Принцесса особого назначения - Елена Звездная

Но в этот момент Динар бросил взгляд на меня! Мило улыбаюсь и опускаю глазки… Зря, пропустила коронный маневр Лоры:

– Ах! Какая я неуклюжая! – в отчаянии воскликнула младшенькая и, протянув платочек далларийцу, совершенно невинно попросила: – Вы не откажете в помощи?

Да, вот она, тяжелая артиллерия в действии!!! Абсолютно все перестали есть и напряженно следили за тем, как побледневший медноволосый осторожно вытирает капельки пролитого вина с… того, что открывал вырез платья. Обожаю свою младшенькую! Ловлю гневный взгляд отца и нагло улыбаюсь в ответ! Во-первых, мамочка явно высказала свое мнение по поводу Динара, и к обеду отец уже пожалел о своих планах прожженного интригана, и второе – я же прекрасно понимаю, что рыжий предпочтет Лору, но теперь это поймет и отец, так что… объявим о помолвке сегодня же.

– Прошу простить меня, – Динар резко поднялся, испортив нам все веселье, – я должен…

– А-ах, я совершенно забыла, ах, я такая рассеянная, – Лора не только перебила его, но и, откинувшись на спинку стула, позволила ему сверху увидеть то, что сбоку смотрелось не столь внушительно. – Айсир Динар, вы просто обязаны сопроводить меня в Храм Матери Прародительницы, – заметив, что означенный айсир все же оторвал взгляд от декольте, Лора завершила свой лукавый прием: – Вы обещали!

Лориана, ты моя радость! Храм Матери Прародительницы – идеальный способ представить перед народом своего нареченного, лишь бы отец не вмешался…

– Дочь моя… – начал отец.

– Дорогой, – мои аплодисменты вступившей в игру мамочке, – это прекрасная идея. Дети, отправляйтесь немедленно, вы как раз успеете к ритуалу Благословления Матери.

– Я… – начал Динар.

– Ничего не желаю слушать, – заявила с доброй улыбкой матушка, – немедленно!

Моя матушка – само очарование!

– Да-да, – поддержала герцогиня Литоррвен, поднимаясь, – я с удовольствием буду вас сопровождать, и не отговаривайте, это честь для меня.

Вот так женщины одерживают верх над мужчинами, легко и непринужденно, как и полагается истинным леди.

Но рыжий попытался сопротивляться:

– Катриона, дорогая, ты просто обязана показать мне данный храм! – И улыбка такая запредельная.

– Айсир Динар… – Это ты зря, милый. – Боюсь, у меня нет времени на подобные… прогулки, я, как наследница, обязана уделять время государственным делам.

– И все же я настаиваю, – решился на нарушение этикета рыжий.

Чем это папочка его так заинтересовал, что даллариец вознамерился заняться мной?

– Я… неважно себя чувствую, – грациозным жестом я приложила пальцы к виску, – а вы ступайте… как бы к началу не опоздать.

Ха-ха, да, я злорадствую!

Динара уволокла Лора, не оставив тому и шанса на отступление. Взгляд серых, почти посиневших от ярости глаз достался мне, когда рыжий был уже у двери, но его и это не спасло.

Отец, почти неотрывно взирая на меня, допил вино из кубка, после чего его гневный голос заставил придворных вздрогнуть и судорожно вспоминать, какие за ними грешки водятся:

– Катриона, ты не уделишь мне несколько минут?

– Увы, – я тоже вина отхлебнула, – не сегодня… возможно, вечером, а сейчас прошу меня извинить, дела!

Покинув трапезную, я кратко приказала следующему за мной Райхо:

– Лорда-распорядителя ко мне.

– Да, ваше высочество, – торопливо ответил мой секретарь.

– Вам необходимо будет присутствовать и затем проконтролировать исполнение.

– Да, ваше высочество.

– И главного садовника также ко мне, лучше я скажу ему это лично, иначе он вновь… сорвет свою злость на розах.

* * *

Радостно напевая, я вошла в свой кабинет, шутливо отсалютовав охранникам и министрам, и совершенно спокойно отправилась к столу, приказав секретарю:

– Министр Авер, первый.

Означенный чиновник, радостно улыбаясь, вошел, бросив торжествующий взгляд на остающихся за закрывающейся дверью, и занял стул напротив.

– Итак, мой милый Авер, – начала я, – мы ожидаем правителя Либерии!

Я с благодушной улыбкой пропустила невольное, но весьма заковыристое ругательство министра мимо ушей и сразу перешла к делу:

– На этот раз мы не будем размещать его стойбище, – я тоже тихо выругалась, – на площади, а изберем часть дворцового парка, я полагаю, ту, что находится вблизи озера.

– Надеетесь на крепкие стены? – не скрывая полнейшего отсутствия веры в благополучный исход дела, вопросил министр.

– Надеюсь, – не стала скрывать я, – и на развлекательную программу также.

– Его величество поручил прием вам? – испуганно спросил министр.

– Да, – хмурясь, ответила я, – а сам… вынужденно сляжет с очередной очень серьезной болезнью!

Лорд-распорядитель явился без стука! Ну ладно, это я утрирую, его попросту впихнули в кабинет стражники, ибо меня лорд Кенир весьма опасался… было за что.

– Вы вовремя, – ласково произнесла я бледнеющему мужчине, – присаживайтесь. Да-да, рядом с министром. Лорд Райхо, запишите все и проконтролируйте.

– В-ваше в-высочество, – простонал лорд Кенир, – я хотел подать прошение об отставке.

– Поздно, – ласково прервала его я, – уже поздно… и учтите, на сей раз сломанная нога вам не поможет.

Несколько часов мы обсуждали детали предстоящего приема весьма неординарных гостей, но я была вознаграждена, едва в кабинет заглянула леди Вериньес:

– Ваше высочество, жрица все выполнила.

Мой торжествующий оскал смягчила благопристойная фраза:

– Благодарю вас, леди.

Все, рыжий, теперь не отвертишься!

Динара я не имела чести лицезреть до самого прибытия степняков, – Лора умница!

* * *

День прибытия либерийцев был ярким, солнечным и теплым. Хотелось плескаться в пруду, а не стоять в ожидании тех, кого не было никакого желания видеть. Не люблю либерийцев. Наглые, заносчивые, искренне полагающие, что мы все обязаны проявлять нижайшее преклонение перед их силой и доблестью. А сами даже читать не умеют и не стремятся к наукам. Как были две тысячи лет назад кочевыми племенами, так ими и остались, никакого развития!

Я испытывала некую нервозность с самого утра, и апогей тревожного состояния наступил уже, но, к моей радости, появился Динар. Вышел из дверей парадного входа, вальяжно подошел ко мне и улыбнулся вместо приветствия. Одет он был весьма фривольно – вместо мундира белая полурасстегнутая рубаха, медные волосы чуть растрепаны, и весь вид его говорил о том, что к ожидаемым гостям уважения даллариец не испытывает.

Поправляя ворот собственной застегнутой наглухо рубашки с воротником-стойкой, неожиданно поняла, что предпочла бы тоже надеть что-то более легкое. А так в серой рубашке из плотной ткани и тяжелой парчовой юбке я чувствую себя, почти как в удушающе-затянутом платье. С другой стороны, с либерийцами иначе нельзя.