Корни огня - Владимир Свержин

— Тихо всем! Превратили мировую драму в мексиканский сериал! Врагу ворот, а у вас «чего — ничего, муси-пуси».

Между тем Брунгильда поймала Женечку и, невзирая на попытки отстраниться, стиснула так, что у несчастной хрустнули ребра.

— Сударыни, — вмешался Лис, — оставьте неуместные нежности и давайте займемся делом. Мы тут не баклуши бьем, а отечество спасаем. Между прочим, ваше отечество! Потом лобызаться будете.

Брунгильда отстранилась. Сама не зная, почему, она побаивалась насмешливого дядьку обожаемого принца.

— Шо-то мне подсказывает, мадемуазель Брунгильда, — между тем говорил Лис, — есть в глубине ваших мыслей што-то такое, шо и нам бы хорошо бы узнать.

Сестра майордома уставилась на Рейнара. Она готова была поклясться, что ничего не говорила, да и ее спутники не успели с ним даже словом перемолвиться.

— Да, я… — неожиданно запинаясь, начала она, пытаясь сообразить, как объяснить происхождение собственных знаний.

— Если вы хотите сказать, что унаследовали познания от вашей тезки и как бы родственницы, это я и так знаю.

Брунгильда на всякий случай отодвинулась от нурсийца. Она и сама опасалась признаться себе, что ее ночные видения — память гарпии.

— Я знаю о хаммари, — наконец выдавила она.

— Неслабое заявление, — хмыкнул Сергей. — А поподробнее?

— Хаммари идет сюда. Он никогда не смирится с изгнанием. Для него люди — ничто, комья грязи. Лишь драконы преграждают им путь. Но их становится все меньше. Хаммари наловчились уничтожать драконьи кладки в своем мире, и теперь только здесь, скрываясь, те могут выращивать своих детенышей. Но уже есть в этом мире земли, в которых хаммари одержали верх. Они уже повелевают целыми народами, — глаза Брунгильды гневно вспыхнули. — К примеру, вот ими, — она ткнула пальцем в сторону лежащего у костра абарца.

— Это неправда! — вскинулся тот. — Мы воины драконьего рода! Как и ваш Дагоберт, между прочим. Это они, — он кивнул в сторону Рейнара и стоявшего рядом сэра Жанта, — пришли сюда, чтобы вбить клин между братьями. Те, кого зовешь ты хаммари, — верные слуги сотрясателей недр.

— Не слуги, — отозвался охотник, сидевший поодаль со связанными руками и ногами. — Вовсе не слуги, я сам видел это.

Самому могучему дракону не просто убить самого мелкого червя.

Ю Сен Чу

Все взгляды обратились к сидящему под деревом охотнику. С момента появления на берегу этот лесной человек не проронил ни слова. И вот теперь вдруг заговорил, резко и решительно.

— Я сам видел, — продолжил охотник. — Оленя подранил, тот убегал, я следом шел. У самых гор скалы, ущелья, следы туда вели. Вдруг грохот, рев, лес трясется. Я за валун, сижу тихо, чуть дышу. Смотрю — чудище, кривое, страшное, — четыре руки врастопырку, машет ими, как мельница крыльями, во все стороны камни летят. Сверху дракон — огромный, весь так и блещет. Хвостом чудище ударил — оно отлетело, на руки упало, перевернулось, вскочило — и бежать, на всех шести ногах. Дракон за ним — сверху лапами огрел, к земле прижал. А тот вдруг шипами оброс в единый миг. Дракон в сторону — и пламенем. Чудище покраснело все, закрутилось, шмыг в расщелину. Дракон хвостом поддел, над землей подбросил — и ну по нему лупить, чем только мог. И снова огнем, а потом в небо взмыл, а там, где чудище было, — только камни мелкие, и все.

— В смысле — все? — переспросил Лис.

Охотник поглядел на него удивленно.

— Все — нет чудища.

— Это я понял. Делось-то куда?

Зверолов вздохнул, досадуя, что нормальный человек не понимает очевидных вещей.

— Нет. Пропал.

— Он лжет, — простонал возмущенный пленник. — Или видел дракона-отступника. Только они нападают на Дарующих силу.

— Что? — оборвал его Лис. — А давай-ка с этого места подробнее. Кто такие Дарующие силу?

Нурт понял, что сболтнул лишнее, и молча отвернулся.

— Понятно. — Сергей активизировал связь. — Шо-то с памятью моей стало. Ну-ка, двоечники, какие будут соображения по поводу сенсационных новостей?

— По-моему, абарец в шоке, у него стрессовое состояние, происходит драматическое переосмысление всего прежнего опыта. — Женя приготовилась ставить подробный диагноз, учитывая психологические травмы прошлого и вполне осязаемые — нынешнего.

— Да нет, это он нам голову морочит, — перебил ее Карел.

— Погодите вы, людоведы, не о том спрашиваю! Какое нам сейчас дело, шо за эпидемия свирепствует в его внутреннем мире? Он же не пытается от армии на дурку закосить, ему справка не нужна. И нам она не нужна. А вот свои мозги включить очень даже следует: только шо подследственный обмолвился о существах, дарующих силу, и, судя по описанию, — это и есть хаммари. Ладно, для затравки послушайте мою версию. Если вдруг, откуда ни возьмись, появятся мысли, делитесь, не жадничайте.

Похоже, мои славные боевые единицы с минусом, пазл складывается. Хаммари, возможно, имея в качестве некой фишки дракона-отступника, вроде того, что хотели сделать из Дагоберта II, организовали бенефисную гастроль для небольшого, привыкшего выживать в тяжелых условиях народа. Картина вполне реальная: сидели абары на своем плато безвылазно, как гвоздь в заднице, ни влево, ни вправо. Все развлечения — соседу по кумполу настучать.

В общем, не успели они пристраститься дуть себе в ус — вдруг появляется нечто, крутое немерено, страшное, шо мои сны о вас. И говорит: ребяты, все вы — бездарные фуфлыжники, и мало того, шо вы фуфлыжники, у меня есть дракон, а заодно и дары для вас. Илия есть у дракона, что точнее, но не так прикольно. Публика, скорее всего, с ходу не прониклась столь наглой интерпретацией фактов, возможно, некоторые даже вспомнили культ предков, каких-нибудь богов удачной охоты.

Но тут им хаммари доступно объяснили, шо такое охота, шо такое неохота и чем одно отличается от другого. А дальше все по накатанной: верные в награду получили соответствующий знак, остальных — в топку. И пошли славные абарцы насаждать добро и сеять вокруг себя народное счастье.

— Вполне логично, — похвалила Евгения. — Очень здравая оценка, если, конечно, отбросить стиль изложения.

— Так, Женя, я просил делиться мыслями, а не отдавать последнее. Давай лучше по делу.

— А что, складно. Может, оно и так было, — с сомнением отозвался Карел. — Только что это нам дает?

— Мой храбрый друг, когда ты имеешь дело с абарами, глагол «дает» неприменим. Шо отберем — то и наше. А отобрать нам уже кое-что удалось.

— Что же, если не секрет? — поинтересовалась уязвленная отповедью Евгения Тимуровна.

— Именно шо секрет, и самое противное, шо от нас. Поэтому, звезда моей бессонной ночи, как раз на эту тему тебе следует разговорить своего подопечного. Сама понимаешь, если он с кем-то и пожелает говорить по душам, то не со мной и не с Карелом.