет процесс выздоровления отца, и сказала, что дурное настроение — признак улучшения здоровья. Доктор Грейсон потрепал ее по щеке и согласился.

Поскольку отец теперь по несколько часов сидел внизу, у Мод наконец появилось время заглянуть в его дневник, спрятанный в гардеробной. Она понимала, что во время болезни у него было мало шансов что-то писать, так что совсем не удивилась тому, что после записи на Рождество, той, про «ужасную идею», все так же ничего не было.

Но ей уже не казалось важным, что это за идея. Странное поведение отца под Рождество — чучела летучих мышей, соль — теперь выглядело нереальным, словно в сказке. Мод решила, что у него, наверное, уже начиналась кишечная лихорадка.

* * *

К первому мая отцу хватало сил проводить час в день в кабинете, но доктор поставил условие, что работать тот не будет, только читать что-то легкое. Он все еще был не в духе, а Мод так и продолжала проверять его записную книжку, но там по-прежнему ничего не было.

Однажды, когда Мод наливала отцу чай, он внезапно спросил:

— Что они сделали с телом?

Она так удивилась, что едва не уронила чайник.

— Каким телом? — спросила она нервно.

— Того утопленника. Что они с ним сделали?

— Его похоронили на церковном кладбище, папа. Кажется, приход оплатил похороны.

— Да, но где именно? — резко спросил он.

Мод оплатила похороны Джубала из средств на хозяйство. И пошла проводить его в последний путь — в отличие от похорон маман, тут некому было сказать, что девочкам на похороны нельзя. Еще приехал Джубалов дальний родственник из Брендона. Мод заплатила ему две гинеи за то, чтобы он нашел Нелли, собаку Джубала, и забрал ее с собой. Кроме них Джубала пришли проводить только Клем и его младший брат Нед. Мод кивнула Неду в знак приветствия, а на Клема постаралась не обращать внимания. Был конец января. Почти ровно год назад она оступилась на дорожке возле церкви, а он ее удержал. Всего год.

Через неделю после похорон Мод попрощалась с Джубалом по-своему. Она прошла по мостику на болото, дошла до его хижины и подожгла ее.

Никаких слов прощания она не стала говорить — Джубалу бы они не понравились.

— Ерунда, — сказала Мод огромному пустому небу.

* * *

Отец так быстро шел на поправку, что доктор Грейсон разрешил ему читать полученные письма. Неизбежно зашла речь об осушении болот.

— Странно, что Дэвис еще не начал работы, — ворчливо заметил он.

— Почему же странно? — ответила Мод. Она заранее продумала, что сказать в этом случае. — Папа, ты же написал ему и все отменил, разве не помнишь?

— Я? О чем ты вообще говоришь?

— Я писала под твою диктовку. Ты дал ясные указания, они оба подтвердили их получение. Принести их письма?

Он раздраженно отмахнулся от ее предложения.

— Надо же, как странно! Совершенно этого не помню.

Через несколько дней он продиктовал ей письма с указанием мистеру Дэвису и мистеру Уиттекеру вернуться к работе. Мод послушно напечатала письма и обещала отправить, потом сожгла их у себя в комнате. Когда разговор об этом зайдет в следующий раз, она все свалит на плохую работу почты.

Решение было не то чтобы окончательным, но пока что болото в безопасности.

* * *

В середине мая ночью случилась сильная буря с грозой. Молния попала в один из вязов в аллее, и на следующее утро повсюду валялись обломки веток.

Сестра Лоусон сказала Мод, что пациент провел ночь очень плохо. Несмотря на это, отец настоял на том, чтобы встать и провести свой разрешенный час в одиночестве в кабинете —