Кожедуб - Николай Бодрихин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 140
Перейти на страницу:

Противник, очевидно решив, что наша пара ушла, спокойно продолжает полет. Соотношение сил явно не в нашу пользу. Незначительный просчет — и все будет кончено. Наш долг — сорвать налет, и я принимаю единственно возможное решение: атаковать.

— Готов к бою, Дима? — спрашиваю Титаренко.

— Готов, — отвечает он.

Не знаю, что он чувствовал в ту секунду, но голос у него был ровный, уверенный.

Разворачиваемся. На предельной скорости сзади-сверху приближаемся к хвосту колонны со стороны солнца. Я подлетел вплотную к ведомому последней пары. Почти в упор открыл огонь. И самолет, разваливаясь в воздухе, рухнул на окраину города.

Фашисты заметались. Некоторые начали бросать бомбы, торопясь освободиться от груза. Боевой порядок врага нарушен. Проскакиваю мимо вражеских самолетов. Резко взмываю вверх. Титаренко — за мной. Кладу самолет на крыло, смотрю вниз. В задних рядах "фокке-вульфы" мечутся, ходят "змейками": видно, разбираются, кто же начал их бить. Несколько "фоккеров" поворачивают на запад. Но большая часть продолжает полет. Как же им помешать? На помощь приходят опыт и умение. Решение найдено: надо вклиниться в боевой порядок фашистов, расстроить его. Передаю ведомому:

— Держись, Старик!

Ввожу самолет в пикирование. На предельной скорости проносимся между вражескими самолетами. Стремительно атакуем их то справа, то слева. Как часто бывало в таких случаях, фашисты, конечно, вообразили, будто нас много. В суматохе сбрасывают бомбы, строятся в оборонительный круг. Но вот немцы опомнились — очевидно, приметили, что в воздухе всего два советских самолета, — и начали нас атаковать.

В хвост к моему самолету пристраивается "фоккер". Титаренко стремительно отбивает его атаку. Вражеский самолет вспыхивает в воздухе. Спас меня боевой друг.

Внимательно осматриваю воздушное пространство. Вижу группу наших истребителей. Товарищи летят к нам на помощь. Они вступают в бой с врагом, обращают его в бегство. Теперь мы с Титаренко можем спокойно лететь домой. Поворачиваем к линии фронта. Но, по обыкновению, продолжаем искать врага и после боя. И не напрасно: впереди ниже нас показывается "фокке-вульф" с бомбой. Очевидно, он отделился от группы и держит курс к нашим войскам. Экипажу явно хочется получить крест: сейчас, в конце войны, Гитлер, не скупясь, награждал фашистских летчиков крестами за каждый уничтоженный советский самолет, за бомбежку войск.

Передаю ведомому:

— Смотри-ка, у нас попутчик! Атакую!

Настигаю фашиста. Очевидно, экипажу сообщили по радио о погоне. Враг сбрасывает бомбу на берлинский пригород и, маскируясь на фоне местности, старается уйти. В упор расстреливаю его, когда он выводит самолет из пикирования. "Фокке-вульф" взрывается в воздухе.

Бой закончен, и первая моя мысль — о ведомом. Оглянулся: он здесь. Затем — о самолете. Посмотрел на плоскости: пробоин не видно. Взглянул на бензомер: горючее кончалось. Осмотрелся: ни одного вражеского самолета нет.

Я вздохнул, расслабил мускулы. Как всегда, после напряженной схватки чувствую нервную дрожь. Голова горит, мучит жажда. Главное теперь — прийти на аэродром. Беру себя в руки, внимательно слежу за обстановкой. А это нелегко: дымка стала сгущаться еще больше.

— Ну как дела, Дима? — спрашиваю я.

— Все в порядке. Только горючего мало, — отвечает он охрипшим голосом.

— Не беспокойся: идем на аэродром точно.

Когда мы приземлились, оказалось, что баки у нас почти сухие.

Первым ко мне на аэродроме подошел командир. И сейчас же нас окружили однополчане. Они знали, что мы вдвоем вели бой с четырьмя десятками вражеских самолетов, и ждали нас с тревогой. Товарищи обнимали нас, засыпали вопросами. В этом бою Дмитрий Титаренко увеличил личный счет сбитых вражеских самолетов; я же сбил шестьдесят первый и шестьдесят второй самолет. Нам помог добиться этой трудной победы тот неудержимый наступательный порыв, который охватил в эти дни всех советских воинов».

В этом бою Кожедуб сполна оправдал звание лучшего летчика-истребителя страны-победительницы. За три недели до конца войны он без раздумий поднялся в пятый боевой вылет за день, когда и три вылета за сутки на «лавочкине» считались перебором. Он принял сложный воздушный бой с многократно численно превосходящим противником, самоотверженно ворвался в центр ядовитого клубка хорошо вооруженных «фоккеров», резкими маневрами сумел расстроить их боевой порядок, смутить неприятельских летчиков…

А вечером, как ни в чем ни бывало, он шутил с товарищами, тайком играл в карты, с нетерпением ждал нового боевого дня.

Но день 17 апреля 1945 года оказался для великого воздушного бойца последним днем его ратного подвига в воздушных сражениях Великой Отечественной войны, и провел он его достойно: на его счет были записаны еще два ФВ-190, упавшие в районе Врицена и Кинитц. Это были 20-й и 21-й самолеты этого типа, сбитые Кожедубом.

ФВ-190 был одним из самых массовых самолетов Германии, выпускавшимся более чем в пятидесяти модификациях: истребителя, истребителя-перехватчика, штурмовика, истребителя-бомбардировщика, торпедоносца, учебно-тренировочного самолета. Всего было выпущено более 20 тысяч различных ФВ-190, включая 67 Та-152 — лучший винтомоторный истребитель нацистской Германии (а на то время, возможно, и мира), развивавший скорость до 760 км/час. Самолеты типа ФВ-190 при высокой технологичности отличались высокими боевыми характеристиками — не только скоростью, но и скороподъемностью, маневренностью, несли до семи пушек, в том числе пушки МК 103 или МК 108 калибром 30 мм — при бомбовой нагрузке до 1800 кг и разнообразной, существенно различавшейся в модификациях броневой защите пилота и двигателя.

Кожедуб стал вторым в ВВС РККА по числу официально засчитанных ФВ-190 (первым — по числу засчитанных Ю-87). Герою Советского Союза комэску 402-го ИАП капитану М. Е. Пивоварову было засчитано сбитыми 22 ФВ-190. У В.Г. Серова — 20 ФВ-190 сбитых лично и 1 в группе, у И.Д. Лихобабина и Н.М. Скоморохова по 19 сбитых ФВ-190.

В боях 1945 года Ивану Никитовичу были засчитаны 14 официальных побед — один из лучших результатов в Военно-воздушных силах страны.

Абсолютно лучшим летчиком-истребителем в 1945 году был комэск 866-го ИАП майор А.И. Колдунов, впоследствии Главный маршал авиации, дважды Герой Советского Союза, — 21 официальная победа. У комэска 31-го ИАП майора Н.М. Скоморохова, впоследствии маршала авиации, также дважды Героя, — 19 официальных побед. У Героев Советского Союза: комэска 402-го ИАП капитана М.Е. Пивоварова 16 личных и 1 групповая победы, командира звена 116-го ИАП лейтенанта П.М. Долгарева 16 побед, комэска 15-го ИАП капитана С.Н. Моргунова, командира звена 866-го ИАП старшего лейтенанта Н.Г. Сурнева, комэска 611-го ИАП майора А.П. Чурилина, комэска 32-го ИАП капитана Я.В. Шишкина по 15 побед. У командира звена 233-го ИАП старшего лейтенанта А.М. Ершова и комэска 15-го ИАП капитана Е. Ф. Тужилина также по 15 побед в 1945 году.

Примечательно, что все десять лучших летчиков 1945 года не являлись представителями гвардейских частей.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 140
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?