Сакура и дуб - Всеволод Овчинников

Есть, наконец, и последствия, касающиеся семейных отношений. Если в 1950 году средний возраст вступления в брак составлял 22 года для невест и 26 лет для женихов, то нынче он повысился до 28 и 32 лет соответственно. Почему же современные японки все чаще откладывают вступление в брак, да и после замужества стараются как можно дольше не обзаводиться детьми? Некоторые аналитики ссылаются на материальные трудности. В Японии молодой семье сложнее, чем в других странах, обзавестись жильем, ибо оно непомерно дорого. Да и со свадьбой связаны большие расходы. Однако главная причина все-таки в другом. Думаю, что превращение Японии в страну пустых колыбелей – это прежде всего следствие «самурайского капитализма» с его идеалом абсолютной верности. Муж целиком посвящает свою жизнь работодателю, помимо рабочего времени, проводит с сослуживцами и клиентами фирмы вечера и праздники. Жена же целиком отдает себя домашним делам, воспитанию детей. Японский подход, основанный на готовности подчинять личные интересы общим, до недавних пор служил стержнем трудовой и семейной этики, был одной из пружин послевоенного экономического чуда. Однако в последнее время социальные приоритеты стали противоречить экономическим нуждам. Традиционный образ жизни оказался не в состоянии примирить работу и семью. С 90-х годов все отчетливее стали сказываться последствия неуклонного снижения рождаемости при росте средней продолжительности жизни. Растущий спрос на рабочую силу перечеркнул традицию, когда женщин было принято нанимать лишь до замужества. Он побуждает домохозяек идти работать, а предпринимателей – улучшать условия найма женщин.

Если 30 лет назад среди работавших женщин было всего 32 процента замужних, то ныне их доля увеличилась до 57 процентов. Желающих гораздо больше. Но главное, что мешает японкам сочетать работу с семейными, прежде всего материнскими, делами, это особенности здешней корпоративной культуры. Так уж повелось, что почти никто не уходит домой в положенное время. Сотрудники подолгу засиживаются на работе или участвуют в совместных попойках за фирменный или казенный счет. А детские учреждения работают лишь с 8 до 18 часов.

В результате доля женщин на управленческих постах в бизнесе составляет в Японии всего 8 процентов, против 33 процентов в Англии и 44 процентов в США. Еще хуже положение в мире политическом. По числу женщин в парламенте, местных органах представительной власти и на руководящих постах в госдепартаменте Япония занимает 38-е место среди 102 обследованных ООН государств.

Еще задолго до того, как в моду вошло слово «глобализация», бывалые люди говорили, что лучше всего иметь американскую зарплату, английский дом, китайского повара и японскую жену. Образ мадам Баттерфляй, созданный французским писателем Лоти и итальянским композитором Пуччини, надолго утвердил стереотип представлений о японках как о существах поразительно женственных, безраздельно преданных и неизменно покорных.

Мнение о японках как о современных Чио-Чио-сан всегда было идеализированным – даже у иностранцев, годами живущих в Японии, не говоря уже о мимолетных туристах. Насмотревшись, как жена хозяина соседнего дома по утрам с низким поклоном провожает мужа до порога, какие знаки почтения каждодневно оказывают главе семьи за семейным столом, можно подумать, что японские женщины – само воплощение покорности мужчине.

В действительности же это не так. Даже в феодальные времена отношения в семье строились по такому же принципу, что и в государстве. С фасада все как положено, а за кулисами совсем иначе. Подобно тому, как за императоров веками фактически управляли их военачальники – сёгуны, реальной властью в доме, семейным кошельком неизменно обладала женщина. Хотя все положенные почести воздавались при этом номинальному главе семьи – мужчине.

Как шутят современные японцы, муж думает о важных вопросах – кто выиграет чемпионат по бейсболу, кого выберут президентом США. А на долю жены остаются мелкие, второстепенные дела – какой купить холодильник, куда поехать на «золотой неделе», когда в мае бывает пять выходных подряд.

За тридцать лет со времен выхода «Ветки сакуры» выросло совершенно новое поколение японских женщин. Они образованны не хуже, чем мужчины, хорошо зарабатывают, так что экономически независимы как от родителей, так и от мужа. И когда им приходится делать выбор между карьерой и семьей, чаще жертвуют вторым ради первого.

Эту несколько эгоистичную, отрицающую старое представление о семейном долге молодежь называют поколением «кенгуру». Подобно детенышам австралийского животного, эти девушки не спешат покидать материнский карман, то есть родительский дом. Плохо ли бесплатно иметь свою комнату, есть завтрак и ужин, приготовленные заботливыми родительскими руками, а 3000 долларов своей зарплаты целиком тратить на наряды, зарубежные поездки, увлечения серфингом или горными лыжами.

Удивительно ли, что средний возраст вступления в брак у нынешнего поколения японок близок к 28 годам, почти половина тридцатилетних не замужем.

Еще тридцать лет назад большинство браков в Японии заключалось по сватовству, ибо выбор спутника семейной жизни считался делом не столько личным, сколько родовым, семейным. Как жених, так и невеста были вправе отвергнуть кандидатуру, предложенную родителями. Но все же прислушивались к их советам. Теперь по сватовству заключается лишь небольшая часть браков.

Поскольку Япония – «царство групп», то семья остается там главной ячейкой общества. Однако состав ее существенно изменился. Молодожены все чаще предпочитают жить отдельно от родителей. Среди 45 миллионов семей 11 – это одиночки и пары; в 15 миллионах семей – по 3–4 человека и лишь в 8 миллионах семей – по 5–6 человек. Словом, теперь типичная японская семья – это муж и жена, которые оба ходят на работу и растят одного, реже – двух детей.

Лишь недавно в Стране восходящего солнца заговорили о таком понятии, как неоплачиваемый домашний труд. Оказалось, что на долю японской жены его приходится в семь раз больше, чем на долю мужа (лишь 30 минут). В других развитых странах женщины тратят на домашние дела лишь вдвое больше времени, чем мужчины.

Итак, Чио-Чио-сан XXI века существенно продвинулась по пути к равноправию. Но выразилось это не в том, что она стала «женщиной с кувалдой». Она не разучилась быть церемонно женственной в кимоно, однако умеет не хуже мужчин управляться с таким капризным существом, как компьютер.

Старое и новое, традиционное и современное издавна живут в Японии бок о бок, но редко сочетаются гармонично. Современная Япония ведет свою летопись от двух исторических вех, изменивших направление ее движения. Реставрация Мэйдзи в 1868 году привела к рождению индустриальной державы. Появились металлургические заводы, судостроительные верфи, текстильные фабрики, железные дороги. После поражения в 1945 году страна получила демократию по-американски – во всяком случае, ее фасад. Американцы завезли всеобщее избирательное право, женскую эмансипацию, свободу слова, безземельные крестьяне стали фермерами.

В конце двадцатого века мы являемся свидетелями перемен такой же важности. Японцы переделывают себя, точнее, создают себя заново. Они пытаются изменить то, что всегда особенно раздваивало их души – отношения человека и общества. Именно этот конфликт между автономией личности и большой семьей, именуемой Япония, оставался неразрешенным как после 1868-го, так и после 1945 года.