Зубы тигра - Том Клэнси

Но старые привычки не желали легко умирать. Невзирая на появление новой бюрократической надстройки, разведывательное сообщество осталось в почти неизменном состоянии, и контакты между его элементами продолжались. Как всегда, эти люди смаковали то, что могли знать только посвящённые и не могли знать все остальные... и желали сохранить такое состояние и впредь.

По большей части, отношения между Агентством национальной безопасности и Центральным разведывательным управлением складывались по схеме: «Мне кажется, что это интересно. А вы как думаете?» Причиной этого служило глубокое различие в методах, подходах и корпоративной этике. Они разговорили по-разному. Они думали по-разному. И если им приходилось действовать, они действовали тоже по-разному.

Но, по крайней мере, они думали параллельно, а не в расходящихся направлениях. Было известно, что в ЦРУ работают лучшие аналитики, а АНБ сильнее в сборе информации. Из общих для обоих правил существовали исключения, и в любом случае по-настоящему талантливые люди были хорошо знакомы друг с другом и разговаривали между собой, главным образом, на одном языке.

* * *

Это стало известно на следующее утро из сообщения, переданного по кабельной связи. Старший аналитик из Форт-Мида отправил его своему коллеге в Лэнгли с пометкой «срочно», и, естественно, его не могли не заметить в Кампусе. Джерри Раундс увидел его в списке утренних поступлений по электронной почте и принёс распечатку на ежедневное совещание.

– Парень говорит: «На этот раз мы ужалим их так, что мало не покажется». Что это могло бы означать? – рассуждал вслух Джерри Раундс. Том Дэвис заночевал в Нью-Йорке. Ему предстояло встретиться за завтраком со специалистами по ценным бумагам из «Моргана Стэнли». То, что бизнес время от времени становился на пути настоящего дела, ужасно раздражало.

– Качество перевода хорошее? – спросил Джерри Хенли.

– В сноске сказано, что проблемы с текстом нет. Перехваченный разговор совершенно ясен. Не было даже статических помех. Простое повествовательное предложение на правильном арабском языке, никаких специфических нюансов, из-за которых можно было бы волноваться, – ответил Раундс.

– Кто абоненты? – продолжал расспрашивать Хенли.

– Исходящий звонок – от парня по имени Фа'ад, фамилия неизвестна. – Это рассказывал уже Белл. – Мы его знаем. Вероятнее всего, что он один из их планировщиков среднего уровня, а не полевой вояка. Базируется где-нибудь в Бахрейне. Он разговаривает по сотовому, только когда едет в автомобиле или же находится в общественном месте – на рынке или где-нибудь ещё. Ничего больше о нём пока что разузнать не удалось. Абонент, предположительно, какой-то новый для нас парень, хотя вероятнее, кто-то из старых знакомых, но с только что купленным «клонированным» телефоном. К сожалению, у него старый аналоговый аппарат, и поэтому им не удалось провести анализ голоса.

– А из этого, пожалуй, следует, что они могли начать какую-то операцию... – задумчиво произнёс Хенли.

– Очень похоже, – согласился Раундс. – Неизвестно какую и неизвестно где.

– Получается, что мы не знаем ни хрена. – Хенли потянулся к своей кофейной чашке. Его лицо приняло хмурое выражение, свидетельствующее о том, что бешенство шефа сейчас можно было бы измерить разве что по шкале Рихтера[39]. – Что же они собираются делать?

Теперь слово взял Грейнджер.

– Ничего умного, Джерри. Они угодили в логический капкан. Если они сделают хоть что-нибудь – скажем, поднимут на мачте сигнальный флаг, это будет выглядеть как объявление всеобщей тревоги, а они делали это уже столько раз, что больше никто не принимает их всерьёз. Если они не раскроют текст и источник, их тем более не примут всерьёз. Если же они всё-таки хоть что-то раскроют, то источник наверняка будет провален.

– А если они не поднимут тревогу, то Конгресс возьмёт их за задницы, что бы ни случилось. – Выборные чиновники всегда чувствовали себя намного лучше, когда создавали проблемы, а не решали их. Неважно, имело ли смысл поднимать шум, главное, что если он был достаточно громким, то приносил политические дивиденды. И потому ЦРУ и другие службы будут продолжать заниматься поисками людей, имеющих сотовые телефоны с номерами, зарегистрированными в других частях света. Это крайне непривлекательная, медленная полицейская работа, сроки проведения которой никак не зависят от нетерпеливых политиканов и которую не ускорить даже массивным вливанием денег. Последний фактор, несомненно, должен был приводить в крайнее расстройство людей, не умеющих делать ровно ничего другого.

– Значит, они пытаются решить проблему выбора между занятием, которое, как точно им известно, не даст никакого толку...

– ...И надеждой на чудо, – закончил Грейнджер мысль своего босса.

Конечно же, полицейские отделы по всей Америке будут приведены в состояние повышенной готовности – вот только никто не будет знать, какова цель этого режима и против какой угрозы он направлен. А ведь копы и без того постоянно высматривают людей с арабским типом лица, чтобы допросить, и это занятие страшно надоело полиции, поскольку не давало ровно никаких результатов, зато сплошь и рядом вызывало нападки активистов Американского союза защиты гражданских свобод. В различных федеральных окружных судах в настоящее время находилось шесть дел, которые можно было бы объединить под условным названием «А потому, что араб!», в четырех из которых фигурировали врачи, а в оставшихся двух – явно ни в чём не повинные студенты: всех их местная полиция задерживала излишне рьяно. Какими бы ни оказались решения по каждому из этих дел, в качестве прецедента они принесут несравненно больше вреда, чем пользы. Это и было то самое положение, которое Сэм Грейнджер назвал логическим капканом.

Хенли нахмурился ещё сильнее. О телефонном разговоре двух арабов, он нисколько не сомневался, знали уже в полудюжине правительственных агентств, которые, при всём их колоссальном финансировании и обширных штатах, могли принести пользы ровно столько же, сколько бык – молока.

– Мы можем что-нибудь сделать? – спросил он.

– Сохранять бдительность и немедленно сообщить в полицию, если мы увидим что-нибудь необычное, – ответил Грейнджер. – Если только у вас не окажется оружия под рукой.

– Чтобы застрелить какого-нибудь ни в чём не повинного шута, который, по всей вероятности, будет в это время идти на занятия по подготовке к получению гражданства, – добавил Белл. – Не стоит хлопот.

«Надо было мне остаться в Сенате», – подумал Хенли. По крайней мере, знание того, что ты являешься частью проблемы, приносило удовлетворение. Кроме того, приятно было время от времени давать волю своему раздражению. Здесь же крик был абсолютно неприемлем, поскольку плохо влиял на моральное состояние его людей.

– Ладно, в таком случае нам только и остаётся, что прикинуться обычными гражданами, – сказал босс после долгой паузы. Руководители подразделений кивнули и перешли к обсуждению обычной повседневной рутины. В самом конце совещания Хенли спросил у Раундса, как ведёт себя новый мальчик.