Грезы любви - Патриция Райс

– Тебе незачем понимать мой образ мыслей, милая. Достаточно того, что ты хорошо понимаешь мои остальные нужды. Пойдем постараемся получить удовольствие от оставшегося времени, не заботясь о завтрашнем дне.

Рори поднялся с песка и потянул ее за собой. Сердце Элисон сжалось, когда она поняла, что их идиллия не может длиться вечно. Обвив руками его талию, она уткнулась лицом в его плечо, борясь со слезами. Все хорошее когда-нибудь кончается.

Облокотившись о поручень, Элисон ждала, когда на горизонте появится обещанный Рори остров. Несколько безмятежных дней, пока корабль плыл по спокойному морю к порту, где предполагалось продать груз, растянулись в долгие восхитительные часы.

Ей следовало бы стыдиться собственного поведения, но Элисон не ощущала угрызений совести. В рубашке и бриджах, загоревшая на солнце, с волосами, свободно заплетенными в одну косу, она выглядела настоящей дикаркой. И вела себя так же, когда Рори обнимал ее по ночам и учил вещам, которые не полагалось знать благородным дамам.

Оглянувшись через плечо, Элисон нашла глазами его широкоплечую фигуру. Рори стоял на мостике, отдавая короткие приказы Дугалу и высматривая в бинокль признаки земли. Словно угадав ее мысли, он опустил бинокль и посмотрел в ее сторону. Взгляд, которым он одарил ее, прожигал насквозь, напоминая о том, чем они занимались всего лишь несколько часов назад. Усмехнувшись, Рори вернулся к своему занятию, но Элисон знала, что его мысли с ней.

Вспомнив первую ночь на борту корабля после возвращения с острова, Элисон улыбнулась. Ему удалось-таки вогнать ее в краску, препроводив в свою каюту после обеда, который они разделили с Джейком и Дугалом. Зная, что офицеры находятся совсем рядом, по другую сторону двери, она смущенно напряглась, когда Рори попытался поцеловать ее.

Он в замешательстве посмотрел на нее.

– Элис? В чем дело?

Она попыталась вывернуться из его рук, но Рори не позволил. Бросив нервный взгляд в сторону закрытой двери, из-за которой доносились голоса Джейка и Дугала; Элисон подняла на него умоляющий взгляд.

– Они догадаются, что мы здесь делаем, – произнесла она с укором.

Рори быстро оправился от удивления и принялся расстегивать ее рубашку.

– И будут правы на сей раз, – беспечно бросил он.

– На сей раз? – Элисон даже не пыталась его остановить. Восхитительное тепло от его прикосновений уже начало распространяться по ее телу.

– Они уверены, что мы спим вместе с тех пор, как отплыли из Лондона. Просто теперь они считают, что я наконец-то сделал из тебя честную женщину.

Элисон недоверчиво уставилась на него, не в силах понять подобную логику.

– Честную? Не могут же они думать, что эта церемония связала нас браком.

Криво улыбнувшись, он провел по ее щеке костяшками пальцев.

– Для людей, которые живут вне церкви и закона, эта церемония ничуть не хуже любой другой. В их глазах мы с тобой самые настоящие супруги. Что касается меня, то я так долго жил вне цивилизованного общества, что успел забыть о другой жизни. Может, с точки зрения крючкотворов, мы не женаты, но во всех остальных отношениях ты моя жена. Ты недовольна?

Вместо ответа Элисон шагнула в его объятия и подняла лицо навстречу его поцелую, невзирая на голоса за дверью. Рори не мог найти более подходящих слов, чтобы успокоить ее сердце. Если это ложь, что ж, она предпочитает ее правде.

Взбудораженная воспоминаниями, Элисон отошла от поручней. Как ни приятны были последние дни, ей не терпелось добраться до земли и людей и, если повезет, книг. Рори вернулся к своим обязанностям капитана, и она скучала, не зная, чем занять свободное время.

Заметив краем глаза, что она сдвинулась с места, Рори оставил свое занятие и принялся наблюдать за девушкой. Налетел порыв ветра, и Элисон схватилась за ленты, украшавшие шляпу из пальмовых листьев, которую он сплел для нее на острове. Даже коса не могла удержать ее пышные волосы, и они выбивались из-под широких полей. При виде натянувшейся у нее на груди рубашки, когда она подняла руку, придерживая шляпу, Рори ощутил почти мучительный прилив крови к чреслам. Надо быть круглым дураком, чтобы надеяться, что он излечится от этого наваждения за краткий период обладания. Его страсть только разгорелась.

– Уже показался порт, – крикнул он, когда Элисон повернулась в его сторону. Улыбка, осветившая ее лицо при этом сообщении, лишила его способности здраво мыслить. – Надень свои кружева и оборки, если хочешь, чтобы я отвел тебя на берег, когда освобожусь.

Послав ему воздушный поцелуй, Элисон радостно поспешила вниз.

Она уже достаточно освоилась с порядками на корабле, чтобы знать, что у нее полно времени для переодевания. Рори не сойдет на берег, пока не убедится, что его драгоценный корабль надежно пришвартовался, а товары подготовлены к разгрузке. Он ничего не говорил о потерях, связанных с поспешным уходом из Чарлстона, но из разговоров офицеров Элисон поняла, что они не смогли закупить табак, пользовавшийся большим спросом. Кроме того, она слышала от матросов, что из-за нее они не осмеливаются заходить во французские порты, хотя последнее было выше ее понимания. Если учесть, что Франция находится в состоянии войны с Англией, зачем Рори вообще заходить во вражеские порты? Как бы то ни было, ее присутствие на борту стоило ему денег, и Элисон собиралась попросить мистера Фарнли выплатить Рори сумму, которая покрыла бы его убытки. Вот только примет ли он эту компенсацию.

Это была одна из многих проблем, но Элисон не хотела омрачать настоящее, тревожась о будущем. Рори мог сколько угодно называть себя отщепенцем, живущим вне закона, но его поступки во многих отношениях определялись представлениями о чести, привитыми с детства. Будь он и вправду преступником, заставил бы ее выйти за него замуж и вернулся в Англию, чтобы до конца своих дней, безбедно жить на ее денежки. Но он слишком благороден, чтобы взять то, что ему не принадлежит, и слишком горд, чтобы жениться из корысти. Возможно, именно по этой причине она любит его, но это же делает чертовски трудными всякие попытки размышлять о будущем.

Облачившись в прелестное платье, купленное для нее Рори, Элисон занялась волосами. Из-за постоянного мытья в соленой воде они стали жесткими и не желали расчесываться. К тому же у нее не хватало шпилек, чтобы соорудить хоть какое-то подобие прически. Сморщив носик при виде загорелого лица с растрепанными кудрями, смотревшего на нее из зеркала, Элисон ограничилась тем, что убрала назад непокорные завитки и снова заплела косу.

Когда она вернулась на палубу, корабль уже причалил, и вокруг развернулась бурная деятельность. Элисон пристроилась на бочке в тени, где она никому не мешала, но могла наблюдать за всем, что происходило на корабле и на пристани.

Она уже привыкла к виду африканцев, но на этом острове их, казалось, было больше, чем белых. Вокруг, куда ни кинь взгляд, преобладали яркие краски. И не только в одежде островитян, но и в цветущих лианах, увивавших стены домов, в сверкающих оттенках моря и неба, в разнообразии фруктов и овощей на прилавках уличных торговцев. Созерцание этого разноцветного кипения жизни так захватило Элисон, что она ощутила легкое головокружение.