Турист - Олен Стейнхауэр

Охота на Тигра была любимым проектом Энджелы. Она не просила дополнительного финансирования и не представляла отчетов в посольство, а раз так, то, скорее всего, и не держала там свои материалы. Они должны находиться здесь, если только, конечно, Энджела не хранила архив в голове. Мило надеялся на ее скромность.

Он начал с кухни, самого подходящего места с точки зрения разнообразия вариантов: тут вам и трубы, водопроводные и газовые, и утварь, и посуда, и шкафчики, и техника. Для маскировки Мило включил музыку, настроив приемник на станцию классического рока, вкусы которой колебались в диапазоне от шансона шестидесятых до прогрессива семидесятых. Он убрал из шкафчиков все стаканы и тарелки, снял с полок кастрюльки, развернул все пакеты. Проверил трубы — нет ли слабых соединений. Ощупал нижние поверхности столов и ящиков, просмотрел содержимое холодильника — баночки с мармеладом, мягкий сыр, рубленое мясо — последнее уже испортилось. Потом выдвинул холодильник и снял заднюю решетку. Нашел в столе отвертку — разобрал микроволновку, телефон и кухонный комбайн. Через два часа под звуки «Героина» в исполнении «Велвет андеграунд» Мило признал свое поражение.

Делать это его никто бы не заставил, но он вспомнил, какой чистенькой выглядела кухня на экране монитора в фургоне Эйннера. Оставить ее грязной не позволяла совесть. Немного отдохнув — впереди была вся ночь, — Мило взялся за уборку.

Он уже перешел в ванную, когда снизу позвонил Эйннер. Мило впустил его. Эйннер принес замасленный пакет с жареной картошкой и шаурмой. Сам он уже перекусил у соседнего подъезда, успев удостовериться, что за квартирой Энджелы никто не присматривает.

— Ни души. Так что, по крайней мере, до утра можно спать спокойно.

Находиться слишком долго в комнате, где умерла Энджела, не хотелось, и Мило отдал спальню коллеге. Усталость валила с ног, слипались глаза, но он все же дотащился до ванной и, сев на крышку унитаза, сначала легонько потряс идущие к водонагревателю трубы, а потом провел по ним ладонью. Есть. Палец наткнулся на маленькую алюминиевую коробочку в два пальца длиной, которая крепилась к трубе с помощью магнита.

Сбоку коробку украшал рисунок, воспроизводивший старую рекламу французского вина; туристы покупали постеры с этим рисунком, чтобы вешать в своих гостиных. Брюнетка с короткой стрижкой и в красном платье, сжав в волнении руки, вожделенно смотрела на поднос с бокалами и бутылкой «Мари Бризар». Подпись гласила: «Plaisir d'été».[21]

Коробочка была магнитной ключницей, и в данном случае Энджела использовала ее по прямому назначению: в ней лежал дверной ключ. Больше ничего. Мило опустил ключ в карман, а коробочку вернул на место.

Сообщать о находке Эйннеру он не стал. Другое дело, если бы они нашли еще одну деталь мозаики, но больше ничего не подвернулось. Апартаменты им достались чистые.

Эйннер занял смертное ложе, а Мило устроился на диване и моментально провалился в беспамятство. Проснувшись утром, обнаружил сбившиеся к ногам простыни и зажатый в кулаке ключ. Как он там оказался, если вечером лежал в кармане брюк, Мило не помнил.

Ушли около полудня. Внизу поздороваться с гостем вышла мадам Гань. Мило представил своего друга, Ричарда, и старушка печально, словно он тоже потерял сестру, улыбнулась ему.

Снова шел дождь. Пока бежали к машине, Эйннер сказал, что знает лучшее место в Париже, где можно получить настоящий американский завтрак. Но Мило торопился.

— Двадцатый округ.

Эйннер сосредоточенно уставился в ветровое стекло.

— Разыгрываешь? Штаб-квартира ГУВР?

— Насколько нам известно, она там и работает.

— Точно. И если наше правительство объявило Мило Уивера в розыск по обвинению в убийстве Энджелы Йейтс, ГУВР с превеликим удовольствием передаст его в руки своим американским друзьям.

— Вот потому мне и нужна твоя помощь. У тебя оружие есть?

Эйннер сунул руку под сиденье и достал небольшой пистолет Макарова. Мило немного обеспокоило, что он не видел, как Эйннер положил туда пистолет.

— Запасной. Остался от вчерашнего дела.

Маршрут выбрали длинный: проехали на юг по окружающему город бульвару Адольфа Пинара, потом свернули на бульвар Периферик, сделали еще круг и наконец выскочили на бульвар Мортье. Штаб-квартира Главного управления внешней разведки помещалась в здании под номером 141. Миновав его, они остановились через пару кварталов, на углу, где Мило заметил телефонную будку.

— Тормозни там и разворачивайся.

К будке он добежал уже мокрый. Телефонную книгу стащили, так что пришлось набирать 12 и спрашивать номер центрального офиса управления. Потом его прогнали через несколько автоматических соединений и только минут через пять трубку взял оператор-мужчина.

— Pourrais-je parler à Diane Morel?[22]— спросил Мило.

— Ne quittez pas, — ответил оператор и после небольшой паузы, в течение которой в трубке звучала музыка, добавил: — La ligne est occupée.[23]

Здесь, но на другой линии.

— Je la rappellerai,[24]— сказал Мило и повесил трубку.

Жестом призвав к терпению Эйннера, он выждал минуту, позвонил снова и, изменив голос, произнес:

— Il у a une bombe dans le bureau central de Paris, qui éclatera dans dix minutes.[25]— Он бросил трубку и побежал к машине. — Давай!

Они промчались два квартала и остановились перед перекрестком, напротив дома 141.

— Мотор не выключай, — предупредил Мило, и тут же сквозь шум дождя до них донесся сигнал тревоги. — Поедем или назад, или вперед. Я потом скажу.

— Ты что, черт возьми, наделал? — забеспокоился Эйннер, увидев выходящих из здания людей. Никто не бежал, тем не менее все явно торопились.

— Ш-ш-ш…

Некоторые раскрывали зонтики, но большинство слишком спешили. Поскольку был уик-энд, эвакуировать пришлось немногих, человек двадцать. И тут Мило увидел их. Вместе они пересекли улицу и спрятались от дождя под тентом ближайшего кафе.

— Вперед, — сказал Мило.

— Что?

— Пошел!

Эйннер включил первую передачу, и «мерседес», разбрызгивая лужи, покатился к кафе. Морель и ее приятель были не одни; еще несколько человек стояли рядом, обнимаясь, покуривая. Все смотрели на «мерседес». Мило опустил стекло и посмотрел на Морель. Их взгляды встретились.