Черное Копье - Ник Перумов

Из разговора с хазгами Фолко узнал, что когда-то, невообразимо давно, когда Черного Замка в Мордоре не было еще и в помине, когда в Золотом Лесу еще жила великая, хотя неведомая и страшная. Сила, когда весь Закат был свободен — предки хазгов обитали в землях к западу от Туманных Гор. Сила Востока была тогда с ними, и остерегались они лишь яснооких эльфов, живших севернее их привольных степей. Тогда эльфов было много, не в пример больше, чем теперь, — может, поэтому они казались тогда менее опасными, ибо мало обращали внимания на Смертных и шли собственными путями. Однако хазгов они недолюбливали, потому что в совсем уж незапамятные времена прародители хазгов служили какой-то сверхмировой Силе, не имеющей в их памяти ни имени, ни облика; и эта Сила была враждебна эльфам.

— Мы если видим что-то, то никогда не забываем, — покачиваясь, мерно и торжественно говорил хоббиту старый хазг. — От деда к внуку, от отца к сыну идут Вести, и каждый узнавший обязан запомнить их до самой смерти, а умирая — передать наследнику. И слова безымянных свидетелей, давно ушедших в лоно Матери, живы по сию пору, и они повествуют нам, как вздыбилось ставшее багряным небо и великий огонь снизошел с закатных небес. И сверкающие рати неведомых нам богов ступили на крайний запад земли, и Сила, хранившая нас, пала, увлекая за собой в пучину и западные земли.

Лишь горстка тех, кто положил начало роду нашему, чудом уцелела тогда, в битве, равной которой не было и не будет. И наши пращуры ушли на восток и обосновались у горных подножий. А затем пришли эльфы и создали свою страну подле ворот в подземное царство гномов, и другие народы Смертных также поселились между берегом Великого Моря и Горами. Долгие, долгие годы протекли — и вот из морских пучин появились устрашающие корабли, несущие полчища закованных в сталь воинов, великих лучников. Люди Моря стали строить свои гавани, налагая дань на прибрежные племена. Однако затем на Востоке вновь поднялась тень той, первоначальной Силы, и вспыхнула страшная война. Короли Морей оказали помощь эльфам, и в горниле истребительной схватки сгорели почти все колена нашего рода. Но все имеет свой конец, кончилась и война, и снова потекли мирные годы, и родились новые люди нашего языка. Однако угроза своими исполинскими крылами вновь затемнила небо над головами хазгов. Короли Морей обосновались на крайнем юге, и степи, ныне именуемые Роханом, были их владением. Короли потребовали покорности у нашего племени, а когда получили отказ, нанесли такой удар, что нашим предкам пришлось навсегда покинуть родину. И с тех пор мы живем надеждой, что вместе с Вождем отвоюем наконец наши древние владения и в зеленых степях вновь разольется протяжная песнь людей нашего языка.

Фолко осторожно полюбопытствовал, не слыхали ли его почтенные собеседники что-либо о таинственном Волчьем Камне, о котором ему довелось узнать во время странствий по югу степей?

— Волчий Камень? — переспросил старый хазг. — Конечно, слыхали! Это поставили свой знак наши младшие братья, вышедшие вместе с нами из западных земель и всегда жившие в дружбе с исполинскими волками. Часть из них присоединилась к Вождю, но часть продолжает скрываться на нашей прежней родине, надеясь невесть на что.

* * *

На пятый день пути, когда отряд впервые заночевал под открытым небом, к хоббиту пробрался Келаст. Как сумел дорваг обмануть бдительность стражей, выставленных осторожным и опытным Отоном, как проскользнул мимо бдительных хазгов, мимо костров истерлингов, способных различать шуршание мыши в траве? Он просто возник из тьмы рядом с хоббитом, опустился беззвучно на землю и словно слился с нею. Торин и Малыш остались сидеть возле костра, спинами прикрывая хоббита и дорвага.

Келаст и его люди не теряли времени даром. Они узнали многое, выполнив приказ старейшин, теперь можно было и возвращаться. Подсматривая и подслушивая, взяв трех языков, они выяснили, что острие удара вроде должно быть повернуто на юг — после сбора в Великой Степи всех служащих Вождю сил. Область Олмера могла выставить немало воинов, однако сама по себе многочисленным дорвагским племенам она была не страшна, ибо ввязываться в войну с ними — хотя бы для того, чтобы не ударили в тыл, значило воевать с Айбором, который соратники Вождя, напротив, хотели привлечь на свою сторону.

— Но Айбор они могут купить, — возразил Фолко. — И там закроют глаза на разорение вашей лесной окраины.

— Для этого сил тех колен, что живут сейчас, недостаточно, — сверкнул глазами Келаст. — И они прекрасно это знают, мы убедились в этом, подслушав немало их разговоров. Похоже, поход будет нацелен на юго-запад, но что может помешать Олмеру рассчитаться с ними после похода главных сил?

Мы узнали, какие восточные племена сейчас идут за ним. Скажу прямо: если он соберет хотя бы две трети их ополчений, у него хватит сил не только испепелить наши леса, но и Гондор поставить на грань гибели. Он может двинуть на запад десять десятков тысяч! Но для этого нужно время. Мы решили следить. Мы отправили вести домой и останемся здесь, чтобы вовремя предупредить наших братьев.

— А не боитесь, что вас выследят?

— Кто выследит дорвага в лесу? — презрительно пожал плечами Келаст. — Им нас не взять. За всю неделю они ни разу не напали на наш след. Не нападут и дальше. А если по чистой случайности и наткнутся — у нас достаточно способов, чтобы обмануть любую погоню.

— Скажи, не ждут ли они возвращения Вождя? — спросил Фолко, желая проверить слова Береля.

— Нет. По крайней мере не сейчас. Говорят, что он ушел в какой-то дальний поход на восток и что в подмогу ему посылается небольшой отряд, в который, кстати, вы и попали!

Фолко вкратце пересказал Келасту все приключившееся с ним после расставания на лесной дороге. Выслушав, тот тихо промолвил:

— Вы идете по самому краю… Чем я могу помочь, пока вы еще в пределах земель Олмера?

Фолко поведал ему о подозрительно поспешном, на его взгляд, принятии их в эту дружину лучших бойцов Береля; вспомнил карлика, чей зловещий взгляд никак не шел у него из головы; его стократно обострившееся чутье на опасность предсказывало недоброе.

— Дай нам три дня сроку, — сказал Келаст. — И не отчаивайся! Думаю, дорваги разрешат эту загадку.

— Но как же… — начал было Фолко.

— Предоставь это дорвагам, — перебил его Келаст. — Нам не нужно много времени, и осторожничать в большом деле мы не привыкли.

И он бесшумно исчез в ночи — ни одна ветка не шелохнулась, ни один сучок не треснул; дорваг растворился в темени, канул в нее, точно ныряльщик в непроглядную воду… Друзьям оставалось лишь ждать.

Однако это ожидание никак нельзя было назвать однообразным. Они подходили к границам Области Олмера, его Цитадели, все теснее обступали их пока еще невысокие, поросшие лесом горы; меньше стало поселений, но дорога была наезжена, и постоялые дворы нет-нет, да и попадались. На третий день, когда должен был появиться Келаст, Отон приказал отряду собраться перед выступлением с бивуака.

Воины расселись большим полукругом на опушке леса, где провели ночь.