Первый Мститель. Гражданская война - Стюарт Мур

– Зная Тони Старка, возможно, это как-то связано с его отцом…

Они все услышали это одновременно: тяжёлые шаги, ботинки, чавкающие по коридору за дверью. Все одиннадцать участников Сопротивления одновременно вскочили на ноги, повернулись к двери…

…И в тусклом свете ламп увидели Карателя, одетого в чёрно-белое. С него стекала грязная вода и от него воняло, как от мусорного бака. Он держал на руках безвольное окровавленное тело в изодранном и сплошь продырявленном пулями костюме.

Это был Человек-Паук.

– Найдите мне врача, – сказал Каратель. – Живо!

ЛАЗАРЕТ был наспех сооружён в открытом офисном помещении, койки устройства для диагностики стояли там, где раньше находились рабочие места.

Два медика уложили Человека-Паука на кровать, бросая осторожные взгляды на Карателя.

– Весит не очень много, – сказал один из врачей.

– Попробуй протащить его на себе пять километров, – проворчал Каратель.

Кэп и остальные отступили, давая медикам место для работы. Но Капитан не сводил глаз с Карателя.

– Что случилось? – спросил Кэп.

– Множественные травмы и большая потеря крови, – ответил Каратель.

– Я имел в виду…

– Тони Старк и его дружки. Думаю, в бомбах, которыми его атаковали, был какой-то галлюциноген.

– И ты спас его, – Кэп подошёл к Карателю, глядя прямо ему в глаза. – Что случилось с теми, кто напал на него?

Каратель пожал плечами.

Врачи подняли взгляд от вялого тела Человека-Паука.

– Этот костюм местами расплавился прямо на коже.

– Полностью удалите его и сожгите, – сказал Кэп. – Это устройство Старка – они могут прямо сейчас отслеживать его.

– Знаете, – сказала Тигра, – а ведь всё это может быть подстроено.

Каратель улыбнулся.

– Ты считаешь, что я работаю с Тони Старком?

– Я вообще ничего не понимаю, – Скорость тряхнул головой. – Вы все видели пресс-конференцию. Человек-Паук настолько глубоко в заднице Железного Человека, что даже ног не видно.

– Может, так оно и было, парень, – сказал Каратель. – Но теперь он на нашей стороне.

– На нашей стороне?

– Сокол…

– Нет, нет, Кэп, минуточку, – Сокол обошёл Капитана Америка и ткнул пальцем в эмблему в виде черепа на груди Карателя. – Ты объявленный в розыск убийца, Каратель. Ты завалил больше людей, чем все те, против кого мы сражались. С каких пор ты на нашей стороне?

Каратель посмотрел на него сверху вниз:

– С тех пор, как другая сторона стала вербовать суперзлодеев.

Тигра мрачно улыбнулась:

– Я одна вижу всю ироничность ситуации?

– Как я понимаю, – продолжил Каратель, – вам нужна любая возможная помощь.

– Отлично, – сказал Джонни Шторм. – Почему бы нам не позвонить Ганнибалу Лектеру и не узнать, свободен ли он?

– Потому что Ганнибал Лектер не проходил тренинг по скрытности, который может помочь пробраться в Бакстер Билдинг.

– Ты можешь сделать это? – уставился на него Сокол.

– Ну сюда же я пробрался.

Сокол открыл было рот, чтобы ответить. Но не стал, так как не было смысла.

Сью Ричардс оглянулась по сторонам:

– Пожалуйста, скажите мне, что мы не так далеко зашли, чтобы принимать в наши ряды Карателя?

Лежащий на медицинском столе Человек-Паук подал признаки жизни: он издал слабый стон. Кэйдж повернулся к Кэпу:

– Что ты решил, босс? Мы сдадим Карателя копам или всё же выслушаем его?

Кэп отвернулся, нахмурившись. Однажды он сражался с Карателем. Это была одна из тяжелейших битв в его жизни. С другой стороны, Каратель мог стать мощным союзником.

На медицинском столе, скорчившись, лежал Человек-Паук и боролся за свою жизнь.

«Я в ловушке», – понял Кэп. Какой бы выбор он ни сделал сейчас, произойдёт что-то ужасное. Он чувствовал это всеми своими закалёнными войной костями. «И все они надеются на меня. Что я возглавлю их, помогу их жизням снова обрести смысл. Что сделаю это нищенское Сопротивление настоящей силой. Шаг за шагом. Кирпичик за кирпичиком».

Он повернулся к Карателю.

– Говори, – произнёс Кэп.

– ВДОХНИ этот воздух, Хэнк, – Тони Старк раскинул руки. – Здесь дышится намного легче, чем в Нью-Йорке, правда?

В тренировочном лагере «Инициативы 09AZ», расположенном в Аризоне под ярким юго-западным солнцем, бурлила деятельность. Огромный двор был заполнен недавно зарегистрированными новобранцами, облачёнными в яркую форму. Они летали, плавали, боролись и поднимали танки «Шерман» просто для практики. Сотрудники Щ.И.Т. а и люди с планшетами следовали за ними, как курицы-наседки, кивая, хмурясь и делая записи об успехах каждого из солдат.

Почти половина двора была отгорожена для новой стройки. Агенты Щ.И.Т. а болтали с правительственными рабочими, которые разъезжали в экскаваторах, раздавая инструкции направо и налево. Они трудились круглые сутки, снося старые здания и закладывая новый фундамент, чтобы превратить бывшую военно-морскую базу в место, способное выдержать регулярное воздействие суперспособностей. Как и всё, связанное с проектом регистрации, лагерь создавался на ходу – и очень, очень быстро.

В ответ на слова Тони Хэнк Пим неуверенно улыбнулся. Он щурился от солнца, прикрывая глаза рукой.

– Не уверен, Тони. Я биоисследователь, а не сержант строевой подготовки.

– Тебе не придётся стоять во дворе с мегафоном в руке, Хэнк. Я просто хочу, чтобы ты всем заправлял.

Мимо промчалась размытая фигура, летевшая слишком быстро, чтобы было возможно её разглядеть. Хэнк нахмурился.

– Кто это?

Тони сверился со своим планшетным компьютером:

– Гермес. Греческий бог, недавно прибывший на Землю. Уж если он готов зарегистрироваться…

– Какую скорость он развивает?

– Скорость звука, если не поест. Но к тому моменту, как мы выйдем на публику, он сможет превысить её в три раза, – Тони улыбнулся. – Ой, я всё забываю спросить. Как поживает Джен?

– Ну вообще мы сейчас… эм… не разговариваем.

Внимание Хэнка переключилось на смеющуюся группу молодых людей в тренировочных костюмах. Он выглядел грустным, потерянным.

«Ему нужно всё это, – подумал Тони. – А мне нужен он».

Тони было жарко, он был раздражён и чувствовал себя нелепо в костюме от Армани. Планшетный компьютер, который он держал в руке, казался медленным; он понял, что привык контролировать машины разумом, а не пальцами. В последнее время его особенно бесило отсутствие брони на его теле. Он чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег.