Книги онлайн и без регистрации » Классика » Паразиты (сборник) - Дафна дю Морье

Паразиты (сборник) - Дафна дю Морье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 131
Перейти на страницу:
Нащупала в кармане карандаш. На сегодня о Художественной школе нечего и думать, на завтра, видимо, тоже, но, если есть бумага и карандаш, не все потеряно — вы не совсем одиноки. Через открытое окно с игровой площадки муниципальной школы до нее долетали детские голоса. В это время дети всегда высыпали из школы; они кричали, звали друг друга, скакали на одной ноге, бегали наперегонки. Селия надеялась, что они не разбудят Папу. Он все еще спал. Очки сползли на кончик носа. Школьники продолжали шуметь, громко звать товарищей, и голоса их походили на звуки, летящие из иного, нездешнего мира. Но лица, которые карандаш Селии набрасывал на бумаге, были лицами земных детей. И она была счастлива. Ей было хорошо.

Глава 14

Найэл ждал Марию в конце платформы на Gare du Nord.[44] Он стоял за барьером. Поезд остановился, но он не сдвинулся с места. Началась толкотня, встречающие и носильщики теснили друг друга, воздух гудел от приветствий и разговоров. Мимо Найэла за барьер устремился поток чужих, незнакомых людей. Тараторящие французы со своими говорливыми женами, английские туристы и все те худосочные личности с сигарами во рту, которые не принадлежат ни к одной национальности и вечно путешествуют в поездах, из конца в конец пересекающих континент.

Найэла охватило невыносимое волнение, сердце было готово вырваться из груди. А если Мария не приедет, если ему придется возвращаться одному… Но, нет, она здесь. На ней свободного покроя пальто, и в руках она держит шляпу. На расстоянии ярдов двадцати он мог видеть ее улыбающиеся глаза. И хотя у нее было только два чемодана, шла она в сопровождении троих носильщиков. И вот она рядом с ним. Она подставляет лицо для поцелуя.

— Ты опять вырос, — сказала Мария. — Так нечестно. Вместо того чтобы выглядеть моложе меня, ты выглядишь старше.

Она вынула платок и стерла со щеки Найэла следы губной помады.

— У меня только сорокафранковая бумажка, — сказала она. — Придется тебе расплатиться с носильщиками.

Он был готов к такому обороту. Знал, что так и будет. Когда они проходили барьер, люди оборачивались, чтобы взглянуть на Марию, и она улыбалась им. Она помахала рукой тучному, засаленному машинисту, который улыбался ей, стоя на ступеньке паровоза и вытирая руки тряпкой.

— Он мне нравится, — сказала Мария. — Я всех их люблю.

— Да, но не здесь, — сказал Найэл. — Не на платформе.

Его волнение прошло, но сердце продолжало усиленно биться… полное восторга и радости, готовое выскочить из груди. Он рассчитался с носильщиками, щедро дав им на чай из денег Фриды, подозвал такси и отпустил их. Шофер многозначительно взглянул на Марию и уголком рта что-то сказал Найэлу.

— Я совсем забыла французский. Что он сказал? — спросила Мария.

— Если бы ты и помнила французский, — ответил Найэл, — то все равно ничего бы не поняла.

— Он сказал грубость?

— Нет, комплимент.

— Тебе или мне?

— Нам обоим. Он человек разумный. И не лишен проницательности.

Такси отъехало от вокзала и, свернув за угол, резко бросило Марию на руки Найэлу.

Он крепко прижал ее к себе и поцеловал в волосы.

— Ты всегда пахнешь одинаково, — сказал он. — Горчицей.

— Почему горчицей?

— Не знаю. Это не запах. Просто твоя кожа.

Мария взяла его за кисть и сравнила ее со своей.

— Она тоже выросла. Стала чище. И ты перестал грызть ногти. Фрида отучила?

— Никто меня не отучал. Просто у меня пропало желание их грызть.

— Значит, ты счастлив. Люди грызут ногти, только если они несчастны. Ты счастлив?

— Сейчас счастлив. — И Найэл вместо своих ногтей прикусил кончики пальцев Марии.

Мария молчала в его объятиях и смеялась.

— Кто твои друзья? — спросил Найэл.

— У меня их много. По именам не помню.

— А кто в данный момент номер один?

— Первого номера нет. Иначе меня бы не было в Париже.

— Я так и думал, — сказал Найэл.

— Знаешь, что я собираюсь сделать?

— Ты мне писала.

— Я хочу сыграть во всех пьесах Барри. Он мне очень удается.

— Кто это говорит?

— Барри.

Такси снова резко свернуло, Мария поудобнее устроилась в объятиях Найэла и положила ноги ему на колени.

— Дело в том, — сказала она, — что меня все считают бесплотной, большеглазой и болезненной. Интересно, почему.

— Наверное, тебе не случалось лежать с ними так, как ты лежишь сейчас, — предположил Найэл.

— Еще как случалось, — возразила Мария, — время от времени. Беда в том, что я слишком быстро ото всех убегаю. Мне надоедает.

— Надоедает то, что они говорят? Или то, что делают?

— Делают. Что они говорят, я никогда не слушаю.

Найэл закурил сигарету. Непростая задача в его скрюченной позе.

— Это как музыка, — сказал он. — В конце концов, в октаве всего восемь нот.

— Вспомни Элгара,[45] — сказала Мария. — Его «Вариации „Загадка“». А Рахманинов, что он вытворяет с Паганини.[46]

— Ты слишком высоко берешь, — сказал Найэл. — Должно быть, твои приятели чувствуют себя приниженными.

— Пока мне не приходилось выслушивать их жалоб, — сказала Мария. — А куда мы едем?

— В твою гостиницу.

— Я думала, что остановлюсь у вас с Фридой.

— Невозможно. У нас только одна спальня.

— Понятно, — сказала Мария. — Какое убожество.

Она оттолкнула его и стала пудрить нос.

— Почему ты не поехала в турне? — спросил Найэл.

— Жена, — ответила Мария. — Что за радость. К тому же его зубы.

— А что с его зубами?

— В конце концов, они его подвели. Ему пришлось вставить протез, и прошлую неделю он провел в частной лечебнице. Я послала несколько лилий.

— Почему не венок?

— Я подумывала о венке.

— Значит, finito?[47]

— Finito.

Он поднял ее руку за запястье и посмотрел на стрелки часов с браслетом.

— Ну, ты всегда такова, — сказал Найэл. — И нет здесь ничего бесплотного. Он подарил их в знак прощания?

— Нет, — ответила Мария. — Он подарил их в знак благодарности за загадочные вариации.

Когда такси свернуло на Елисейские поля, Мария быстро выпрямилась, подалась вперед и посмотрела в окно:

— Ах, Найэл, это мы — это ты и я.

Двое детей ждали, чтобы перейти улицу. На мальчике были надеты блуза и берет; девочка была немного постарше и нетерпеливо дергала его за руку, волосы разметались у нее по лицу.

— Ты и я, — повторила Мария. — Мы убежали от Труды. И как я не понимала этого раньше? Лондон для нас не дом. Никогда не будет домом.

— Потому я и приехал в Париж, — сказал Найэл. Мария отвернулась от окна и взглянула на него.

Ее глаза были темны и лишены выражения,

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 131
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?