Игра с тенью - Катерина Полянская

Не дожидаясь разрешения или, того хуже, приказа, я отыскала кухню и вернулась со стаканом. Одарив все это дело подозрительным взглядом, Мельм все же принял его и начал жадно пить.

— Вы живете один? — уже мягче спросил тот, кого я мысленно признала начальником Сано.

— Да. Точнее, нет, — оторвавшись от стакана, пропыхтел судья. — Жена последний месяц у матери гостит. Та сломала бедро, и за ней нужен уход.

Тем временем в кабинете возникли двое, которые обыскивали дом, и сообщили, что ничего подозрительного не нашли. Мои же подозрения не только укрепились, но и оформились во что-то более конкретное.

— Голос по телефону был его, — уверенно заявила я. — Правда, он зачем-то солгал, что Сано в конторе быть не может.

Хотела добавить, что, очевидно, целью были вовсе не драгоценности, а наш с Аржисом союз, но разнервничавшийся судья помешал:

— Этого не было! Не могло быть!

— И самое интересное, что он говорит правду, — в никуда сказал начальник Сано. — И она тоже.

Откуда он это узнал, даже спрашивать не хочу.

— Подобное возможно? — Опыт все же взял верх, и судья заинтересовался.

— Собирайтесь, Мельм, поедете с нами, — вместо ответа скомандовал… надо бы все-таки выяснить его имя. — Будем проверять на наличие магического воздействия. Хоть какого-нибудь.

Не сумевший скрыть потрясения судья спешно отправился в свою комнату. Двое мужчин безмолвными тенями проследовали за ним.

Дышать в кабинете сразу же стало легче. Ненавижу, когда на кого-то давят.

— Понять не могу, зачем понадобилось нас подталкивать друг к другу, — пробормотала я и тут же прикусила язык, но было поздно.

Мужчины услышали и как-то странно переглянулись. Я уже сделала шаг, отступая к своему месту, но тут заговорили обо мне.

— Не хочешь взять ее к нам консультантом, когда все закончится? — предложил Сано начальник.

— Пожалуй, нет. — А вот такого ответа я от Аржиса не ожидала!

— Зря, леди умеет делать правильные выводы, — протянул тип, который с каждым словом нравился мне все меньше.

Надо было смолчать, но я не выдержала.

— Дурной тон обсуждать меня так, будто меня тут вообще нет, — отметила сухо.

Мужчины опять обменялись понимающими взглядами.

— Вот поэтому и не хочу, — кивнул на меня Сано, намекая, очевидно, на переизбыток хороших манер.

В следующий момент он протянул руку, словно хотел поймать меня и… притянуть к себе? Но я уклонилась и, вздернув подбородок, прошествовала к своему месту.

— Даже так? — заинтересовалось нашими телодвижениями большое начальство.

— Угу, — уныло кивнул Аржис.

А я, если честно, вообще ничего не поняла!

Мы с Сано проводили блестящий черный автомобиль до выезда из города. Там мужчины вышли и еще минут пять обсуждали дела. Судя по тому, что мне удалось разобрать, Сано просил сразу же сообщить ему о результатах.

Разумная просьба. И насущная. Такая информация может нам пригодиться.

— Как его зовут? — спросила, когда мужчина вернулся на водительское сиденье.

Важно это не было, просто… хотелось о чем-то говорить.

— Сможешь запомнить, только когда доверие к тебе будет достаточным. — Облегчать мне задачу никто не собирался.

Странные они. Говорят какими-то полузагадками.

И магия…

Не просто же так ведьмы в отрезанном от мира селении живут, а колдунов, гадалок, даже иллюзионистов почти не осталось. Нет, их никто не истреблял и гонениям не подвергал. Просто с тех пор, как стали развиваться наука и техника, магия перестала быть модной. Как болеть или изменять. Если кто и баловался тайком, в этом не признавались. А поскольку дар — это особое движение души, то последствия не заставили себя долго ждать: даже в магических семьях стали появляться потомки без всяких способностей. Все чаще и чаще. Это привело к тому, что магические школы и академии, до того существовавшие в каждом мало-мальски крупном городе, стали закрывать за ненадобностью и непопулярностью. Так и получилось, что магия теперь вне закона. Академия осталась одна на несколько стран, маги — только в столице, и тех по пальцам одной руки можно пересчитать, и разрешенных к использованию заклинаний с каждым годом становится все меньше.

Вокруг, однако же, явно творится что-то магическое. Да взять хоть нападение на меня!

И что все это должно значить?

Чересчур напряженные раздумья привели к тому, что в висках стало покалывать.

— Не старайся, все равно ничего не поймешь. — Сано, казалось, видит меня насквозь. — Во всем этом не хватает какого-то важного кусочка, а без него о ясности картины можно даже не мечтать.

— Мотива, например. Хотя какой мотив у сумасшедшего?! — Я беспомощно посмотрела на мужчину за рулем.

Но Сано медленно покачал головой:

— Слишком умно для психа. Он нормальнее нас с тобой!

Нас… Нас!

Меня озарило.

— Проверить можно было бы не только судью, но и меня, — предложила, пока храбрость не ушла.

— Серьезно? — Сано отвлекся от дороги и бросил недоверчивый взгляд на меня. — Ксилена, это довольно неприятная процедура.

Его слова отозвались холодком по позвоночнику.

Однако сразу сдаваться я не собиралась!

— Соглашусь на что угодно, если это поможет найти мерзавца, — выдохнула искренне, затолкав страх в самые глубины души.

Взгляд Сано стал оценивающим, но уже в следующее мгновение вернулся к дороге.

— Хорошо, я передам.

Больше до самого магазина мы не разговаривали. Я то гадала, что же покажет проверка, то боролась с желанием связаться с Дегейром и выяснить, не произошло ли прошлой ночью чего нехорошего, то пыталась отрешиться от подобных мыслей и думать о куклах.

Получалось из рук вон плохо.

Поэтому, когда у входа в магазин обнаружился экипаж со знаками управления и Дегейр с Роудом в компании нескольких мужчин в форме, я испытала что-то сродни облегчению.

Чего точно не скажешь о моем спутнике.

— Все вынюхиваете? — Прежде чем ступить на мостовую, он неприязненно оглядел столпившихся у нарядной витрины мужчин.

И если Дегейр остался спокоен, то уголок рта его столичного коллеги нервно дернулся.

— Тебе не говорили, что действовать через голову начальства нехорошо? — прошипел Роуд, сжимая и разжимая кулаки. — В Эмшире контору представляю я. Ко мне ты должен был обратиться с информацией о судье и прошением о магической проверке!

— И ты бы разрешил? — меланхолично уточнил его сын.