Волки Аракана. Книга 1. Друзья поневоле - Юрий Волошин

Ребята намеренно немного замешкались и сразу оказались в хвосте колонны.

Уже через пять минут матросы растянулись на сотню шагов. Солнце взошло, Петька напряженно всматривался в местность, пытаясь найти тот приметный камень. Но теперь эта местность выглядела совсем иначе, и парень с ужасом обнаружил, что не может признать место.

– Что испугался? Место не можешь найти? – Гардан с тревогой уставился на друга.

– Ага! Что-то не пойму ничего. Вроде правильно идем, а места того не видно. Неужто запамятовал?

– Погоди, Петька! Давай остановимся и осмотримся. Припомни все хорошенько. И не спеши. Без паники.

Они остановились, Гардан лег на песок, а Петька стал обшаривать глазами местность. Когда отряд матросов скрылся из виду, он стал бегать кругами, пока не закричал срывающимся от счастья голосом:

– Гарданка, я нашел!

– Тише ты, дурень! Услышат! Тащи все сюда!

Вскоре радостный и немного смущенный Петька приволок флягу и сверток с едой.

– Вот, нашел, Гарданка, а уже думал, что пропало. Испугался страшно!

– Оно и видно. Да уж ладно, пронесло, и на том спасибо. Слава Аллаху, не дал помереть в пустыне. Теперь догонять надо, а то заподозрят.

Ребята заспешили по следам и вскоре увидели вереницу матросов, идущих понуро и озлобленно. Позади плелись те, которые несли больного.

Через час ребята догнали переносчиков раненого. Троица тяжело дышала. Им было намного хуже, чем нашим друзьям. Гардан сам мог как-то передвигаться, и Петька лишь помогал ему, а те несли человека на руках. До обеда одни, а потом их сменяли другие.

Носильщики откровенно ругались, а больной молил их не бросать его, заклиная всеми святыми спасти от смерти, голода и жажды.

Ребятам стало тоскливо это слушать, они медленно обогнали их и заковыляли вперед. На дневном привале пожевали сэкономленную Гарданом ложку бобов, но воды Оллнат никому не дал. Матросы зароптали. Глен крикнул:

– Довольно капитану распоряжаться всем! Мы и сами можем! Чего смотрите, ребята? Давайте сами поделим все, а сейчас пусть всем нам дадут по трети пинты, как и было обещано.

– Треть пинты только вечером! – огрызнулся Оллнат и поправил за поясом пистолет.

– А сейчас что же, помирать?! – поддержал Глена Джон Беспалый. У него не хватало на левой руке мизинца.

– Правильно, ребята! А не хочет дать воды, так мы и сами ее возьмем!

– Угомонитесь! – Тим Смит встал и оглядел товарищей. – Капитан, я думаю, правильно делает. Никто не знает, сколько дней нам шагать до воды, а так мы протянем дольше, наш шанс выжить увеличится. Слушайте капитана, а то в один день все выцедим, а дальше что? Помирать останется?

– Тогда давайте прямо сейчас разделим всю воду, и каждый пусть сам распоряжается своей долей! – Глен стоял на своем твердо.

– А кто потом тебя поить станет, если ты все сразу выдуешь? – спросил Оллнат спокойно, но с нажимом.

– А то мое дело, капитан! Да и капитан ли ты теперь?

– Сэр! – рявкнул Оллнат. – Где обращение «сэр»?!

– Сейчас мы все сэры! – огрызнулся Глен. Он хотел сказать еще что-то, но Оллнат неожиданно выхватил пистолет. Выстрел отбросил Глена на каменистую почву, которую он какое-то время царапал скрюченными пальцами.

– Кто еще недоволен моими приказами? – крикнул Оллнат и торопливо стал заряжать пустой пистолет. – Теперь все успокоились? Вот и хорошо. А бунта экипажа я не допущу. Теперь и порция оказалась лишняя. Отдыхать, свиньи!

Матросы с подавленными лицами разошлись на отдых. Каждый с опаской поглядывал на капитана и Глена. Почти каждый в душе осуждал капитана, но страх делал свое дело. А Оллнат деловито отмерил меньше половины пинты и каждому поднес глоток воды, приговаривая:

– Помянем раба Божьего Глена. Пусть земля ему будет пухом. Царство ему небесное! Прости, Господи, грехи наши.

Тело Глена прикопали песком на фут и снова пустились в путь, нагруженные оружием и припасами.

На другое утро никто не соглашался тащить раненого Джека. Как он ни умолял, все отворачивались, хмурились и отходили в сторону. Оллнат подошел к больному, постоял в молчании, потом молвил тихо:

– Джек, прости народ. Мы больше не можем тебя нести. Прости, и пусть тебе будет уготован рай на том свете. Не поминай лихом, смирись и прими судьбу свою должным образом. Пойми и людей, Джек. Прости…

Молча, под вопли и проклятия Джека, матросы опять потянулись по пустыне. Теперь ребята чутко прислушивались к голосам матросов и с ужасом слышали недобрые замечания в свой адрес. Но они не были обузой отряду. Зато были чужаками, не англичанами. Им старались отмерить меньшие порции, подсунуть лишний груз. Этого оказывалось мало, и в головах матросов постоянно вертелась мысль поступить с ребятами так же, как с Джеком.

Постепенно матросы освобождались от наиболее тяжелого и ненужного груза, но идти от этого не становилось легче. С каждым днем это давалось им труднее. А вечером восьмого дня капитан заявил, что воды остался всего один галлон и что теперь полпинты он будет выдавать на четырех человек.

Утром Оллнат заявил, что мальчишек он вести с собой больше не может.

– Но почему так, сэр? – завопил Гардан. – Мы же идем сами, и никто нам не помогает! Сэр, как же так? Ведь мы все вместе!

– Ребята, это дело решенное. Вечером все приняли такое решение, а идти против всех я не имею права. Простите и поймите меня, ребята. Вам оставят воды на день и еды дней на пять, а там уповайте на Бога и на свою удачу. Да пусть с вами ничего худого не случится. И еще раз простите нас. Можете идти с нами, если хотите, но мы ничего больше вам не дадим.

Гардан не стал больше спорить. Он понуро смотрел в песок, пытаясь сглотнуть слюну. Глотка пересохла, и к тому же комок обиды не давал этого сделать. Петька плакал, слезы скупыми ручейками текли по его грязным щекам.

Херви подошел к ребятам, молча похлопал их по плечам, вздохнул и отошел, не сказав ни слова. Тим Смит тоже подошел, но сказал лишь одно слово:

– Простите…

Они все ушли, а ребята и не пытались следовать за ними. Гардан сказал как-то буднично и спокойно:

– Хоть что-то нам оставили. И котелок, и оружие, и не обыскали. Огниво с нами и порох тоже. Может, что и попадется из живности, а, Петька?

Тот всхлипнул и ничего не ответил. Когда матросы скрылись, Гардан сказал:

– Сколько там у нас осталось воды, Питер? – И, не дожидаясь ответа, поболтал вытащенную флягу. – Не менее трех пинт есть, да полпинты нам оставили. Значит, дня на три-четыре хватит. Не так уж плохо. А там посмотрим, как оно получится. Пусть они сами идут, а мы сами, – его спокойствие и жизнестойкость вернули Петьке равновесие. Он перестал лить слезы, прерывисто вздохнув, поднялся и сказал: